Северная Академия. Претендентка на гильотину (СИ)

Соседка явно не ожидала подобных нападок, поэтому, ошеломленная, плюхнулась на стул.
— Да, Мадиночка, — поддержала меня Ифа, еле сдерживаясь, чтобы не закричать. — С твоими «ушастыми» воздыхателями надо что-то делать. Вечерние концерты, прятки по кустам — это немного неудобно!
Мади посмотрела на наши кислые лица, печально вздохнула и, вполне достоверно хлюпая носом, открыла краник горючих слез. Соленые капли, словно драгоценные камни, посыпались из ее широко распахнутых глаз. Наша троица восхищенно ахнула, признавая огромный талант начавшей свое сольное выступление драматической актрисы.
В столовой на несколько мгновений установилась гробовая тишина, затем неизвестно откуда опоенный табун знатных отпрысков ломанулся к нашей расплакавшейся егозе, ломая мебель и расталкивая попавшихся им на пути студентов.
— Леди Мадина, кто посмел Вас обидеть? Вы только скажите! Мы уничтожим Вашего обидчика! — послышалось со всех сторон.
Я, Мэттью и Ифа, осознав масштаб угрозы, дружно съежились и вжали головы в плечи.
— Вы! — практически захлебываясь от рыданий, прохрипела Мад.
— Мы? — оторопели аристократы. — Но чем?
— Мало того, что вы сами не занимаетесь, так и мне не даете такой возможности. Вчера по вашей вине я была заперта в своей комнате! От вашего пения у меня жутко разболелась голова! А пришедшее ко мне понимание того, что двадцать с лишним молодых людей пытаются ворваться в мою комнату, где я находилась совершенно одна, ввергло меня в крайнюю степень отчаяния от ощущения собственной беспомощности! — виртуозно нагнетала подружка.
Я, встав рядом с Мад, для полноты страдальческого образа соседки приобняла плаксу за плечи, трогательно гладя ее по голове. Ифа, заботливо протянула ей белый платочек, которым наша шмыгающая звезда, делая трагичный акцент на каждом своем движении, промокала слезинки.
Мэтт, замерев между Мади и ее побледневшими подопытными, мастерски изображал злого рычащего льва с блестящей рыжей гривой, готового растерзать любого, посмевшего обидеть его детеныша. Толпа аристократов, ошеломлённая разыгранным перед ними представлением, напряженно молчала, пытаясь придумать, как им выйти из затруднительного положения и успокоить свою зареванную путеводную звезду.
— Как так можно обращаться с девушкой! У них совсем нет совести! Какая жестокость! На нашей Мади лица нет! — послышался дружный осуждающий шепот из уст всех присутствовавших в столовой учащихся нашей академии.
Студенты Северной Магической Академии решили тоже развлечься, приняв участие в устроенном Мадиной цирковом представлении и вполголоса высказывая порицания в адрес аристократов. Преподаватели же огорченно качали головами. Северная Академия в едином порыве тролила столичных горе-ухажеров. Лишь профессор Нияки, одобрительно кивал Мад, явно имея ввиду очередной отчет по эксперименту. Мадина, растроганная всеобщей поддержкой друзей-студентов и уважаемых преподавателей, рыдала уже по-настоящему, искренне и самозабвенно.
— Леди Мадина, мы больше не будем! Мы к Вам без Вашего на то разрешения и близко больше не подойдем! Только не плачьте! — сбивчиво упрашивали подругу бледные подопытные.
Мад для закрепления положительного результата еще пару минут похныкала, а затем, изящно смахивая с лица слезы, закончила водные процедуры под облегчённые вздохи родовитых аристократов.
— Хорошо, я больше не буду плакать, — печально вибрируя голосом и имитируя с трудом сдерживаемое рыдание, проговорила соседка. — Тем более, что нам недолго осталось учиться вместе. Скоро у вас начнутся проверочные письменные работы и опросы, по результатам которых нашу академию, скорей всего, закроют, а нас выгонят.
Мы, вспомнив условие канцлера нашей империи, дружно приуныли.
— Нет, нет, нет! Леди Мадина, у нас будут самые высокие оценки! Мы Вас не подведем! Верьте нам! — перебивая друг друга, закричали будущие отличники.
