Северная Академия. Претендентка на гильотину (СИ)

— Айлин, поскольку ты заведуешь крылатыми ящерами, то мы пришли с заданием для тебя!
Я едва удержала на лице собственные брови, которые в изумлении от наглой речи сокурсницы чуть не слетели с моего лба. Сами, видимо, решила, что статус девушки самого задиристого позера дает ей право отдавать мне распоряжения! Брайан хотел было уже вскочить и поставить зазнавшуюся девицу на место, но его опередил деловитый комментарий Мадины.
— Очень интересная метаморфоза! — даже не поднимая на сокурсницу глаз, проговорила моя соседка, делая очередные пометки в блокноте. — Так, так, так! Интересно, на какой стадии эксперимента трезвое восприятие реальности и, в частности, собственного кавалера у нашей Сами дало сбой?
В голосе Мади было столько сочувствия к обсуждаемой девушке, что Брайан, решив, что у него не получится так виртуозно охарактеризовать ухудшение мозговой деятельности Самиры и поставить ее на место, сейчас же успокоился и продолжил наблюдать за парочкой уже молча. Самира, поморщившись, приняла неприступный вид и упрямо продолжила.
— Так как зверюги беспрекословно подчиняются только тебе, то ты обязана отдать нам с Габриэлем в услужение пару ящеров: Опасного и Тучку! — не терпящим возражения тоном распорядилась преобразившаяся сокурсница.
Глава 122
Надо же какие интересные трансформации произошли у нас под носом, а мы и не заметили. Столичные студенты: Корнелия, Белинда, Хезер, Жаклин, Роза, Оливер, Льюис, Роберт, Найджел во время пребывания в нашей академии изменились внешне, причем девчонки успели ухудшить свою внешность дважды. А вот Самире удалось нас сильно удивить. Если внешне она осталась прежней, то внутренне явно испортилась, словно наливное яблоко, идеальное сверху, но с гнилой сердцевиной.
— Крылатый мне нравится больше! Он злее Опасного, и лучше мне подойдет! — недовольно сощурившись, выговаривал Габриэль возлюбленной.
Сами, собрав все свое терпение, на некоторое мгновение замерла, словно считая про себя до десяти, а потом медленно выдохнула.
— У его пары — Смешинки обрублены крылья! Она не может летать! Она бракованная! Дефектная ящерица МНЕ совершенно не подходит! — словно указывая на очевидные вещи, терпеливо объясняла Самира избалованному кавалеру свой выбор ящеров. — Я достойна только лучшего! — провозгласила наша «идеальная» сокурсница.
Габриэль на мгновение задумался, а затем нехотя согласился:
— Ну, хорошо, пусть будут Опасный и Тучка. Но нужно сразу поменять им клички, те, что дала им эта девица, совершенно убогие!
Довольная его согласием, Самира радостно закивала, протараторив:
— Да, дорогой! Ты совершенно прав, — вкрадчиво улыбалась девушка, а затем, повернувшись ко мне, требовательно спросила: — Когда мы сможем забрать своих животных?
— Мда! — обреченно выдохнула Мадина. — Процесс деградации из нормального человека в аристократку, к моему большому сожалению, уже необратим!
По столовой разнесся дружный вздох печали, отчего наша сокурсница покраснела от злости.
— Айлин! — довольно громко зашептала мне на ухо Ифа. — Ты с ней поаккуратнее! Вдруг кроме надменности Сами от своего Габриэля и агрессией заразилась?
— Накинется еще на тебя и кусаться начнет! — озвучил свои предположения Мэтт.
Стоявшие рядом с парочкой студенты Северной Академии, опасаясь нападения, начали быстро отходить, создавая вокруг позера с его подружкой буферную зону. Мы не отрывали взглядов от Самиры, в них было столько сочувствия к сокурснице, что в нем можно было утонуть.
— Понимаешь, Самирочка, — осторожно, словно разговаривала с душевнобольной, начала я. — Ты, наверно, не знаешь, потому что совершенно недавно перевелась к нам в Академию, что мы относимся к животным, как к свободным самостоятельным личностям. Поэтому у нас ими никто не распоряжается! Животные являются нашими друзьями!
Парочка, наверное, с минуту переваривала информацию, которая им явно не нравилась.
