Садовое товарищество "Металлург" (СИ)
Лес по краям дороги вырубается и выжигается метров на сто пятьдесят. Мера вынужденная, местная хищная живность специализируется как раз на засадах. Змеи, большое количество крокодилов и хищные кошки – все они норовят подкрасться поближе, и порой получается.
Вырубленный лес заливается какой-то едкой дрянью на основе получаемой нефтехимии. По уверениям изготовивших её спецов, растительность она выжигает только так.
– Ящер! – Слышу истошный голос одного из наблюдателей, рассевшихся вдоль дороги на высоких деревьях, – седьмой сектор! Тип варан, метров десяти!
– Ну-ка! – Отобрав у Пашки биноклю, гляжу в сторону седьмого сектора. Трое арбалетчиков с крепостными арбалетами уже устанавливают свои монструозных размеров орудия на треногах.
Звучно щёлкнула металлическая тетива…
– Попал! С первого раза!
Вараны – те же крокодилы, только сухопутные, более «длинноногие». Это самые опасные хищники нашего острова, но к счастью – одиночные. Есть ещё одна особенность…
– Повезло, – выдыхает Пашка, отобрав наконец свой биноклю (отвесив попутно подзатыльник), – с одного выстрела.
Варана быстро добивают и разделывают на части. Мясо его воняет падалью и какой-то мускусной гадостью так люто, что есть невозможно в принципе. Зато разбросанные куски шкуры и тела на сутки-другие отпугивают прочих хищников.
– Ну что, молодёжь? – Дядя Коля влезает на помост медпункта, не впуская изо рта цигарки из какой-то местной травы. Кто-то из биологов, на радость заядлым курильщикам, нашёл дикие сорта табака, так что с куревом в посёлках всё в порядке, – новость не слышали?
Дядя Коля лучится морщинками и светом, он будто помолодел.
– Навстречу-то, от нефти, хорошо идут! Дай бог, через недельку соединимся!
– Здорово было бы!
– Да уж, – родич садится по-турецки, смачно затягиваясь и не обращая внимания на пациентов, ожидающих своей очереди, – дорога жизни прямо…
– Ну… пожалуй, – соглашаюсь с ним, – без нефти нам тяжеловато пришлось бы.
– Один напалм как выручает, – влез в разговор лесоруб, морщившийся от действий Павла, вытаскивающего длинную щепу из плеча, – малой… Александр, да? Пошепчи, ладно?
Выдох… и бубню привычно:
– Есть на свете три речки широкие. В одной реке кровь течет, в другой реке вода костяная. А третья река вода простая. Так пусть и у внука Божьего Ивана рана станет не кровяной да не костяной, а простой, не будет ни боли, ни покраснения, ни воспаления, не мучает и не болит, не пухнет, не отекает и не краснеет. Да будет так, как сказано.
Пациент отходит, а я смотрю на руки и…
– Мне кажется, или руки светились?
* * *– Лишенцы! – Громко обозначил тему очередного собрания Пётр Иванович, – они стали большой проблемой, откладывать которую больше невозможно!
– Правильно! – Влез Славка-Расписной, ставший представителем тракторных вместо скинутого с пьедестала Витьки, – заебала эта публика, чес-слово! Делать ничего не хотят, всё из под палки. Зато гемор от них постоянный – хуже армян, чес-слово!
– Армяне тебе чем не угодили?! – Взвился Петросян.
– Ара-джан, да тем и не угодили, что вечно у вас какие-то мутки за чужой счёт! – Не растерялся Славик, – все люди как люди, а вы вот ещё и представительство армянское при Совете пробили. На хрена? Великую Армению строить будете?
Поднялся гвалт, и Славку вместе с Петросяном заткнули.
– И правда не дело, – сказал Жорик, с которым мы в последнее время приятельствуем, – ар слишком много стало. Сорока человек нет, а лезут везде – то представительство у них при Совете, то ещё на какие-то посты претендуют. Мутки мутят, замутили всё. Задолбали.
– По лишенцам сперва! – Прервал гвалт глава Школы, – давайте вопросы последовательно решать!
– А что решать? – Славик оглянулся куда-то назад и выскочил на помост, скрипнувший под ногами, – работают из-под палки, да всё заговоры какие-то затевают, шипят в спины. ГУЛАГ устраивать? На хуй, наелись! Выгнать их на…
– На смерть!? – Истерично выкрикнула штатный секретарь Совета, в обыденной жизни учительница русского и литературы.
