Иностранец ищет жену (СИ)

Вокруг дома бродило много охраны, все с оружием, все в одинаковой форме и с цепким взглядом. Такие не ради картинки стоят, а по-настоящему что-то охраняют.
«Зачем охрана?» — удивилась женщина. «Сам он без охраны ездит. Дом они, получается, охраняют?».
Охранники Софии тоже не понравились. Высокие мужчины с волчьими оскалами. Не охранники, а стая, что сторожит свою территорию.
Они все чем-то неуловимо были похожи на немца.
Нойман вышел из машины, поздоровался с кем-то из охраны. София услышала немецкую речь, и поняла, что охрану он с собой из Германии привез. Всё становилось еще более запутано.
Хозяин дома обошел авто и отрыл для Софии дверцу машины. София не двигалась.
— Внутрь иди, — скомандовал немец, выдергивая женщину из авто.
Она вскрикнула от того, как резко он её дернул, но не посмела возразить. Правильно, что не посмела, настроение у немца было — сплошной оголенный нерв.
София сделала несколько шагов в сторону дома. На охранников старалась не смотреть — не нравились они ей, притом все. Ей казалось, те только и ждут команды, чтобы наброситься на нее. Нойман тоже резко потерял к ней интерес — переговаривался о чем-то с людьми из охраны.
И тут она почувствовала… что-то, чему не найти логического объяснения. София оглянулась.
В углу у гаража, под покровом ночи кто-то стоял. Мужчина. Она ощутила, как его взгляд ползет по её коже. Софию изучали, к ней потянулась ниточка чужого интереса.
Ей и самой отчаянно захотелось приблизиться к тому мужчине, убедиться в чем-то, хоть она и сама не понимала, в чем именно.
— София! — оклик Ноймана вывел её из ступора, мужчина был раздражён её заминкой. — Быстро! Иди! В дом!
Женщина испугано дернула за ручку двери, и та подалась. Женщина вошла в дом, и оказалась в просторном холле. Перед ней растянулась широкая лестница, что вела на второй этаж. Свет был приглушен.
Скрипнула дверь — Нойман застыл позади Софии, вгоняя ее тело в стрессовое состояние.
— Вперед иди, — прохрипел мужчина ей на ухо.
Она пошла, ощущая позади его присутствие. И энергию, что вибрировала между их телами.
Несколько раз он направлял ее в правильную сторону, пока София не оказалась перед дверью. Она знала — это его спальня.
— Открывай дверь.
Его голос звучал хрипло, он был возбужден. Не оставалось сомнений, как закончится эта ночь.
Она попыталась открыть дверь — не получилось, руки дрожали. Тогда Нойман мягко накрыл ее руку своей, и повернул ручку двери влево. Всхлипнула защелка. Всхлипнула София.
— Ну что ты, не бойся, — сказал мужчина мягко, носом утыкаясь ей в шею. — Не бойся меня.
Его голос звучал нежно, заботливо и от этого хотелось расплакаться еще сильнее. Хотелось убежать из этого дома, из этого кошмара.
Женщина прошла в комнату. У двуспальной кровати — тумбочка, на ней ночник, разбрызгивающий по комнате осколки света.
— Повернись ко мне лицом, — потребовал мужчина. — Не бойся.
София повернулась. Вспомнилась Вика, девушка на больничной койке — та, которая переспала с Нойманом и заболела. Неужели Софию ждет такая же участь.
— Ты очень красива.
Нойман положил руки ей на талию. Крепко сжал, будто наслаждаясь.
— Не бойся, София, — сказал, заглядывая ей в глаза — это не так больно, как ты думаешь.
— Не должно быть… не должно быть больно.
В его глазах отразилась грусть.
— Со мной без боли никак… я не могу этого изменить.
Затем он резко повернул ее к себе спиной. Потянул за язычок молнии.
Расстегнул платье — будто кожу с нее снял. Женщина растерялась — он действовал очень быстро.
София взглядом уткнулась в стену. Она старалась отрешиться, но, когда его руки коснулись груди — не выдержала, громко всхлипнула. Это было похоже на удар тока! Его прикосновение прошило ее насквозь!
— София, — прошептал мужчина, стягивая платье на талию, затем спуская его по бедрам, к ее ногам, и заставляя женщину переступить через снятый кусок ткани.
