Пропащий (СИ)

Данила оглядывается. Наронгсак невозмутимо разделывает очередного «артемку», Тигран перезаряжает автомат, озабоченно глядя в магазин. Наталья стоит в позе киношного ковбоя, который только что в одиночку перебил целое племя кровожадных индейцев — кстати, коренных жителей северной Америки, если кто не знает, а ковбой как правило беглый преступник из Европы. То есть одна рука Наташи уперта в бок, ноги расставлены на ширину плеч, подбородок вздернут, взгляд слегка рассеян, в правой руке дымится револьвер, то бишь трехствольная ракетница, уставившись стволами в ночное небо.
— Данилушка, песочек холодный, не застуди одно место, — «поет» Наталья с максимальным ехидством в голосе.
— Действительно, надо … э-э … уходить, — озабоченно говорит Тигран. — Ночью клешоногие особенно активны. Это, кстати, не самый большой экземпляр, — кивнул он на неподвижное тело.
— Тогда хватит ловить мелочь, берем крупняк и делаем ноги, — отзывается Наронгсак. — Ты молоток, Данила, не растерялся. Бери хвост.
— Чего? — растерялся Данила. — Чей хвост?
— Рака, чей же еще? У тебя на поясе нож. Руби жопу!
Тигран и Наронгсак ловко отрубают клешни, нанеся по одному точному удару в сочленения лап. Данила искоса смотри на девушку. Наташа замечает его взгляд, приторная улыбочка озаряет лицо. Девушка «переламывает» ствольную коробку со стволами, извлекает из патронташа очередной ракетный патрон и ловко, двумя пальцами вставляет его в освободившийся ствол, предварительно выкинув пустую гильзу. И все это она проделывает легко, даже изящно, будто помаду в косметичке меняет.
— Данила, время не ждет. Руби то место, которое я назвал! — вежливо подгоняет Наронгсак.
— Да-да, — кивает Данила. — Щас рубану!
Он размахивается и бьет лезвием, целясь в сочленение роговых пластин. Нож Роджера рассекает хвост до половины и застревает в середине, в густом и плотном мясе. Несколько движений завершают дело и тяжелый хвост падает на землю. Данила в растерянности смотрит на клинок. Да, он хорош, рубит хвощи и грибы, но чтобы вот так рассечь броню рака толщиной в мизинец — этого Данила не ожидал.
— Из чего же он сделан? — спрашивает Данила, округлив глаза.
— Потом расскажу, — отвечает Тигран. — А сейчас руки в ноги и бежать!
Наронгсак бежит первым, расшвыривая пинками артемок, которые сбегаются на запах внутренностей убитого большого собрата, но не против закусить и человечинкой. Тигран машет прикладом АК 47, как лопатой, расчищая путь. Наташа мчится легко и беззаботно, просто перепрыгивая через медлительных раков. Данила бежит последним, в обнимку с тяжелым и колючим хвостом. Он использует его, как щит. Расширение на конце из роговых пластин играет роль тарана, раки отскакивают, как теннисные мячики.
Холм со скалой на вершине приближается. По мере удаления от соленого озера артемок становится меньше, потом и вовсе пропадают. Наронгсак переходит на шаг, за ним все остальные.
— Я наберу воды, — говорит он, забирая флягу у Данилы. — А вы идите наверх и разожгите костер.
На вершине тепло и сухо. Злобное солнце прогрело камни насквозь, ночью они отдают накопленное тепло, на них так приятно сидеть и даже лежать, если не обращать внимания на жесткость. Пока Наронгсак набирал воды, Тигран с Наташей собрали хворост и разожгли огонь. Данила, как самый ценный и бестолковый, охраняет стоянку. Он с интересом наблюдал, как Тигран пользовался зажигалкой. Обычный металлический цилиндр, похожий на тюбик для губной помады. И действует примерно также: надо снять колпачок, повернуть сердцевину и тогда в отверстие загорается маленький, но очень яркий огонек. Он увеличивается с каждым оборотом и в конце оборачивается внушительного вида пламенем. Целый факел!
— Как это работает? — не удержался от вопроса Данила. — Ну, что там внутри?
— Не знаю, — честно признался Тигран. — И никто не знает. Ну, то есть, внутри та самая пресловутая батарея рептилоидов, только очень маленькая. Но как они умудрились сделать такой маленький термоядерный реактор, не знает никто. Это вообще противоречит всему, что мы знаем.