– Валерия! – Рявкнул директор, – Продолжайте, Слава.
– Какую смерть? – Славка немного картинно растопырил руки, – я что-то такое говорил? Отделить просто нахер, да пусть живут своим умом! Хутора им нарезать… ну, участки под хутора предложить, а дальше сами.
– Точно! – Воодушевился Пашка, – и хутора эти… Хотят – сами строят, хотят – мы поможем, но тогда с отдачей чтоб! Работой, мясом… придумать можно!
– Выживут не все, – как бы про себя сказал Пётр Иванович, но почти тут же решительно махнул рукой, – да и хер с ними! Дармоедов тянуть не будем! Считаешь себя особенным? Бери топор и лопату и строй своё будущее сам – с попами во главе, как христанутые хотят, с феодализмом или чем ещё… но сами!
– Некоторых надо принудительно отселять! – На помост вышел Жора, – Есть такая категория граждан, которые вроде бы и работают, но вреда от них больше, чем пользы.
– Конкретней, молодой человек!
– Могу и конкретней, – кивнул парень, – чиновники среднего звена, налоговики и прочая публика того же рода. Почти все какие-то козни строят и порулить лезут, на руководящие должности. Руководители из них…сами знаете, как нож из говна. Зато интриговать и людей стравливать – мастера! И почти тут же секретаршами и порученцами обрасти норовят!
– Эт да! – Зычно поддакнул один из дедов, – Заебали, чес-слово! Структуры какие-то строят… эти, иерахические! Нам, блять, дороги нужно делать да производство налаживать, а у этих вечно – то письменный стол им под заказ, то помощников дай, то паёк усиленный обеспечь. Впадлу им, понимаш ли, из одного котла со всеми есть! А толку-то от дармоедов хуюшки! Ни одна падла доверие не оправдала!
– Поставить на вид? – Предложил директор, – кто за? Единогласно! Чёрные метки выдать, образно говоря – недоверие общества и всё такое. Повторная метка, и сразу на отселение! Моральный климат в коллективе важен.
– По армянам предлагаю! – Снова Расписной. Гвалт, шум… прошло.
– Я что-то пропустил? – Спрашиваю тихонечко у дяди Коли,
– Ага… заработался ты совсем, – дед выдохнул клуб едкого дыма, – Правду сказал Славка – слишком активные, задолбали немного своей активностью. Во власть лезут и мусульман того… превентивно предлагают.
– Да ладно!?
– Неофициально, – усмехнулся старик, стряхивая пепел, – но постоянно в разговорах о коварстве мусульман вставляют. Нас всего ничего осталось, а эти… чистки решили устроить, этнические.
– Дела…
* * *– Народ, – Ленка Соломатина остановила шестиклашек после уроков, – есть дело. Отойдём!
Под сваями хижин собралось несколько десятков сверстников – Соломатина девчонка авторитетная, да и родни полно.
– Степанида вас не задолбала? – Прищурила девочка синие глаза, обрамлённые донельзя пушистыми ресницами, – А? Я вот не хочу слушать постоянно, какая же я бездарность и что должна учителям руки целовать.
– Что предлагаешь? – Поинтересовался нехотя Вовка Елин, – жаловаться? Отмахиваются. Не до вас, потерпите, обстановка сложная…
– Да обстановка всегда сложной теперь будет! – Раздражённо ответила Саломатина, прихлопнув мокрицу пяткой, – что же теперь? Только и учительница из неё хреновая!
– Эт да… Так что?
– Бойкот! На хрен её!
– Да, Пётр Иванович, всё серьёзно, – детская делегация стояла перед директором смущённая, но настроенная очень серьёзно, – поймите!
Ленка поджала ладошки к плоской пока груди, прикрытой старой футболкой не по размеру. С одеждой после переноса большие проблемы: вроде и много тряпок, но натуральные ткани очень быстро гниют в здешнем климате, а синтетика раздражает кожу.
– Учиться мы не против! Женечка… то есть Евгения Олеговна старенькая, её иногда… ну, клинит. Но она нормальная учительница, старается в нас азы химии впихнуть! Пусть ругается иногда, пусть линейкой… но учит! Переживает за нас, объяснить никогда не отказывается, если тупит кто. А Степанида…