Нойман присел на корточки, и теперь смотрел на нее теперь снизу — вверх.
— Стройная красивая София, — бормотал мужчина отрешенно, не с ней, но с собой разговаривая. — Теперь белье, давай снимем белье.
Взгляд его, блудливый, блуждающий, хмельной, ощущался очень резко. Женщине казалось, будто ее тело иглами кололи. Не зря была придумана поговорка «колкий взгляд», совсем не зря.
Он прошелся рукой по ее ноге, приближаясь к внутренней стороне бедра. Затем поднялся, резко толкнул ее животом на кровать, и принялся снимать с себя брюки.
Она не видела, но слышала, как щелкнула пряжка его ремня, как он нетерпеливо снимал с себя рубашку. Пьяный возбужденный мужчина, что так хотел ощутить себя в женщине, что лежала в его кровати, такая манящая, такая совершенная, такая неожиданная в своих реакциях на него.
София спиной, ногами, попой и шеей ощутила, как его тело накрыло ее.
— Не бойся, — прошептал мужчина на выдохе.
Он погладил ее между ног.
— Не бойся меня, не бойся…
Затем вошел — осторожно, медленно, бережно. Это было похоже на удар тока — еще не болезненный, но приближающийся к этой грани.
Ей рефлекторно захотелось чуть-чуть выгнуться, но не получилось, Нойман так плотно прижался к ее телу, что она могла лишь дышать. Дышать, и ждать его дальнейших действий.
— София…
Она ощущала его толчки, его движения. Его дыхание царапало затылок. Одной рукой он уперся в кровать, второй зарылся ей в волосы.
Мужчина перевернул ее на спину, и вот уже его глаза впиваются в ее. И толчок, еще один.
— София… ты…
Он что-то шептал — она не слышала. Как завороженная, смотрела ему в глаза, отвернуться не могла, ей казалось, что ее приворожили.
Он был так силен и настолько страшен в этой своей силе.
На нее медленно накатывала непонятная апатия, переходящая в паралич и слабость. Внезапно появилось какое-то необъяснимое ощущение, и она увидела не мужчину, что творил насилие, а некую тень, по которой медленно пробегали всполохи, похожие на ток.
— Остановись, — прошептала женщина из последних сил, ощущая, как ей становится все хуже и хуже. — Эрих, не нужно…
В голове нарастала сильная боль, тело онемело. София медленно погружалась в некое состояние, до конца не понятное. Ничего подобного ей в жизни ощущать не доводилось. И было очень-очень страшно!
— Эрих…пожалуйста…
Мужчина, услышав свое имя, нахмурился, но двигаться не переставал. Возможно, чуть-чуть замедлился.
— Еще чуть-чуть, — прохрипел он на немецком. — София, родная, еще чуть-чуть…
— Эрих…
Мерные плавные толчки будто выпивали из нее силу. Она пыталась о чем-то просить, но даже на это уже не хватало сил.
А затем темнота — София потеряла сознание.
•• •• ••
… Очнулась в кровати одна. Осмотрелась — ее платье было аккуратно сложено на кресле… как и белье.
Наступило утро.
София была полностью обнажена.
Она хотела подняться, чтобы взять свою одежду, но внезапное головокружение вернуло ее на место. Вскрикнула от боли.
Как же болела голова! Она и не подозревала, что голова может так сильно болеть.
На её крик пришел Эрих Нойман. Он рванул к Софии, и поддержал её за спину. Выглядел мужчина свежо, но обеспокоенно.
— Тебе лучше прилечь. Вот так, осторожно.
Он бережно уложил ее обратно в кровать. Схватил с тумбочки стакан воды, и подал ей.
— Выпей, станет чуть-чуть легче.
София с подозрением уставилась на стакан. Она не настолько выжила из ума, чтобы брать что-то из его рук!
— Это вода, — Эрих будто мысли читал. — Просто вода, — и сам сделал глоток.
София отказалась брать стакан. Эрих молча поставил его обратно на прикроватную тумбочку. Затем — присел на кровать рядом с Софией.
— Полежи немного, скоро отпустит…
Она полежала, выбора у неё особо и не было. В какой-то момент София снова задремала.
Когда проснулась — Нойман по-прежнему сидел на кровати. И не понять, то ли она на десять минут отключилась, то ли на десять часов.