Сквозь века (СИ)
Всего их было три.
И мне нужно было на последний, под самой крышей.
— Третий этаж, направо от лестницы, — повторила женщина, видимо заметив заминку с моей стороны, на что я поспешно кивнула, забирая список с необходимой литературой:
— Благодарю.
И что было такого пугающего в третьем этаже?
В конце концов, я была в общественном месте!
Да, в тихом. Да, народу здесь всегда было крайне мало, но ведь это был совсем не повод паниковать!
— …и правда паранойя, — бурчала я себе под нос, когда поднялась на этот самый последний этаж, вдыхая в себя аромат пыли и знаний, накопленных тысячелетиями в сотнях и миллионах томов, что были собраны под одной крышей.
Десятки и сотни стеллажей стояли стройными рядами со множеством указателей, которые я принялась активно читать, чтобы понять, куда мне двигаться дальше, в поисках того гранита знаний, который в ближайшие недели придется активно грызть, когда вдруг почувствовала дрожь.
Она начиналась от коленей, оплетая мелкими кусающими мурашками все тело и путаясь в волосах, отчего в какой-то момент даже свело челюсти.
Странная и совершенно необъяснимая реакция тела, ведь я не чувствовала промозглости или холода большого пространства, как бывает обычно в помещениях, свыше нескольких тысяч квадратных метров.
Только дело было вовсе не в холоде.
А в том, что ощутила прямо за собой кого-то.
Того, чей аромат казался колючим и холодным, пробираясь прямо под кожу и отбирая воздух, чтобы только я не могла закричать, потому что это был ОН!
Как я поняла это?
Не знаю…
Словно все тело кричало об опасности, но в то же время не могло даже сдвинуться с места, вбирая в себя его близость, и этот странный колючий аромат, от которого начиналось легкое головокружение и паника, такая горячая и всепоглощающая, что я не смогла больше даже выдохнуть застывшего в легких воздуха.
Каждой клеточкой своего сжавшегося тела я ощущала его присутствие.
То, как он возвышался надо мной. Как размеренно и глубоко дышал, опустив голову вниз и глядя на мое лицо, когда я ощущала, как его дыхание щекочет мои дрожащие ресницы. Как не касался меня, но поглощал собой, подобно черной дыре, где нет спасения.
Он не двигался.
Не нападал.
Не говорил.
Просто дышал и стоял рядом, но меня трясло так, словно пронзало тысячей молний от макушки к пяткам, затмевая разум и поглощая все мои эмоции, оставляя лишь животный, первобытный страх.
Не знаю, как смогла заставить себя двигаться и встать с ним лицом к лицу, даже если для этого мне пришлось собрать всю свою волю и смелость в кулак, стараясь не упасть на колени своими дрожащими ногами.
Так вот ты какой.
Хищный.
Острый.
Жестокий.
Действительно высокий, настолько, что приходилось смотреть в его лицо, запрокидывая собственную голову. С мощными широкими плечами и длинными ногами. Облаченный в элегантную темную одежду, которая не скрывала красоты его тела, но делала вид еще более темным и устрашающим.
У мужчины было овальное лицо с длинным, совершенно прямым носом, отчего он казался в буквальном смысле острым, впалые скулы, поросшие щетиной, где проглядывали седые волосинки вперемешку с иссиня-черными. Даже кончики его ушей были заостренными, словно в этом человеке каждая грань была острой, хищной и ранящей.
Тонкие губы снова дрогнули в усмешке, когда я тяжело сглотнула, вдруг подумав о том, что не могу назвать его красивым, или хотя бы привлекательным, но все-таки было в этом мужчине что-то такое завораживающее и опьяняющее, что невозможно было отвести глаза.
Может быть дело было в силе, которая струилась от него кусающими импульсами, отчего постоянно хотелось сделать постыдный, но спасительный шаг назад. В его надменности и том снисхождении, с которым он позволял рассматривать себя.
А еще в глазах. Синих-синих.
Его взгляд походил на удар молнией, когда тебя ослепляет и скручивает от неожиданности, пока ты тонешь в этой стихии, понимая, что не выживаешь, совершенно дезориентированная и хрупкая, чтобы прийти в себя от страшных ран и ожогов по всему телу, понимая что после вспышки ошеломительно обжигающего холода, пришел огонь, испепеляющий дотла.
