Красные дьяволята-remake

– Мы постараемся во всём разобраться. Да. Сами.
– И вы нами будете гордиться.
– Правда.
И вот, поздним вечером у трескучего костра сидят Мишка и Дуняша. Но на кого же они похожи? Почему так изменились? Узнать-то их можно, но…
Что это за штаны такие на Дуняше – явно бывшие Мишкины? А теперь в их боковые швы вшита лохматая бахрома. И куртка на Дуняше тоже Мишкина, и рубаха. Да только какие-то… индейские. Причудливо порезанные, в перьях и бусинах – где только она их понабрала? Хотя что – у поезда подушка разодранная валялась. А бусины – на шее у Дуняши были старенькие бусики, вот и весь ответ.
А Мишка одет во что-то явно с чужого плеча. Наверняка сумку или баул бесхозный там же подобрали – раз свою там не нашли. Значит, не опередили ребят шустрые мародёры. Бус и Мишке досталось. Украшенный головным убором из длинных гусиных перьев – на рисунке в книжке у индейца точно такой же, парнишка набивает табаком из подобранного возле железнодорожной насыпи кисета настоящую индейскую трубку. Её он только что вырезал из палки перочинным ножичком. А сестра украсила перьями, бахромушками и бусинами на верёвочках. Красиво получилось – как у индейцев. Хорошо, что в книге картинок так много оказалось…
А на лицах – что же у них на лицах! Полосы, точки, зигзаги – синие, красные и чёрные. Чтобы добиться настоящей боевой индейской раскраски, в ход пошло всё – и химический карандаш, и тонкий уголёк, и дамская алая помада, что ребята нашли в раздавленной банке.
День, а за ним и следующий, прошли после разгрома поезда – и вот у ребят, что всё это время валялись на пустынном берегу тёплой речки (местность тут была на редкость безлюдная), купались и читали книжки, наметилась, можно сказать, стратегия жизни. Мать, решили Мишка с Дуняшей, видела их, а потому поняла, что они живы. Может, не так убиваться будет. А они её найдут рано или поздно, обязательно найдут.
Сейчас было важно другое. Что делать – вот на какой вопрос предстояло ответить. Как жить, куда подаваться искать правду…
…– Куда отправимся-то, а, Мишка?
– Я ж тебе сказал, что я – не Мишка. – ощетинился Мишка-неМишка.
Девочка, одетая теперь мальчиком, смутилась.
– Да уж помню, брат Следопыт…
И порывистый Мишка тут же сменил гнев на милость.
– Вот то-то, брат Овод. Унывать нам теперь нельзя. Как говорится, – он многозначительно постучал по книжке Фенимора Купера, с которой теперь не расставался, – мы вышли на тропу войны. Так что надо определяться с обстановкой. Я, как вождь нашего благородного племени краснокожих, вызываю отряд на военный совет.
«Отрядом» была Дуняша, она же Овод, имя которого она решила носить.
– Выкурим трубку мира. – церемонно произнёс Мишка, поправляя перья, которые то и дело съезжали набок из его головного убора.
– Да, вождь. – согласилась Дуняша.
Вождь, то есть Мишка, поднял к небу свою трубку, отчего закачались все её украшения, выковырнул из тлеющего костра уголёк, раскурил табак. Сморщился, но, не теряя возвышенной церемонности, с поклоном передал трубку сестре. Дуняша повторила ритуал вслед за братом – и с таким же поклоном вернула трубку ему. И только тогда сплюнула.
– Тьфу, пакость какая! Аж в нос шибануло!
Невозмутимый Мишка заговорил, помахивая трубкой в воздухе.
– Как ты считаешь, мой индейский брат Овод, какие задачи стоят перед нашим племенем в первую очередь?
Дуняша наморщила лоб. И сказала:
– Я думаю, вождь, без политики мы теперь никуда. По сведениям достоверных источников, то есть бледнолицых, которые ехали с нами в поезде, «белогвардейцы отовсюду наступают, с севера Ленин со своими красными жмёт»…
– И ещё батька-чёрт где-то там вредит! – забыв о солидности, присущей вождю, подскочил Мишка. – Я тебя понял, брат мой Овод! Значит, смотри, как всё понятно получается: белогвардейцы – это ж они и есть, бледнолицые собаки!
– Точно! – согласилась Дуняша. – Бандюки эти, что поезд грабили, – койоты вонючие! А который чёрт…
– Да – кто это?
