Трудный выбор (ЛП)

выпуталась из простыни, подползла к краю кровати и спустила ноги.
Шершавый тростник колол босые ступни. Прижав руки к груди, чтобы унять дрожь, я оглядела комнату в лунном свете, льющемся через открытое окно.
— Пэп, — прошептала я. — Иди ко мне, дружок.
Но привычного мягкого топота лап не услышала. Единственным звуком мне в ответ было тяжелое дыхание Труди, доносившееся со спальника у окна.
Я соскользнула с кровати:
— Пэп?
Громкий храп Труди вновь наполнил тишину ночи. Я перевела взгляд с тени от кровати на скрученные простыни и кошмары, которые ждали меня там, стоило мне забраться туда. Мне нужен был Пэп. Его теплое присутствие в постели всегда успокаивало меня. Я на цыпочках пересекла комнату.
Подойдя к двери, я сняла с крючка салоп6, накинула его на ночную рубашку и подняла щеколду. Дверь бесшумно отворилась. Я остановилась и затаила дыхание, ожидая резкого приказа Труди вернуться в постель. Но под звуки ее громкого храпа я проскользнула в щель и оказалась в коридоре. Свет масляной лампы в канделябре у моей комнаты освещал сгорбленные плечи солдата на страже — Бартоломью.
— Миледи, — сказал он, быстро вставая со стула и вытягиваясь по стойке смирно.
Я приложила палец к губам:
— Я ищу Пэпа, — прошептала я. — Вы его видели?
Морщинистое лицо расплылось в улыбке, обнажив десны там, где когда-то были передние зубы:
— Он пытался убежать, миледи, — прошептал он в ответ, хотя и слишком громко. — Я думал, ему нужно это… ну вы понимаете…
Я кивнула.
— Но, очевидно, у него появился новый друг.
6 Салоп (фр. salope) — верхняя женская одежда, широкая длинная накидка с прорезами для рук или с небольшими рукавами; скреплялась лентами или шнурами. Шили из ваты или меха (в основном куницы и соболя), с бархатными или меховыми отложными воротниками
— Не понимаю.
— Он внизу, в главном зале, миледи. — Бартоломью двинулся вперед, все еще ухмыляясь. — Я звал его, но он не пришел.
— Отведите меня к нему, пожалуйста, Бартоломью.
По тускло освещенному коридору я последовала за старым стражником. Мы спустились по винтовой черной лестнице и вошли в узкую дверь рядом с кладовой, где хранился эль и другие напитки. В парадном зале было темно, если не считать слабого света от камина и от свечи на ближайшем к очагу столе. Многие из людей герцога спали кто на соломенных тюфяках, а кто прямо на камышах, разбросанного по полу зала.
Герцогу я отвела самую большую комнату для гостей, предположив, что сэры Коллин, Беннет и Деррик будут спать по очереди за дверью его комнаты и охранять его, как это было принято. И я думала, что в этот час они уже давно отошли ко сну. Но, к моему удивлению, герцог сидел за столом, придвинутым к очагу. На скамье напротив него сидел один из рыцарей.
Перед ними была разложена шахматная доска, и герцог в задумчивости смотрел на фигуры. Рыцарь, сидевший напротив него, потянулся, поиграл с пятном высохшего воска на столе и, наконец, приподнялся на локте, бросив беглый взгляд на шахматную доску. По-видимому, не раздумывая, он передвинул одну из своих фигур, и опять откинулся, предоставив герцогу снова изучать доску. Рыцарь опустил руку и почесал за ушами лежащего у его ног пса.
— Пэп? — Прошептала я.
Пес поднял голову, навострил уши в мою сторону, но потом снова повернулся к рыцарю, чьи пальцы длинными царапающими движениями скользили по бокам пса.
— Я же говорил вам, миледи, что у него появился новый друг, –
послышался рядом смеющийся шепот Бартоломью.
Темнота комнаты затеняла лицо рыцаря но, когда он наклонился ближе к свече, чтобы сделать еще один ход, я успела заметить его прямые, песочнокаштановые волосы и шрам рядом с глазом.
— Я должна была догадаться, что это сэр Деррик, — прошептала я, вспоминая интерес Пэпа к нему.
Сэр Деррик, не теряя времени, передвинул еще одну фигуру — на этот раз королеву. Даже издалека я видела, что на доске осталось не так уж много фигур, и его ферзь находился в опасном положении. Стало понятно, что у него нет стратегии или он слишком безрассуден и нетерпелив для этой игры.
