Курьер (СИ)

— Ну, я напрямую от него работаю, — пожал я плечами. — Видимо, чтобы репутацию не портить.
— А скажи, если не секрет, что за компания, в которой ты трудишься? — спросил Хлыст.
— Вовсе не секрет, — усмехнулся я. — Компания "Адам".
— Вот как, — посмотрел на меня совсем другим взглядом Хлыст, и все вопросы с его стороны тут же отпали.
Я ещё немного потрепался с людьми и снова полез на свою койку. Странный какой-то этот Хлыст. Имени не назвал, вопросы странные задаёт. Хотя сами-то вопросы нормальные, но вот как он это делает. Такое ощущение, что я снова к Перову на допрос угодил. Кто он такой, интересно, на вид лет пятьдесят, а глаза такие, будто две жизни прожил.
Спустя час подали ужин. Еда, конечно, так себе, но я честно слопал всё, что принесли. Не от того, что так сильно хотелось — просто делать больше нечего. Тут как в поезде. Пообщался — поспал, проснулся — поел — пообщался, и так по кругу.
Сразу же после ужина, как только наши алюминиевые чашки и ложки были отданы обратно, вновь открылось смотровое окно.
— Лебедев, на выход, — прозвучал голос надзирателя.
Я послушно сполз с койки и направился к выходу. Прозвучала знакомая уже фраза: "Лицом к стене", и мы направились по длинному коридору, останавливаясь с этой фразой у каждой решетчатой перегородки с аналогичной дверью.
Я вошёл в комнату для допроса. Она точно так же отличалась от киношных, как и всё, что происходило по эту сторону здания СИЗО. Никакого зеркала во всю стену, никаких прикрученных к полу стульев и столов, к которым приковывают наручниками. Самый обычный казённый кабинет с папками на полках и столом из древесных опилок.
За столом сидел незнакомый мне человек и широко и открыто улыбался.
— Добрый вечер, Максим Александрович, — поприветствовал он меня. — Я ваш адвокат, Ксенофортов Андрей Николаевич.
— Считаете вечер добрым? — спросил я, пожав ему руку.
— Извините, если простая вежливость вас так задела, — не снимая улыбку с лица, сказал он. — Но полагаю, что для вас вечер окажется действительно добрым.
— Выкладывайте, — кивнул я.
— Всё дело в том, что следователь Перов ведёт дело не совсем в рамках закона, — начал издалека тот. — Он построил свои обвинения на косвенных уликах, и в данный момент я подал дело в суд о вашем неправомерном аресте.
— Сколько времени суд будет рассматривать моё дело? — спросил я.
— В самые кратчайшие сроки вы должны выйти на свободу, — неопределённо ответил тот.
— Андрей Николаевич, вы мне точную дату назовите, — с нажимом произнёс я.
— Вы понимаете, суд — это не лавочка какая-нибудь, у них очень много дел, — начал он вилять ответом. — Я и так сделал всё, что от меня зависит.
— Сколько?! — я закатил глаза к потолку.
— Неделя максимум, — выпалил тот, а у меня словно камень с души упал.
— Успеваю, — выдохнул я.
— Что, простите? — поинтересовался адвокат.
— Нет, ничего, — уже с улыбкой отмахнулся я. — Это я так, мысли вслух.
— Понятно, — кивнул тот. — У меня к вам парочка вопросов и ещё нам с вами необходимо подготовиться к допросу.
— Поехали, — фразой Гагарина ответил я. — А, кстати, Андрей Николаевич, у меня к вам будет одна просьба.
— Я весь внимание, — подобрался тот.
— Да там сущий пустяк, — отмахнулся я. — Мне бы сигарет купить и чаю там, кофе.
— А, это не проблема, — улыбнулся тот. — Я уже всё учёл, вам передадут пакет при входе в камеру.
— Ну раз так, давайте работать, — кивнул я.
Обратно я попал спустя два часа и с опухшими мозгами. Этот Ксенофортов, тфу ты, фамилия-то какая, так вот он мне всю голову забил информацией. Что говорить можно, а что нельзя, как отвечать на вопросы следователя, какие детали необходимо рассказать, а какие нет. В общем, он будет присутствовать при всех моих допросах, а также консультировать в дальнейшем. Но строго настрого запретил давать ответы типа: "Не знаю, не помню, скорее всего", и всё в таком духе. Мои ответы должны быть или "Да", или "Нет", а если вопрос требует содержательного ответа, то отвечать чётко и по делу. Никакой неопределённости!
  
