Харон (СИ)

Я обернулся на звук и увидел Иву… Нет, не игрового персонажа с ником Ива, а реальную стройную девушку с длинной косой, вырывающейся из-под шерстяной шапки. Ива с удивлением смотрела на свои руки, теперь уже покрытые не толстой бронированной кожей, а вполне обычной. Человеческой.
Признаться, она стала ещё красивее…
С другими серыми тоже происходили не вполне ясные изменения: дополнительная пара конечностей Феди втягивалась в корпус, с тела мускулистого Ивана падала шерсть, страусиные ноги Амазонки укорачивались и утончались, ламповидная голова Палыча приобретала вполне себе обычный вид…
Вытянув перед собой руки, я обомлел: змеиная кожа прямо на глазах распрямлялась и светлела, толстые когти один за одним отпадали, а длинные пальцы укорачивались — в общем, руки приобретали тот облик, который они имели три месяца назад, до Игры.
Я ощупал лицо — вместо двух носовых отверстий медленно вырастал полноценный нос, над глазами появлялись брови; кожа становилась мягкой, и её болезненно царапали оставшиеся острые ногти… Что за чертовщина?! Рука подалась вниз, к шее, и я с облегчением обнаружил, что Третье око по-прежнему оставалось на месте, незримо соединяя меня с магической силой и напоминая, что всё произошедшее — не глюки обколотого лекарствами психа, а вполне реальные события.
Половинчатые изменения коснулись и других серых. Например, волосы Ивы сохранили свой кислотно зелёный цвет и как будто продолжали жить своей собственной жизнью, пусть и потеряв змееподобный образ. У Грека прямо в центре груди, чуть выше солнечного сплетения сверкала полупрозрачное зеркальце прожектора, оставшиеся руки Феди по-прежнему были непропорционально длинными и гибкими, из тела Паука вырывались четыре острых ножки, и, кажется, в животе остались паутинная железа…
Я новыми (во всех смыслах) глазами осмотрел своих союзников. Многие лица показались абсолютно незнакомыми: всё-таки до Катастрофы удалось познакомиться далеко не со всеми «избранными». Лишь присмотревшись, получалось угадывать в незнакомцах старых товарищей. Помогали ужимки и характерные особенности: ухмылка Грека, мрачное выражение лица Ронина, презрительный взгляд Палыча…
Серые выглядели удивлёнными, даже шокированными встречей с инопланетными существами, пусть до этого фракции и не раз приходилось общаться с представителями других видов. Кто-то крестился, кто-то вопросительно глядел на Кторвика с компанией, приняв произошедшие изменения за вмешательство со стороны неизвестных, кто-то опасливо отходил назад, готовясь к драке.
Мой взгляд наткнулся на Крысолова. С ним тоже произошли существенные изменения, но, скорее, положительного характера. Из худощавого баргола Ультера вырастал настоящий демон: высокий, жилистый, с двумя огромными голубыми глазами и морщинками, прорезающими бледное лицо. В общем, Крысолов стал тем, кем он был до своей смерти. Являлся ли этот образ первоначальным образом демона, сказать сложно, однако стоило признать, что подходит он куда лучше, чем тело юродивого.
Хуже всего было биологу Амёбе. Будучи желеобразным монстром с огромным показателем сопротивляемости урону, он не носил одежды. Исключение составлял только железный шлем шишак, прикрывающий болтающиеся в жиже мозг, глаза и другие важнейшие органы «головы». Теперь же, после перехода через Преисподнюю, Амёба превратился в обычного пузатого мужичка лет под пятьдесят… очень стесняющегося мужичка.
Многим серым пришлась в пору их «игровая» одежда (к примеру, мне, Палычу или Иве, которая вообще мало изменилась), другие умудрились обвязаться широкополой курткой или кофтой, скрывая те места, которые обычно скрываются в приличном обществе.
А вот у Амёбы одежды не оказалось. Биолог покраснел и постарался прикрыться руками, смущённо озираясь по сторонам. К счастью, рядом оказался Эльф (ставший худощавым бородачом среднего возраста), который и передал коллеге свою длинную шубу.