— Так и быть, я назову Опасного другом, если он будет мне беспрекословно подчиняться, — по-своему интерпретировав сказанное мной, пошел на «уступки» Габриэль.
— Опасному будет совершенно все равно, захочешь ты назвать его другом или нет, а вот то, что он может слопать тебя, не моргнув глазом — это факт! — насмешливо заметила Ифа.
— А почему бы вам не обратиться по вопросу беспрекословного подчинения напрямую к выбранной вами паре крылатых ящеров? — с издевкой в голосе спросил Брайан. — Уверен, они по достоинству оценят ваше как предложение, так и наиболее мясистые части тела.
— Потому, что несмотря на свой неуважительный тон, — многозначительно посмотрев на нашу красавицу, заметила Самира, — Ифа совершенно права! Опасный и Тучка пока не управляемы, и могут представлять для нас угрозу! Поэтому Айлин должна запретить им нас кушать или каким-либо образом травмировать! — не замечая абсурда в собственных словах, распоряжалась новая Сами.
— И ты, Айлин, должна приказать ящерам беспрекословно нам подчиняться! — поддержал свою возлюбленную в изумляющем нас бреду Габриэль.
К беседе решили присоединиться подошедшие с галерки четверо окаменелых аристократов. Бесцеремонно растолкав студентов Северной Академии, они вышли на передний план.
— Знакомство с этой простолюдинкой, — нагло ткнув в Самиру пальцем, вступил в беседу Льюис, — кажется, окончательно уничтожило твой авторитет, мой дорогой Габриэль. Отрава этой неугомонной зельеварительницы повлияла не только на твою сердечную привязанность к недостойной тебя простушке, но и на принятие тобою чуждых нам норм поведения!
— Фух! Сработало! — облегченно выдохнула Мадина, вновь принявшись фиксировать что-то в своем блокноте.
— Сработало! Сработало! — понесся радостный шепот среди студентов факультета зельеварителей.
Парни и девушки принялись обнимать и поздравлять друг друга с успехом. Профессора Нияки подняли на руки и несколько раз подбросили к потолку, знаменуя общий успех над невиданной доселе напастью — Мадининым приворотным зельем. Но проделывали они это тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, боясь раскрыть себя перед столичными студентами. Скрыть им этого не удалось, так как всеобщая радость рвалась из них наружу. Родовитые леди и джентльмены, прекрасно понимая происходящее, сделали вид, что ничего не замечают, предпочитая конфликтовать друг с другом.
— Что ты имеешь в виду? — прорычал оскорбленный позер, примериваясь, как бы ударить окаменевшего друга и не сломать при этом руку.
Почувствовав свою безнаказанность, аристократы из каменистого квартета продолжили свой натиск на друга, влюбленного в не достойнейшую из простолюдинок.
— Прежний Габриэль никогда бы не позволил себе прилюдно волочиться за плебейкой! Кричать прилюдно о своей любви к ней! — подливал масла в огонь Роберт.
— И тем более, прежний Габриэль не позволил бы какому-то охраннику диктовать себе условия, а давным-давно поставил его на место! — припечатал Энтони, умело направляя всю ярость главного позера на Брайана.
Габриэль повел себя так, как и рассчитывал протрезвевший от приворотного зелья квартет, а именно, налетел на капитана, но тут же был снесен воздушной волной и припечатан к стене столовой. От силы удара с потолка стала осыпаться побелка. Рядом с главным заводилой так же разместились и его четыре каменных друга, словно статуи древних богов, поддерживающие не небосвод, а потолок столовой.
— Нет, парни, вы сильно ошибаетесь, считая, что наш Габи в Северной Академии изменился. Лично я вижу перед собой все того же слабого ленивого никчемного паренька с замашками избалованного, невоспитанного карапуза! Пребывание здесь ему не прибавило ни знаний, ни талантов! Он даже как следует атаковать противника не может! Тоже мне, боевой маг! — старательно стыдил Габриэля капитан, пытаясь не рассмеяться.
— Подождите Вы, господин Веймор, со своими нравоучениями! — шикнула на Брайана взбешенная Самирочка. — Что вы, господа, — обратилась она к окаменелостям, поставив руки в боки, — имели в виду, когда говорили, что прежний Габриэль никогда бы не стал за мной ухаживать и признаваться мне в любви? А что бы он тогда делал?