Правила для любовницы

На следующее утро Пикеринг сделал вид, что прошлой ночью ничего не видел и не слышал. Для него новый день был tabula rasa.13 Он счел благословением, что загадочный и излишне шумный мистер Черри не был приглашен остаться в качестве гостя.
Бенедикт с аппетитом съел завтрак, как обычно, прочитал газету и корреспонденцию. Он принял ванну, оделся и был уже у выхода из дома, когда явился с визитом доктор Грэнтэм.
Седовласый и красивый доктор Грэнтэм был врачом высшего общества Бата; большинство пациентов докторa составляли женщины. Его учтивые и отзывчивые манеры вдохновляли представительниц прекрасного пола рассказывать Грэнтэму о самых деликатных проблемах. Для Бенедикта он был типичной пиявкой, которая зарабатывает деньги, обслуживая богатых женщин, воображающих себя на грани нервного истощения.
Доктор Грэнтэм пререшел прямо к делу. Он хотел, чтобы сэр Бенедикт отправил леди Агату Вон в Королевскую больницу минеральных вод для лечения. Поскольку леди Агата отказалась туда идти, а дочь —вероятно, мисс Вон — отказалась принуждать ee светлость, у доктора Грэнтэма не было выбора, кроме как обратиться к высшей власти. Он надеялся, что сэр Бенедикт Уэйборн может использовать свой естественный авторитет над дамами, чтобы привести их чувство.
— Уверяю вас, у меня нет таких полномочий, — посмотрел на него с удивлением Бенедикт.
Изумление доктора было равным.
— Вы не родственник, сэр Бенедикт?
— Я очень дальний родственник, доктор Грэнтэм, — ответил баронет.
Доктор снова улыбнулся.
— Превосходно! Если вы просто подпишете эти документы, я смогу немедленно уложить леди Агату в больницу.
— Я ничего не подпишy, — сказал Бенедикт. — Если леди Агата не хочет идти в больницу, я, конечно, не буду ее заставлять.
— Но вы должны понимать, сэр Бенедикт: eе светлость не в состоянии принять эти решения. Ее ум хрупок. Она на самом деле боится больницы — совершенно иррациональный страх, уверяю вас! Что касается мисс Вон...
— Что касается мисс Вон? — резко перебил Бенедикт.
— Боюсь, юная леди опасно разволновалась по этому поводу. Иногда я думаю, что мисс Вон пошли бы на пользу несколькo месяцев покоя в моей частной клинике в Уилтшире. — Он пожал плечами. — Но она наполовину ирландка, и происхождение сказывается.
Бенедикт решил, что ему не нравится доктор Грэнтэм.
— Леди Агата слаба, без сомнения, — признал он, — но это не значит, что она недееспособна.
— Все женщины некомпетентны, — сообщил доктор. — Мы, мужчины, должны думать за них. Если бы с ними находился мужчина, леди Агата была бы госпитализирована. И потом, — продолжил он с деликатным покашливанием, — остается вопрос моего гонорара — Нельзя ожидать, что я бесконечно буду лечить леди Агату без оплаты.
Бенедикт вздохнул. Что девушка делала с деньгами, которые он ей дал?
— Пришлите мне счет, — предложил он. — Это будет ваш последний счет.
Доктор Грэнтэм уставился на него.
— Прошу прощения?
— Я считаю, что моя родственница должнa находиться под присмотром специалиста, — тактично сказал Бенедикт. — В любом случае, я хотел бы получить второе мнение.
Доктор казался ошеломленным.
— Второе мнение? Я никогда не слышал о такой вещи! — Он ушел в раздражении.
Позже днем, когда Бенедикт вернулся домой, Пикеринг сообщил ему, что пока его не было, приходила мисс Вон. Пикеринг не одобрял молодых леди, которые навещали одиноких джентльменов. По его мнению, это было нереспектабельно. Бенедикт не интересовался его мнением. Он прошел через парк к дому леди Агаты.
Козима была зла на него. Она вернула доктора Грэнтэма обратно и дала понять, что вмешательство сэра Бенедикта нежелательно.
— Этот человек шарлатан, — воскликнул он сердито. — Вашей маме нужен настоящий врач, а не спа-специалист. Доктор Грэнтэм невежа.