Да, именно этот огонь пугал меня в его взгляде.
Именно он заставлял меня чувствовать себя потерянной, даже если вокруг были сотни людей, и обнаженной, даже если на мне была одежда!
Он и сейчас смотрел именно так.
До дрожи, до странного покалывания в кончиках пальцев, в попытках спрятаться от него как можно скорее и дальше, но в то же время не в состоянии сделать даже шага, я сипло выдохнула, едва слыша сама себя:
— …я закричу!
Его черные ресницы опустились на мои губы, словно я сама только что призвала дьявола на свою погибель, побледнев и почувствовав, как от лица отхлынула вся кровь, а мужчина вдруг улыбнулся, показывая идеально белые ровные зубы и очаровательную улыбку, которая не потеряла своей хищности и жестокости.
Кажется, теперь я понимала, что могли в нем найти те женщины в кафе.
Он был подобен холодной скале, вершина которой покрыта льдом и снегом, и укрыта непроглядной тьмой.
Эта скала может стать твоей погибелью, если ты не рассчитаешь силы.
Но может стать и спасением, за которой ничего не будет страшно…кроме него самого.
Словно затравленный зверек я шарахнулась от него назад, ударившись спиной о стеллаж и чудом не перевернув его на себя, когда он протянул руку вперед, показывая широкую ладонь и на удивление изящные длинные пальцы, не лишенные, однако силы, но не чтобы коснуться меня, так же горячо и навязчиво, как смотрел, а чтобы развернуть в моей дрожащей ладони помятый список литературы.
Он даже не коснулся меня, а я не смогла и пикнуть, глядя распахнутыми глазами, как мужчина чуть склонился, и его черные ресницы опустились вниз, чтобы порхнуть, когда он быстро прочитал все то, что было написано моей рукой.
— Психология. Межличностные отношения. Отклонения в поведении, — от звука его голоса меня снова бросило в дрожь. Он казался каким-то нереальным. Слишком глубоким, чувственным и сильным, чтобы принадлежать простому смертному человеку, а не какому-нибудь великому королю прошлого, кто мог парой слов заставить многотысячное войско следовать за ним в самую пучину смерти без сомнений и боязни. — Блок психологии напротив.
И снова я была не просто растеряна, а потеряна, захлопав глазами и пытаясь понять, как же я очутилась в этой ситуации, рядом с мужчиной, который пугал и одновременно завораживал своим странным, колючим и хищным обаянием.
— …я не туда попала? — пролепетала я, стараясь по крупицам собрать себя воедино и хотябы внешне не выглядеть такой испуганной и подавленной рядом с ним, видя, что его жуткие синие глаза снова набросились на меня со всей той дикой, неистовой и мрачной жаждой, которая едва ли доступна нормальному здоровому человеку, а не маньяку, словно он не ожидал, что в его присутствии я смогу открыть рот, что веселило и восхищало его.
— Ваш блок прямо напротив. Справа от лестницы.
Господи! Нельзя давать маньякам такой голос!
Я с трудом удержалась оттого, чтобы не закрыть глаза и не выдохнуть тяжело и судорожно, заставляя себя держать спину ровно, а плечи прямо, даже если колени дрожали и тряслись так, что мне казалось, что подол моей юбки двигается мелкими волнами в такт затравленному сердцебиению.
Нужно было бы оглянуться и понять, куда именно я свернула, но невозможно было оторвать глаз от этого лица и пожирающего взгляда, словно он жадно вбирал в себя даже мое хрупкое невесомое дыхание.
— А это?..
— Блок оккультизма.
Самое место для такого жуткого и гипнотического человека!
Опустив ресницы чуть вниз, и скользнув по мощной груди в черной тонкой кожаной куртке, я почувствовала, как волосы на затылке зашевелились от ужаса, потому что увидела в его руках большую книгу в черном перепеле с какими-то древними символами и изображениями, не поддающимся расшифровке, но со скромным переводом в неприметных скобках, которая гласила «Книга мертвых».