— Я вам верю! — счастливо сверкая новым потоком слез, прошептала Мадина.
После этих слов вся экспериментальная группа подопытных дружным коллективом переместилась в самый дальний угол столовой и обреченно принялась завтракать.
— Мад, какая жестокость: обрекать столичных лентяев на прилежную зубрежку! — восторженно прошептала Ифа, заботливо подавая той второй носовой платочек.
— Проверим действие приворотного зелья в ситуации погружения объектов наблюдения в экстремальную ситуацию, — прокомментировала старательно печальная Мад, скрупулёзно фиксируя что-то в своем блокноте.
— Звучит тревожно! Выдержат ли? — достигая немалых высот в остроумии, шутил Мэтт.
— Если в данной экспериментальной группе я получу отрицательный результат, то нужно будет вновь проанализировать все входящие в состав зелья ингредиенты, — деловито рассуждала соседка.
— Твой холодный профессионализм, Мадиночка, начинает откровенно пугать даже нас! — пораженно глядя на нее, прошептала Ифа.
— И, Мади, если у твоей группы подопытных «кроликов» будет отрицательный результат, то анализировать ингредиенты будет уже негде и не с кем! Нас всех разгонят! — напомнила я.
На это мои друзья лишь печально вздохнули.
Глава 60
— Любимая, что ты хочешь на завтрак? — громко спросил Габриэль у Самиры.
Парочка, пропустившая все веселье, тут же привлекла всеобщее внимание. Дружный «ох» разнесся по всей столовой. Габриэль, сияя от счастья, вел за руку свою избранницу, на шее которой красовался инкрустированный драгоценными камнями ошейник. Самира при этом высоко держала голову, гордо демонстрируя свое необычное украшение.
— Может, это все же ожерелье? — с надеждой спросила Ифа.
— Ага, ожерелье с огромной буквой «Г», которая навязчиво намекает на имя хозяина, и с петлей для фиксации поводка, — прозорливо подметил Мэттью, развеивая любые сомнения.
— Мадиночка, мне за тебя страшно, — озвучила нашу общую мысль первая красавица курса.
Мы тревожно посмотрели на Мад, но та лишь внимательно разглядывала парочку, что-то прикидывая у себя в голове.
— Тут что-то не так, но что именно, я пока не понимаю, — тихо пояснила она.
— Может, с профессором Нияки посоветоваться, — предложила я.
Но ответить мне Мади не успела, к нашему столу подбежала улыбающаяся Самира.
— Доброе утро, ребята! Я…, — поприветствовала она нас.
— Самирочка, детка, — встревоженно перебила ее Ифа. — У тебя все в порядке?
— Да, а почему ты спрашиваешь? — искренне удивилась студентка. — Причем, ты не первая задаешь мне этот вопрос! Профессор Нияки тоже допытывался у меня о моем любимом Габриэле.
— Мы просто все за тебя переживаем! Первая любовь, а ты у нас девочка ранимая, — пыталась пояснить Мадина. — Нас немного удивило украшение на твоей шее.
— Правда оно очень красивое? — покрутившись перед нами, спросила Самира.
— Безусловно, — тут же согласился с ней Мэтт. — А ты знаешь, что оно означает?
— Конечно, — торжественно заявила девушка. — Оно означает, что Габриэль безмерно любит меня, а я целиком и полностью принадлежу ему.
— Самира, почему ты покинула свое место без моего разрешения? — послышался злой окрик позера.
— Ой, побегу, не хочу огорчать любимого, — виновато улыбнулась девушка и умчалась на определенное для нее «хозяином» место.
— Мне кажется, она целиком и полностью принадлежит ему в буквальном смысле, — прошептал Мэтт, пораженный собственным выводом.
— Мади, может, стоит уже прекратить столь рискованные эксперименты? — взяв подругу за руку, жалобно спросила я. — Шея у тебя одна, и, если твой табун опоенных собственников, по примеру Габриэля, решит повесить на нее ошейники, она не выдержит и переломится.
— Прорывы в магических науках всегда были связаны с риском, — решительно зашептала Мадина, не сводя изучающего взгляда с подозрительной парочки.
На это мы лишь покачали головами.
— Ладно, не будем расстраиваться раньше времени, может, еще все и обойдется. Вы лучше расскажите, как прошло ваше утро, — попросила я.