– А чёрт его знает. – Дуняша задумалась, подбирая злодею подходящую кличку. – Раз чёрт – значит, чёрный… Это по-индейски будет… Давай, Чёрный Лис! Да, хитрый Чёрный Лис! А Ленин, который вождь красных… Красный Олень!
– Ленин-Оленин. – Мишке тоже хотелось что-нибудь придумать. – Отлично! Соображаешь, брат Овод!
– Стараюсь, брат Следопыт. – Дуняше, конечно же, была приятна Мишкина похвала. – За кого должны быть краснокожие в этом случае?
– Я так думаю, что за красных, мой краснокожий брат. Кто благородно поезд отбил у бандитов, этих поганых койотов?
– Красные. Значит, не дурак у них этот Ленин.
– Раз они красные, значит, за индейцев. – продолжал развивать мысль Мишка.
– А значит, тогда, они за справедливость! – горячо добавила Дуняша.
И решение у Мишки созрело окончательно. Он ничуть не сомневался в том, что говорил.
– Выходит, – заявил он без тени сомнения, – нужно нам, мой индейский брат Овод, к красным подаваться.
– Да, вождь.
– Я всё сказал. Хау. – произнёс Мишка и, как делают настоящие индейцы, поднял к плечу раскрытую ладонь.
– Хау. – эхом ответила сестра.
Как же хорошо, когда всё определилось! Как хорошо, когда цель ясна, а мир вокруг прост и понятен! Многие поколения предков Миши и Дуняши работали на других людей – еле сводя концы с концами, трудясь от зари до зари, прибавляли и умножали их капиталы, продлевали их благоденствие, а также благоденствие их детей и приживалов. Уверенные, что есть люди более значимые и менее ценные, униженно кланялись господам и «знали своё место» в этой жизни. А разве не созданы люди равными друг другу, разве чем-то они друг от друга отличаются?
Эти справедливые слова слышали когда-то брат с сестрой от революционных агитаторов – и только теперь поняли их смысл. С которым они, конечно же, были согласны. Мишка и Дуняша помнили, как адски тяжело работала на мануфактуре их мать, как выбросил на улицу хозяин их отца, когда тот покалечился на работе. Как тяжело доставался им хлеб, как смеялись над ними дети богатых. И, конечно же, они не хотели, чтобы такое вновь случилось. Ни с ними, ни с кем-нибудь ещё.
Так что всё ясно.
К красным.
И теперь юным героям, что двинулись отыскивать дорогу к красным, предстояло выбрать направление, сориентироваться и узнать, кем же занята данная местность. Они долго брели по лесным тропинкам, полевым стёжкам. Но, как только за негустой рощицей показалась большая дорога, вдруг раздались голоса. Кто это? Свои? Чужие? Лихие люди? Или мирные?
На всякий случай отважные индейцы решили затаиться и, не выдавая своего присутствия, всё разведать.
Голоса приближались. Мишка и Дуняша осторожно выглянули из овражка.
Тю! Да это же старые знакомые – Беня и Мавра. И откуда же их только несёт? Чем это они так нагружены? А, ну понятно, чем – всем тем, чего красавчик Беня в поезде награбил. Вот ведь парочка – баран да ярочка, идут, песни поют.
– Да ещё и целуются, фу. – суровый брат Овод отвёл глаза.
Но брат Следопыт ничего не имел права упускать. А потому он следил за парочкой, не отрываясь.
– Ох… – дебелая Мавра сбросила узлы себе под ноги. – И когда ж мы дойдём – а то у меня аж спина трещит! И чем ты занимаешься-то, друг ситный? Так на большой дороге и…
Кавалер, тоже аккуратно пристроив на землю барахлишко, тут же козликом запрыгал вокруг Мавры.
– Ни-ни, золотая моя! На дороге – да. На большой – правильно. Но. Одно маленькое «но». У этой большой дороги я содержу кабачок! Да! Сам я мирный, всем властям угодный. А бандитизм, моя ясная пани, это ж просто увлечение. Балуюсь – для радости сердца. И с новинками всякими знакомлюсь. А как иначе у нас тут, в глуши…
Брат Овод, слушая это, негодующе засопел. И снова выглянул из овражка. Но разговор двух голубков ещё больше смутил его.
Потому что Беня, подкрутив утерявшие помадный блеск усики, обнял пышную красотку и замурлыкал: