А не пора ли мне в ДОРОГУ?! (СИ)

А я? Я ошибся, потеряв всякую возможность избежать последствий. Могу только лежать – и смотреть. Ничего больше. 
Вот сразу двое демонов, вооруженных мечами, приблизились к возглавляющему один из очагов сопротивления Силку, обезглавив его вместе с бросившимся на защиту крестоносцем, попытавшемся защитить командира. Вот люди, лишившиеся командования, не придумали ничего лучше, чем сомкнуть ряды и встать плечом к плечу – и на них обрушился дождь из огня и магмы. К наседающему на Кёльна одиночке присоединился кто-то ещё, и теперь они нападали на него вдвоём, не оставляя даже шанса на контратаку. Несмотря на отсутствие всяких сил, я отчётливо видел каждый пропущенный учителем удар. Видел, как раскалываются его доспехи, как льется кровь, и как он сам становится всё медленнее и медленнее… но не сдаётся. Демоны же загоняют его, словно охотники – дикого зверя. Медленно и аккуратно, не спеша и не подставляясь. 
И вот, в одну из стычек, клинок одного из демонов нанёс решающий удар, и Кёльн – погиб. Пропущенный удар в грудь, падение – и сразу два клинка, опустившихся на него сверху вниз, не оставили крестоносцу ни единого шанса на выживание.
Сразу после этого вышедшие из боя короли магии и меча быстро, походя добили уцелевших церковников и, отыскав артефакт, ушли, скрывшись в северно-восточном направлении. А следом я, в последний раз окинув картину ужасной бойни, отключился. Проиграл, не получив даже шанса на вступление в схватку. 
Так вот, какое оно на вкус.
Поражение.
  
Глава 3. Кто-то сказал - город на горизонте?
 
