Туристка

Мое внимание переключилось с деловой женщины на изображения улыбающейся загорелой девушки за ее спиной, сфотографированной на фоне разных ночных клубов и пляжа. Фотографии размещались за стеклянной витриной. Мне показалось немного странным, что Джоди демонстрировала своим клиентам снимки, сделанные во время отпуска. Может быть, девушка на фотографиях — ее секретарша?
— В общем, самое бойкое место здесь — наверху холма. Большей частью бизнес Вестона — это переданные по наследству концерны, и из-за того, что Кливдон является тем, чем он есть, им совсем не нужно бояться конкуренции. Но, конечно же, среди моих коллег неоновая реклама всегда считалась хорошим вложением денег.
Было видно, что Джоди отключается сразу же, как только начинает говорить. И ее беседа с нами уже наскучила ей, едва начавшись. Я поняла, что Нил испугался того, что может провалить переговоры, и решила вмешаться:
— А как насчет других наших предложений?
— А что такое?
— Ну, все эти рассуждения о наследованных концернах… Вы таким образом пытаетесь отпугнуть нас от своей территории?
Она рассмеялась.
— Как много вам известно о наших с Полом отношениях?
— Я знаю, что он считает ваши с ним контакты полезными.
— Я всем обязана Полу. Когда у него были деньги, он много раз помогал мне. И, если он решит переводить свой бизнес в Кливдон, я буду только рада помочь ему. Но мне хотелось бы, чтобы вы осознали то, что я вам пытаюсь сказать. Людей в Кливдоне не удастся взять на испуг.
— Мы не занимаемся запугиванием.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Конечно, нет.
Мы должны были встретиться с Полом и Мэри у входа в «Аттракционы Кливдона», но, придя раньше времени, решили зайти внутрь.
«Аттракционы Кливдона». Звучит как-то странно. В Вестоне они все располагаются в торговых центрах. Гигантские молоты, которыми нужно ударить по розовым шарам, выскакивающим из прикрытых отверстий. Мотоциклы в натуральную величину, по пять в каждом ряду. Минимальная ставка — один фунт. Здесь самой большой популярностью все еще пользуются «Однорукие бандиты», играя в которые пяти фунтов хватит на целых пять часов вместо пяти раз.
— Сыграем в воздушный хоккей? — предложил Нил.
— Лучше бильярд.
— Но тут нет стола. Ну, давай сыграем в хоккей.
Я провела пальцами по металлической поверхности, почувствовав, как из крошечных отверстий выходит воздух. Тут мне вспомнилось, как еще в начальной школе меня напугал учитель, рассказав, что наша кожа состоит из крошечных отверстий, поэтому я постаралась переключиться на щекочущее ощущение от воздуха. Нил положил шайбу на стол и ударил по ней пластмассовой клюшкой.
— А она стерва, правда? — сказал Нил.
— Это не помешало ей строить тебе глазки.
Я ожидала, что он мне ответит, но он промолчал, глядя на стол и медленно краснея. Тем не менее у него здорово получалось отбивать шайбу с разных сторон стола, а потом он забил ее в мои ворота. Я и раньше встречала таких мальчишек, которые, добиваясь пусть даже простых целей, делали это с блеском. Я попыталась скопировать его ходы, но он был быстрее и увереннее и победил меня.
После воздушного хоккея мы сыграли несколько раз в пинбол, и мне удалось немного восстановить свой пошатнувшийся авторитет. Мне было легче концентрироваться на прыгающем мячике, чем на вращающейся шайбе. К тому же мне подходил темп игры в пинбол. Больше всего нравилось, когда шар несся по желобу, и уже ничто не могло изменить его траекторию.
В какой-то момент я почувствовала, как Пол подошел ко мне сзади и положил руки мне на талию. Меня удивило такое проявление близости в присутствии Нила и Мэри. Скорей всего этот жест предназначался Нилу как предостережение. Я даже расстроилась из-за того, что мой любовник так плохо обо мне думает. Пусть я и не так уж давно открестилась от молодых поклонников, но Нил меня совсем не интересовал.
— Значит, так ты проводишь рабочее время, да? — спросил он, смеясь.