Глава 10
 
Как только я вошёл в камеру, мне тут же сунули пакет в окошко, которое открывалось на время подачи ужина. В передачке оказались три блока "Мальборо", две пачки чая на сто пакетиков и три банки кофе "Эгоист", на дне я обнаружил пакет с карамелью. Выудив три блока с куревом, остальное я поставил на общий стол.
— Вот это нифига себе, — обрадовался Макс. — Живём, мужики.
— За себя говори, — устало буркнул Хлыст.
— Ой, Хлыст, извини, — испуганно ответил Макс. — Я не это имел ввиду.
— Да знаю я, успокойся, — оборвал его тот. — Наведи мне кофейку там.
— Сей момент, — снова заулыбался Макс и засуетился по камере.
Я молча распечатал блок и протянул две пачки Виктору.
— Мне чужого не нужно, — хмуро ответил он и взял одну. — Этого и так больше, чем я предложил.
— Да мне не жалко, — улыбнулся я. — Если что, ещё привезут.
— Ты не понял, парень, — ответил Виктор. — Это на самом деле валюта. Если я их возьму, то буду тебе должен, а мне не нужно.
— Всё, понял, извиняюсь, — я сразу же убрал пачку себе в карман. — Макс, и мне, пожалуйста, кофе сделай, — попросил я.
— Сейчас оформим, — улыбнулся тот.
Я благодарно кивнул и присел в сторонке. Мысли путались, а мне в голове нужен порядок. Получив свою кружку, я поблагодарил Макса и закурил. После пары глотков кофе в голове постепенно начало проясняться. Я уже видел общую картинку и понимал, как нужно действовать.
— Угости сигаретой, — шёпотом попросил Хлыст, я даже не заметил, как он присел рядом.
Я выудил пачку из кармана и, открыв её, протянул Хлысту. Тот достал из неё сигарету, взял мою зажигалку и сделал первую затяжку. Подержав немного дым в себе, выпустил его и прикрыл глаза.
— Я вообще-то не курю, — сказал он, видимо, заметив то, как я на него смотрю. — Бросил, лет семь назад, но иногда бывает вот так, могу выкурить одну, побалдеть.
— Понятно, — ответил я и сделал глоток кофе.
— Значит, на Адама работаешь? — спросил он, весь разговор вёлся на полутонах, Макс тем временем громко рассказывал какую-то историю, отвлекая сокамерников от нашего разговора с Хлыстом.
— А что такого? — спросил я.
— Это ты у меня спрашиваешь? — хитро прищурился Хлыст.
— Ну просто ты так спросил, — покрутил я рукой в воздухе.
— Ты хоть знаешь, кто он такой? — внимательно посмотрел он на меня.
— Понятно, — я решил больше не играть в простака. — Да, я знаю, кто он, вопрос в другом, откуда ты это знаешь?
— А ты догадайся, — усмехнулся тот. — Молодой был и глупый, вот и связал себя по рукам и ногам.
— Ты вор в законе? — прямо спросил я.
— Это многое объясняет, не так ли? — ответил Хлыст. — А иначе зачем мне было с ним связываться?
— Когда приходит твой срок? — спросил я.
— Так вот, значит, что ты за курьер? — усмехнулся тот.
— Странный у нас диалог, не находишь? — усмехнулся я. — Состоит из одних вопросов, но мы друг друга понимаем.
— Ха-ха-ха, — тихо посмеялся тот. — Действительно, странный разговор. Моего срока ты не дождёшься.
— Вот как? — удивился я. — Ты что, попросил себе вечную жизнь?
— Нет, я откупился, — вдруг ответил он.
Моё сердце быстро заколотилось! Значит, есть шанс и можно спасти Оксану. Нужно срочно выяснить, как он это сделал.
— Как такое возможно? — забыв об осторожности, спросил я прямо в лоб.
— Эй, Хлыст, рассуди нас, — позвал того Виктор, прервав нашу беседу. Я готов был ему голову разбить и потом ещё минут двадцать труп пинать.
— Что там у вас? — Хлыст встал со своего места, так и не ответив на мой вопрос.
Я даже не слышал, в чём там дело, во мне всё кипело внутри. Я хотел знать КАК?
Больше возможности пообщаться нам не предоставили. На утро Хлыста увели на допрос, но в камеру его больше не вернули. Я допытывался у Виктора, куда его дели. После того, как он получил какую-то записку, тот объявил себя старшим в камере и сказал, что Хлыст пошёл на этап.