Часть I.
Я очнулся не первым.
Дигон, хмурый и озлобленный, к моменту моего пробуждения уже был на ногах, и перетащил к дороге всех тех, кому удалось выжить. Всего двадцать человек. Все те, кого Кон включил в первую группу для купания в источниках. Остальные, даже дети – были мертвы. И чем, спрашивается, я от них отличался? Был сильным магом? Так погибли даже те, кто был сильнее. Кон ко мне привязался? Человек, который отдал приказ вырезать тех, за кем присматривал целый месяц? Значит, причина только одна. 
Я демон, и Кон об этом знал. На источниках были отравлены только представляющие опасность бойцы – и те, кто мне дорог. Я не такой уж и дурак, порою в голове зарождаются умные мысли, и одна из таких сейчас гласит, что я обзавёлся первым серьезным долгом перед человеком со стороны. Он сохранил не только мою жизнь, но и жизнь отца, мамы, Залии… Есть, за что спрашивать. И есть, зачем. Если когда-нибудь люди откажутся от моего рода и от меня в частности, посчитают своим врагом – то руку помощи могут протянуть лишь с демонического континента. 
Не менее вероятно так же и то, что я просто навыдумывал невесть чего, и причина кроется в ином. Смысла, опять же, о том размышлять нет никакого. Нужно хотя бы помочь с похоронами павших, ведь прошло ни много, ни мало, а двенадцать часов. По крайней мере, я так решил на основании, во-первых, заполонивших весь небосвод звёзд, и во-вторых – из-за притупленных физиологических потребностей. Если бы я провалялся тридцать шесть часов, то и есть, и наоборот хотелось бы гораздо сильнее.
А так… жить можно.
«Силк. Священник Великой Церкви. Пал в бою с превосходящими силами врага. Весна пятьдесят второго года от окончания войны».
«Кёльн. Крестоносец Великой Церкви. Пал в бою с превосходящими силами врага. Весна пятьдесят второго года от окончания войны».
«Валеск. Крестоносец Великой Церкви…»
Я сжигал и хоронил лишь тех, чьи имена помнил и знал, чтобы иметь возможность тут же создать для них надгробие. Но даже так, к рассвету моё маленькое кладбище на просторном холме в двухстах метрах от дороги насчитывало двадцать одну могилу. За погребением очередной каменной урны с прахом меня и застали родители, недавно очнувшиеся и вместе отправившиеся на мои поиски. Не подумал, исчез, заставил волноваться… Но кто в такой ситуации подумал бы? 
- Золан, тебе нужно отдохнуть. Остальное предоставь нам. Взрослым…
Знал бы ты, отец, насколько жалко это сейчас звучит. Предоставь это нам – а кому? Тем, кто уже облажался единожды? Довериться? Да я и себе-то сейчас не доверяю, чего уж говорить об остальных?! 
- Не могу.
- Почему, Зол…? Почему? – Мама попыталась подойти, но чуть не споткнулась о груду сваленных в кучу безымянных надгробий. Я сделал их много, с запасом, чтобы после не отвлекаться… и лишний раз не думать. Только выдворив из своей головы всякие мысли, у меня получалось сохранять хладнокровие. А родители, пришедшие сюда сейчас, порушили столь хрупкий баланс, выстраиваемый мною всё это время. – Ты не должен заниматься таким! Ты всего лишь ребёнок!
- Я маг. Демон. Убийца. Просто идиот, которым воспользовались и бросили кость, сохранив жизнь, но отняв её у других. – На надгробии, лежащем передо мной, проступили буквы, сложившиеся в очередное имя. – Кто угодно, но не ребёнок. Пожалуйста, просто дайте мне закончить с похоронами. Хорошо?
- Не пытайся взвалить всё на себя, сын. Мы все ошиблись, и все это понимают. Видишь Дигона? Думаешь, ему легко осознавать, что он ничем не смог помочь тем, кто разделил с ним дорогу? – Отец кивнул куда-то в сторону, где, и в самом деле, обнаружился красноволосый. Поняв, что его заметили, он развернулся и быстро скрылся. Тоже мне, застенчивый… - А Кларк? Он и так был неразговорчив, а теперь из него и слова выдавить невозможно. Но он трудится вместе со всеми, а не в одиночку. Всем трудно, сын. Но трудности проще преодолевать вместе.
- Все проигрывают, Зол. – Мама наконец-то перебралась через надгробия и опустилась на одно колено рядом со мной, обхватив за плечи и посмотрев прямо в глаза. – Все, а не только ты. Погибших нельзя вернуть к жизни, но можно сделать выводы, чтобы иметь больше шансов в следующий раз подобного избежать. 
- Избежать? Мне что, параноить и поддерживать постоянную бдительность? – У автора этой фразы, кажется, с бдительностью было не очень – слишком уж потрёпанным он выглядел. Хотя и там, я уверен, были свои причины. – Боюсь, я просто не смогу никому не доверять.
- В этом вопросе, сынок, принять решение должен ты сам. Я не могу сказать тебе игнорировать возможную опасность, как не могу сказать и бояться всего и всех, кто, потенциально, может тебе навредить.
Тонкая грань между страхом и реальной опасностью, да? Первый – плод воображения человека, а вторая – истина, которую нельзя игнорировать. Несложно понять, что каждый сам для себя решает, что он готов поставить на кон ради приобретения новых знакомств и впечатлений. А я такого выбора не делал никогда. Совсем никогда, всю свою двухсотлетнюю жизнь оставаясь одиночкой. Не несчастным, как можно подумать, а вполне самодостаточным одиночкой, в круг общения которого входила пара человек, да Всевышний с его неиссякаемым списком критически важных, - на самом деле, конечно же, нет, - для спасения мира заданий. Питомцы, которых я заводил в определённые моменты своей жизни, издохли так давно, что в моей памяти только их имена и остались. Это, на самом деле, удобно. Заботишься только о себе, делаешь, что хочется, и оглядываешься только на своего возвышенного работодателя. Самое страшное горе – трещина на излюбленной пивной кружке, и даже смерть ещё не конец.
- Я понял. – Думаю, извиняться за то, что я такой прибабахнутый сын, не стоит. Не поймут-с. – Поможете с определением и сожжением погибших? Я не помню имена их всех.
- Обязательно поможем. – Я чуть повернулся, наткнувшись взглядом на Валерию. Выглядела девушка откровенно плохо, на что недвусмысленно намекали огромные круги под глазами, необычно расхлябанная причёска и засохшая на одежде грязь. Впрочем, я сам выглядел не лучше – как-то времени не было для того, чтобы постираться. – Кларк, Залия и Дигон продолжат делать то же самое, но с другой стороны. А после мы проводим их души в последний путь.
Без священника… А, к чёрту! Пессимистичные мысли – это, конечно, здорово, жалеть себя приятно и всё такое, но вечно это продолжаться не может. Обуздание внутренних демонов – вот, на чём я должен сосредоточиться. А то не хватало мне ещё в депрессию впасть. Последние мозги за двести-то лет растерял, старик безусый…