Обратив все в шутку, Пол разрешил нам сыграть в настольный футбол перед тем, как отправиться домой. Мы играли в парах, девочки против мальчиков, и они легко нас победили, потому что Мэри ужасно нервничала, стараясь защитить ворота от голов.
После того как мы развезли по домам своих спутников, Пол запарковал машину в гараже на заднем дворе офиса. Я уже так привыкла заниматься любовью в кровати, что мне показалось странным вернуться к прежним привычкам. Я почти собралась предложить ему поехать к Сильвии, но почувствовала, что он привез меня сюда не просто так и очень расстроится, если я начну ворчать.
— Я хотел тебя целый день, — проговорил он, хватая меня за ногу.
Он плотоядно улыбнулся и откинул мое сиденье назад, так что я оказалась в горизонтальном положении. Он начал было расстегивать на себе брюки, потом взглянул на меня и вдруг открыл дверцу машины. Я приподнялась на сиденье, выглядывая, куда он направился. Он подошел к белому металлическому ящику в углу. Почему-то я никогда раньше не замечала этого ящика. Он повозился в нем и вернулся к машине с четырьмя велосипедными цепями и оранжевой тряпкой.
Открыв дверцу с моей стороны, Пол потянул меня вперед за ноги. Я редко ношу чулки, и он удовлетворенно вздохнул, обнаружив под платьем резинки. Его руки скользнули вверх по моим бедрам и стянули с меня желто-коричневые французские трусики. Потом он задрал мне юбку. Я почувствовала как занемели мои икры от долгой езды в машине, и стала шевелить ногами, пока Пол привязывал мои щиколотки к рулю. Его дыхание участилось, когда он наклонился, чтобы привязать мои руки к пассажирскому ремню. Когда он поднес к моему лицу оранжевую тряпку, меня вдруг охватил страх — показалось, что он собирается меня убить. Он туго скрутил тряпку в жгут и завязал ею мой рот. От тряпки пахло бензином, и я старалась не касаться ее языком.
Он расстегнул молнию на брюках и опустился передо мной на колени. Я привыкла доверять его прикосновениям, но сегодня он вел себя как подросток, так мог вести себя Нил на его месте. Единственное, что меня поддерживало, это знакомое тепло его тела. Повернув голову в сторону, он раздвинул мои ноги и попытался войти в меня. Я скривила лицо. Он этого не заметил.
Он двигался резче, чем обычно. Грубая сила, разрывающая меня изнутри. Я почувствовала, что сейчас заплачу, и старалась не шевелить головой, чтобы слезы не потекли по щекам. Пол что-то бормотал себе под нос. Наверное, ему было важно, чтобы я знала, о чем он говорит, но слов невозможно было разобрать. Я старалась помогать ему движением бедер, но он придавливал меня своей тяжестью. Прошло не меньше двух минут, прежде чем я почувствовала какое-то удовольствие, которое затем переросло в более интимное, чем обычно, и одновременно отстраненное ощущение, как будто меня ласкали через ткань юбки.
После того как он кончил, он взглянул на меня глазами, которые меня испугали. Я привыкла видеть в них похоть, страсть, даже ненависть. Но сейчас лицо Пола излучало полную невинность. Потом его глаза закрылись, он склонил голову и покрыл мое лицо и глаза множеством влажных поцелуев. Я постаралась выглядеть по возможности счастливой, но от запаха тряпки меня подташнивало, и я откинулась назад, обмякнув в своих оковах.
Я почувствовала, как он вышел из меня и наклонился, чтобы развязать цепи. Он тщательно растер мне мышцы ног, разминая икры в тех местах, где их свело судорогой. Потом развязал мне рот и освободил руки. Поцеловав меня в шею и грудь, он поднял сиденье вертикально. Ворсистая ткань на сиденье примялась подо мной, и я подумала о том, как Пол будет объяснять это Ионе.
— Все было нормально? — спросил он.
— Конечно.
Он молча посмотрел на меня. Я почувствовала себя неловко оттого, что не выказала восторга. Он кивнул и отодвинулся от меня, заводя мотор. Я понимала, что он на меня сердится, но не знала, что сказать. Он вывел машину из гаража и выехал на тихую вечернюю улицу. Я достала свое нижнее белье, но не стала его надевать, боясь, что это его еще больше заденет. Он остановил машину у дома Сильвии.