Амёба с благодарностью посмотрел на Эльфа. Однако случилось непредвиденное — шуба прошла сквозь тело биолога, как это бы случилось, останься он желеобразным монстром. Выглядело произошедшее странно и даже страшно: кожа, мясо и мышцы тела мгновенно превратились в вязкую массу, обволакивающую одежду биолога.
Происшествие ещё больше смутило Амёбу, однако я уже не следил за разворачивающейся сценой.
Меня интересовало другое, а именно странные существа, стоящие над округлым лазом в Преисподнюю. Всё это время они молча и со знанием дела наблюдали за происходящими метаморфозами, что действительно заставляло задуматься о том, не причастны ли сами неизвестные к случившемуся. С другой стороны, никаких видимых на то причин не имелось: Кторвик и компания не совершали никаких движений, отличных от состояния полной отстранённости… Какое-то заклинание, вернувшее игровых созданий к их первоначальному виду? Вот сейчас и выясним.
— Добрый день, Кторвик, — я приветственно поднял руку, что заставило одного из неизвестных смущённо отвернуться: вероятно, жест для неизвестных означал что-то непристойное.
Тем не менее Кторвик даже глазом не повёл. Он поправил очки (очень похожие на человеческие) и ответил:
— Поднимайтесь наверх, я сейчас всё объясню. Думаю, вопросов у фракции накопилось предостаточно.
Я с сомнением огляделся в поисках лестницы, однако таковой здесь не имелось. Кторвик тоже окинул взглядом чёрный монолит Преисподней (я уже не был уверен, что «Преисподней» стоило называть конкретно эту локацию) и всё так же уверенно проговорил:
— Тогда давайте щупаль… вернее, руки. Мы вас поднимем!
Сложнее всего оказалось вытащить Крыса. Крупный НПС явно не был готов к скалолазанию, а у неизвестных, как назло, не оказалось подъёмного крана. Через четверть часа путём нечеловеческих усилий нам таки удалось поднять Крыса наружу (не будь в обойме фракции мощного Ивана, сделать этого не получилось бы вовсе). НПС довольно заурчал и с осторожностью покосился на компанию Кторвика.
И на то имелись причины…
Странные человекоподобные монстры с любопытством рассматривали фракцию серых. Игроки также с интересом глядели на существ, одетых в болотные балахоны. Их было четверо. Главного звали Кторвиком, остальные явно не стремились познакомиться с вылезшими из Преисподней серыми, а потому имён не называли.
На кого они походили? На осьминогов, сожравших человеческую голову и по какой-то неведомой причине приобретших антропоморфные черты лица. Как говорится, я есть то, что я ем…
Габариты осьминогов серьёзно отличались. Самый мощный в физической силе мог составить хорошую конкуренцию Ивану. Самый же низкорослый весил меньше стройной Ивы, пугливо прячущейся за моей спиной.
— Хах… вылитый Сквидвард из Губки Боба! — прямо в моей голове раздался задумчивый голос Грека.
Я обернулся в сторону говорящего и действительно обнаружил там своего старого товарища с мощным прожектором посреди грудины. Очевидно, Ментальная передача продолжала работать: в сторону игрока посмотрели все окружающие его серые, из-за чего Грек скорчил непонимающее выражение лица.
— Скорее уж, Дейви Джонс, — хмыкнул Черноус, без стеснения рассматривая Кторвика и компанию. — Только выглядят куда менее грозно… ну, разве что кроме здорового. Он, пожалуй, самый криповый.
— Погодите! — подал голос Амёба, который таки сумел напялить шубу. — Вы тоже слышите голоса друг друга? Или это у меня помутнение рассудка на нервной почве?
Кторвик снова кашлянул, напоминая о своём присутствии. Вероятно, со стороны наши безмолвные переглядывания смотрелись крайне странно и неуместно. С другой стороны, я не имел ни малейшего понятия об этикете в инопланетном обществе.
— Извините, Кторвик, — в разговор включился Палыч. — Наша фракция рада приветствовать представителей Культа. К сожалению, мы не обладаем достаточной информацией об этой… хм, организации?
— Если вкратце, — Кторвик протёр толстые очки, — Культ сохраняет память о священных предках и занимается отслеживанием Игры и игрового мира. Но предлагаю всё обсудить у меня в кабинете. Тут недалеко находится Храм, туда мы сейчас и направимся.