Чистка (СИ)

Девять дней без вестей от Сави. С ней что-то случилось. Это серьезно. Насколько опасен студенческий радикализм в наши дни? Насколько они жестоки?
Клетчатый флаг развевался над финишной чертой. Девятое место в гонке из пятнадцати мотоциклов. Он медленно повернул к выходу и поехал через загон. 
Автомобили службы обеспечения гонок, припаркованные длинными рядами по аллеям гудронированного шоссе, были даже более древними, чем Ducati. Зрители интересовались ими почти так же, как и мотоциклетными гонками. 
В холодном февральском воздухе вдоль этой импровизированной выставки бродили посетители, разглядывая старые туристические автобусы и машины специальных служб, родители рассказывали о автомобилях и функциях, которые они выполняли внимательно слушавшим детям. 
Принадлежащий команде Каллума старый фургон «Мерседес Спринтер» был переделан в мобильную мастерскую для его Ducati. Автомобиль был припаркован в дальнем конце выделенной для гоночного городка территории, прямо напротив поворота Редгейт. 
Колин и Генри установили навес рядом с фургоном, вытащив и разложив свои складные стулья. Снаружи стояло барбекю, где Генри уже вовсю переворачивал жарящиеся колбаски, возмущенно ругаясь, когда они соскальзывали со щипцов. 
Каллум старался не улыбаться, глядя как неловко справляется с бытом будущий молодой папаша. В конце концов, именно взволнованный Генри, позвонил ему, найдя их мотоцикл на специализированном аукционе 18 месяцев назад, примерно в то время, как Каллум получил свою должность руководителя экипажа.
Они сформировали синдикат, все члены которого получили привилегию ездить на превосходной старой машине на городских покатушках и клубных выездах.С их уровнем зарплат они могли себе это позволить. По крайней мере, так казалось поначалу. 
Но, как они вскоре узнали, проблема была не в первоначальном взносе, а в обслуживании. И это даже если не вспоминать цены специально синтезированного бензина…
Каллум припарковал Ducati и снял шлем.
— Это был хороший результат, правда? — спросила Докал, делая вид что не разбирается в гонках. 
Она сидела под навесом рядом со своей подругой, Эмили. У обоих в руках были открытые банки пива. 
— Нам нужно разработать систему гандикапа для подобных заездов, — как можно более нейтрально сказал Каллум, — Некоторые из участвующих мотоциклов более мощные, чем мой Ducati. И выпущены позже. 
— Это просто отмазка, шеф, — сказала Райна, выходя из фургона Спринтераи застегивая молнию на своём защитном костюме. — Я сделаю пару тренировочных кругов перед моей гонкой, хорошо?
— Вперед и с песней, — Каллум спешился, стараясь не кряхтеть как дряхлый старикашка, расправляя согнутую спину, — Остерегайся колотого асфальта в Маклинс и Редгейт. Да и на углу Кранера здоровенная выбоина. 
— Хорошо, — Райна взмахнула ногой над седлом и завела мотор. 
— Вам приходится участвовать в гонках по разбитому асфальту, — спросила, с легким французским акцентом, Эмили.
— А? — Каллум не без труда отвел взгляд с невероятного алого и черного Yamaha YZF-10R на другой стороне шоссе, — владельцы треков делают все возможное. Все собранные ими средства уходят на то, чтоб арендовать трассу в районе Доннингтона на день. Мы просто любители, вот и весь ответ. Сегодняшние гонки были организованы в складчину тремя клубами, и то денег еле хватило. 
— Организаторы несут полную юридическую ответственность. Любая крупная авария повлечет крайне серьезные обвинения в преступной небрежности. Вплоть, до обвинения в убийстве по неосторожности. 
— Перед выходом на трассу гонщики подписывают юридически значимый отказ от ответственности.
— Не думаю, что прокуратура удовлетворится этим объяснением, в случае инцидента… — продолжила Эмили. 
— Я извиняюсь за речи Эмили, — сказала Докал, — можно вывести девушку из отдела оценки рисков на вечеринку, но вот оценку рисков из девушки вам не вывести… 
— Это был обычный разговор, — буркнула Эмили, надувшись.
— А ты, Докал, всё так-же защищаешь нас от любых поползновений, — попытался сгладить неловкость Каллум. — А сейчас извините,дамы, я собираюсь снять эти защитный костюм. Генри, как у нас дела?
— Пятнадцать минут до следующего заезда. 
— Отлично. Где Катя?
— Отсыпается после смены, — вздохнул Генри, — но она послала нам свой фирменный пирог с лососем, — он указал на завернутый в фольгу пакет на кемпинговом столе.
— Ладно, сам разбирайся, — махнув рукой Каллум вошел в бытовку Спринтера и осторожно, стараясь не задевать локтями расположенные вдоль стен полки инструментов, вылез из защитной экипировки.
— Кэл, что с тобой? — уже не дурачась спросила Докал, — Девятое место. Почему? 
Он исподлобья посмотрел на стоящую в дверях фургона юриста.
— Я не напрягался, — сухо констатировал он. 
— Я заметила. И спрашиваю, что случилось. Ты расстался с Сави? 
— Наоборот, — вздохнул Каллум, — мы с Сави поженились.
Докал охнула, закрыв ладонью широко открытый рот.
— Женат? — выдавила она, немного придя в себя, — это такая шутка? 
— Я смертельно серьёзен. 
— Это замечательно, — она подошла и обняла его, широко улыбаясь, — ну ты и романтик! Сколько тебя не будет на работе? Месяц? Два? 
— Я сообщу тебе первой, как только сам определюсь. 
— Каллум Хепберн теперь женатый мужчина. Кто бы мог подумать?
— Спасибо.
— У вас будет пышная свадьба? Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи да. Я обожаю свадьбы. А её родители? Они ведь совсем старенькие, как они отреагировали? — затараторила окончательно пришедшая в себя Докал. 
— Докал. В общем, есть несколько… формальных вопросов, которые мы должны решить до организации свадьбы. Я хотел бы обсудить их с вами.
— Конечно, — кивнула Докал, — рассказывай.
— Ну, для начала я волнуюсь, что скажут в комитете по корпоративной этике. 
— Им это не понравится, но не более того. Они обращают внимание на нарушение процедуры уведомления о сексуальных контактах с коллегами, только в случае если пострадавшая сторона начинает строить из себя недотрогу, подав иск о сексуальном домогательстве прямо на рабочем месте. Ваша парочка тут не при делах — ваш сексуальный контакт закончился счастливой свадьбой, — протараторила Докал, войдя в режим корпоративного адвоката.
— Спасибо, — сказал Каллум, почесавзатылок, чтоб скрыть гримасу неловкости на лице, — но, послушай, Сави из собственной безопасности. Они относятся ко всему намного серьезнее. 
— Срань господня! По их правилам ты должен был пройти полную проверку до сексуального контакта, — взвилась Докал, — а ты не прошел! Что они могут найти? 
— Ничего, — угрюмо пробурчал Кэл, — меня беспокоит, не то, что меня проверят. Проблема в том, что мы не сообщили им как положено, до того, как начали встречаться. Я не хочу, чтобы в её файле была черная метка.
— И только и всего? Забей. Компании больше не имеют право ставить черные метки. 
— В смысле?
— Это дискриминация. Сави, каки любой сотрудник,имеете право просматривать полный комплект своих документов, которые ведет о ней работодатель, включая дисциплинарные записи. И может их оспорить в трибунале, если решит, что указанные замечания оказывают чрезмерно негативное влияние на её карьерную перспективу. Если трибунал согласится с доводами, что они несоразмерны, они будут стёрты. И в любом случае, эти записи не могут быть переданы следующему работодателю. 
— В самом деле?
— Да. Вот почему наши кадровики всегда так тесно общаются с менеджерами по работе с клиентами кадровых агентств. И почему корпорация смотрит сквозь пальцы на их раздутые представительские расходы. «Черные списки» проштрафившихся сотрудников мы вынуждены получать неофициально, в барах и ресторанах. 
— Кровавый ад! Я этого не знал.
— Тебе еще долго придется учиться, перед тем, как ты займешь кресло руководителя, — хихикнула Докал. 
— Не буду спорить, — кивнул обрадованный известиями Кэл.