— Мы — это люди?
— Да, — печально кивнул Тигран. — Увы, люди очень далеки от рептилоидов по уровню знаний.
— Мне они не показались очень уж умными, — скривился Данила.
— Дело не в уме отдельных индивидов, — вздохнул Тигран. — А в общей сумме знаний, накопленных обществом. А она велика! Общество рептилоидов четко структурировано, это делает их сильными.
— В Индии общество тоже четко структурировано на касты, но при этом она одна из самых бедных стран. Научные достижения Индии мизерны, в городах бардак, полно нищих, население безграмотно. Страна покупает у нас и американцев оружие и технику, а на продажу выставляет специи и слонов для зоопарков.
— Все верно, — согласился Тигран. — Но я говорю не о людях. Рептилоиды намного старше человечества, их разделение на касты имеет другой смысл.
— Деление по цвету кожи или по форме носа имеет вековую традицию … фу, чертов хвостяра!… цвет перьев на шляпе, расцветка одежды, фасон из той же оперы. Все разумно мыслящие существа делятся на черных и белых.
Данила швыряет осточертевший хвост гигантского рака на камень, с облегчение вздыхает и расправляет плечи.
— Ты наверно, удивишься, но рептилоиды не делятся на черных и белых, они не признают классовую теорию и им глубок наплевать на цвет кожи.
— Правда? Чего же тогда они такие разноцветные все? И попробуй только хоть пальцем тронуть изумрудного ящера, тебя на куски разорвут.
Тигран палкой ворошит костер, чтобы скорее прогорало, вихрь пылающих искр устремляется в звездное небо. Наташа сидит молча, завороженно глядя в огонь. Наронгсак принес фляги, сел подальше и чистит оружие. Глядя на него, Данила тоже начал разбирать ружье.
— Дело в том, Данила, что изумрудными рептилоиды не рождаются, а становятся, — с легкой улыбкой отвечает Тигран. — Цвет кожи это отличие, которое дается по заслугам и способностям.
— Типа как у хамелеонов? — удивился Данила.
— Я не силен в генетике и могу неправильно использовать термины, — сказал Тигран. — Подозреваю, что генетический механизм, если можно так назвать, взят у них. Ведь хамелеоны тоже ящерицы и вовсе не факт, что они всегда были такими маленькими, как мы их знаем сейчас. Изменение цвета кожи происходит не спонтанно и не по желанию самого индивида. Это медицинская процедура, которая строго регламентирована законами, ее подделка карается смертной казнью, что бы ты знал. Так вот … э-э … Наташенька, помогите мне разложить клешни … спасибо! Так, теперь присыпать углями … немного песка … порядок! Так, о чем мы? А, вспомнил … как я уже говорил, общество рептилоидов намного старше людей. И его не миновали все те детские болезни, через которые прошло и все еще проходит человечество. Я имею в виду социальное устройство, все эти феодализмы, капитализмы, социализмы и прочие бредовые названия, придуманные голодными болтунами философами. И революции у них тут тоже были, и гражданские войны за передел собственности — по сути бандитские разборки! — и между собой они дрались неоднократно, поочередно обращая в рабов друг друга. Все было! Даже коммунизм, который просуществовал одно поколение и был … нет, не свергнут в результате кровавой и беспощадной революции, а просто рассыпался, как полностью сгнивший пень. Вообще, на примере рептилоидов можно сказать, что пресловутый коммунизм есть выдумка, бред сумасшедшего сифилитика и дурака, абсолютно нежизнеспособная система функционирования сообществ разумных существ, преподнесенная простакам в красивой упаковке. Рептилоиды, не раз и не два умывшись собственной кровью, пришли к выводу, что не надо без конца изобретать колесо, а присмотреться к самим себе. Любое общество разумных особей за тысячелетия существования вырабатывают правила и законы совместной жизни. Меняются цивилизации, эпохи, создаются и гибнут государства, миллионы и миллиарды разумных существ живут и умирают. В этом непрерывно кипящем котле в смертных мучениях рождаются религии и идеологии, зачастую прямо противоположные предыдущим. Люди не знают, как им жить дальше! Как сделать так, что бы не было войн?