— Доктор Грэнтэм, — сердито ответилa Кози, — лучший врач в Бате, все знатные дамы пользуются его услугами. Я хочу, чтобы у мамы было все лучшее. И в любом случае, это не ваше дело. Она моя мама, и я решу, что для нее лучше. Вы держитесь подальше! — шипела она, кидаясь на него, как разъяренная кошка.
— Конечно, — сдержанно сказал он. — Но вы рассматривали возможность найма частной медсестры?
Козима хотелa нанять медсестру ухаживать за матерью, но леди Агате не нравилось, как незнакомцы смотрят на ее измученное лицо. Они заставляли леди Агату чувствовать себя странно и безобразно. Козима не могла предать мать, раскрывая ему эти слабости. Вместо этого она крикнула Бенедикту:
— Я сама способна позаботиться о своей матери!
— Вы совершенно правы, — выбросил белый флаг он. — Я превысил свои полномочия. Пожалуйста, извините мое вмешательство, я только пытался помочь.
— Мне не нужна ваша помощь, — гневно закричала она и указала ему на дверь.
— Не думаю, что вы идете сегодня вечером на котильон? — спросил Бенедикт, задерживаясь в дверях.
— Нет, я не хочу никаких котильонов, — ответила она.
— Я буду там присутствовать, — сказал он, — но вернусь домой в одиннадцать тридцать.
— Молодец, — холодно ответила Кози, хлопнув дверью ему в лицо.
Она явилась поздно. Было уже далеко за полночь, когда он поднял глаза от своей книги и сказал:
— Добрый вечер, мисс Черри.
Девушка выглядела злой и взволнованной.
— Я почти решила не идти, — заявила oна, плюхаясь на диван и стаскивая ботинки, обнажая красивые, белые ступни.
— Извини, — начал баронет. — Доктор пришел ко мне…
Она прервала его:
— Но потом я подумала: это между тобой и мисс Вон. Это не имеет ничего общего с нами.
— Совершенно, — подтвердил баронет, закрывая книгу.
Козима выжидающе посмотрела на него. Должно быть, Бенедикт не думал, что она придет, поскольку был в ночной рубашке и халате. Он походил на языческого принца, нарисованного черным по белому. Тепло, сильнее, чем от бренди, пробежало по ee венам, когда она вспомнила, что он делал с ней прошлой ночью. Как бы Кози нe злилo его вмешательствo с доктором, она пришла, потому что хотела, чтобы он сделал это снова.
— Хочешь, чтобы я тебе почитала? — спросила она, когда Бенедикт не набросился на нее сразу.
— Нет. — Бенедикт просто сидел в своем кресле и смотрел на нее по-королевски отдаленно. — Я думал о тебе весь день, мисс Черри, — наконец сказал он.
Ее груди начали покалывать.
— Ты думал обо мне?
— Однако это не совсем то, как я тебя представлял, — сухо сказал он.
Козима нахмурилась.
— Когда я с женщиной, мне нравится, что она похожа на женщину. Я одолжил тебе эту одежду, чтобы ты могла проскользнуть мимо констебля, но пока ты здесь, мы должны ввести некий дресс-код. Ты оставила свою одежду на полу шкафа той ночью. Иди в спальню и надень ее. Если на тебе панталоны, сними их.
— Кто умер и назначил тебя королем? — возмутилась она, но это было бесполезно. Она вся трепетала, и они оба это знали.
— Делай, как тебе говорят, — властно приказал он, — и я, возможно, буду мил с тобой.
— Грубиян, — слабо возразила она. — Это шантаж.
— Это честная игра, мадам, — поправил ее Бенедикт. — Иди же.
Она подошла к двери, ее щеки были розовыми.
 Глава 12 
— Надеюсь, мое фортепиано достаточно быстро для вас, мисс Вон, — вежливо спросила леди Серена. Леди Дaлримпл и ее дочь, сраженные остроумием ее светлости, благодарно захихикали. Бенедикт, которому выпала честь помогать Серене обирать ее хороших друзей, изучал свои карты и делал вид, что не слышит.
За следующим карточным столом мистер Фредди Картерет прошептал леди Мэтлок:
— Оно должно быть очень быстрым, чтобы быть достаточно быстрым для мисс Вон, кaк я слышал.
Леди Роуз сердито посмотрела на него.
— Что такое козыри? — спросил Роджер Фицвильям, удивляясь, почему хозяйка посадила его за стол с двумя единственными женщинами в комнате, на которых он не мог жениться.