— Вы хотите, чтобы я сходил за собакой, миледи?
Слишком громкий шепот Бартоломью донесся издалека и поднял сэра
Деррика со скамьи с мечом в руке. Он вгляделся в окружавшую его темноту:
— Кто здесь?
Бартоломью сделал несколько шагов вперед:
— Это я, сэр. Пришел забрать собаку леди Розмари.
Пэп поднялся и завилял хвостом, но от сэра Деррика не отошел.
Бартоломью помахал собаке:
— Ну же, Пэп. Тебя зовет леди.
Собака не сдвинулась с места.
— Он ей нужен? — Спросил сэр Деррик, засовывая меч в ножны на поясе.
— Да, — сказала я, выходя из тени. — Он мне действительно нужен.
При моем появлении герцог встал, а сэр Деррик поклонился:
— Простите, миледи, — сказал он, выпрямляясь. — Собака пришла ко мне и осталась. Я бы отослал его к вам, если бы знал.
— Все в порядке. — Я наклонилась и протянула руки к собаке. — Ну же, Пэп.
Пес поднял морду к сэру Деррику, и его большие глаза спрашивали разрешения рыцаря.
Я опустила руки, и удивление захлестнуло меня:
— Сэр, похоже, вы завоевали бессмертную преданность моей собаки.
Он ухмыльнулся, нежно потер собаке нос и направился через комнату ко мне, пес следовал за ним по пятам. Сэр Деррик остановился в нескольких футах от меня, кивнув собаке в мою сторону. Пес преодолел последнее расстояние, нетерпеливо подошел ко мне и лизнул мою протянутую руку.
— Как быстро меняется твоя преданность, Пэп, — упрекнула я его, зарываясь пальцами в густую шерсть.
— Это не так, — сказал сэр Деррик. — Собака просто ласковая.
— Да нет. Он редко проявляет нежность к кому-либо, кроме меня или деревенских детей. У вас, наверное, есть секретный способ общения с собаками.
— Возможно. — Его голос звучал таинственно, и я вспомнила рыцаря, который навещал меня в часовне, и то, что он сказал о собаках шерифа.
— Вы должны поделиться со мной им. — Я кивнула в сторону брошенной шахматной партии. — Тогда, может быть, я поделюсь с вами своими шахматными секретами, потому что, похоже, они вам очень нужны.
— Нужны? — Сэр Деррик вскинул брови и скривил губы. — Могу сказать, что сегодня играю довольно хорошо, если это хвастовство не покажется слишком нескромным.
Я тихо рассмеялась:
— Тогда я хотела бы посмотреть, как вы играете, когда у вас плохо получается.
Его ухмылка стала еще шире:
— Я бы с удовольствием пригласил вас сыграть партию, миледи.
Думаю, вас ждет сюрприз.
Позади нас герцог откашлялся, напоминая нам о позднем часе и о необходимости соблюдать приличия в сложившихся обстоятельствах, особенно в свете предыдущих опасений аббата. Я быстро отступила назад, прячась в спасительную темноту, скрывающую румянец на моих щеках.
Сэр Деррик сделал шаг за мной:
— Подождите, миледи, — прошептал он, оглядываясь через плечо туда, где герцог, наклонившись, стоял над шахматной доской. Но я была уверена, что он следит за каждым нашим движением.
Сэр Деррик понизил голос:
— Я хотел попросить у вас прощения за свою дерзость.
Мои мысли вернулись к встрече около кухни, к его нежной ласке на моей щеке и жару его дыхания.
— Вы простите меня?
— Конечно.
Я не злилась на него. Совсем наоборот. Но я не могла не признаться, что мне понравилась наша близость.
— Я не знаю, что на меня нашло, и обещаю, что в будущем буду вести себя лучше.
А хочу ли я, чтобы он вел себя лучше?
Я кивнула и опустила голову, пытаясь скрыть свои сбивающие с толку мысли. И, прежде чем он смог почувствовать противоречивые эмоции во мне, я отступила в глубь коридора, куда не попадал свет свечи и очага.
— Спокойной ночи, сэр Деррик.
— Спокойной ночи, миледи. Приятных снов!
С собакой в постели и мыслями о сэре Деррике, возможно, я действительно смогу забыть свои кошмары и увижу сладкие сны. И тут же чувство стыда захлестнуло меня. Как можно быть такой дерзкой? Как можно думать о сэре Деррике в постели? Я вбежала по винтовой лестнице, оставив мою верную старую стражу далеко позади.