Любовь в викторианском стиле

— Боюсь, что ты не прав, — с вызовом ответила Сили, но внутренне она уже сдалась.
— Ты очень важный для меня человек, — продолжал Ник. — Я не собираюсь терять тебя. Сейчас мы убедились в том, что испытываем друг к другу сильное влечение. Это осложняет наши профессиональные отношения. Мы оба, я не сомневаюсь, не хотим этого.
— Согласна, — ответила Сесилия и в ту же секунду подумала: когда со мной мое благоразумие. А оно очень быстро испаряется.
— Может быть, мы не испытали бы такого влечения, если бы не были так взволнованы перед этим. Итак, Сили, я хочу, чтобы ты поняла: если мне понадобится посоветоваться с тобой по поводу Картера, я сам скажу тебе об этом.
Сили кивнула, но слезы уже подступили к горлу и начали душить ее.
— Мне все понятно, — едва сумела произнести она.
— И, пожалуйста, не вздумай увольняться, — повторил Ник.
— Ты уже говорил об этом, — напомнила Сили.
— Я не был уверен, что добился своего. А теперь давай поедим.
— Можешь есть. Я поеду домой. — Сили повернулась к двери.
— Никуда ты не пойдешь, — жестко сказал Ник.
— Я лучше поеду домой.
— Сесилия Рэнкин, я твой босс и приказываю тебе остаться и съесть утку с апельсинами, картофельные крокеты и овощи. У нас был трудный день в конце трудной недели. Мы сядем по разные стороны стола, если хочешь.
Стол был большой, на двенадцать персон. Сесилия украдкой вздохнула.
— По разные стороны — это хорошо, — сказала она.
— Ты не уволишься? — спросил Ник напрямик.
— Нет, — так же прямо ответила Сесилия.
— Я рад. Ты мне очень нужна.
— Ты уже говорил об этом.
— Когда ты захочешь, чтобы я снова сказал об этом, дай мне знать.
Ну, уж этого-то ты от меня никогда не дождешься! — подумала Сили.
Каждый раз, когда он напоминал ей о том, что она нужна ему, Сесилия понимала, как сильно сама нуждается в нем.
  
ГЛАВА ШЕСТАЯ
 
Сесилия захлопнула крышку багажника. Туда только что положили два чемодана с одеждой ее матери, мамины костыли и вещи малышки Лиззи.
Ронни забирала маму в Кентукки на несколько недель, до тех пор, пока не снимут гипс.
Вчера Сили ушла от Ника, как только съела свою порцию утки с апельсинами. Он даже не попытался остановить ее. И даже не поцеловал на прощание. Никто из них больше не упоминал про Картера. За столом они говорили только о делах. На следующей неделе братья Делани открывали три новых ресторана в Южной Калифорнии. Они говорили об этом так, как будто это было самым важным событием в их жизни.
В пятницу вечером Сесилия решила, что в выходные посетит своего парикмахера и раз и навсегда избавится от своего высокого тугого пучка. Она не хочет быть больше женщиной с гладко зачесанными волосами. Она должна что-то изменить в своей собственной жизни. Только тогда у нее будет право сердиться на Ника за то, что он не хочет пустить Картера в свою жизнь.
В связи с отъездом мамы Сесилия перенесла визит к парикмахеру на более позднее время. Сили обняла мать и помогла ей сесть на переднее сиденье, которое Ронни отодвинула как можно дальше назад.
— Береги себя, Сили, детка, — сказала мама.
— Ты тоже, мама.
Ронни села в машину, и они уехали. Сили прибралась немного в квартире матери и отправилась к парикмахеру. Вернувшись домой, она решила проверить почту, и вышла к воротам своего старого, построенного в викторианском стиле дома. На тротуаре стояла молодая женщина с детской коляской. В коляске лежал младенец, завернутый в розовые пеленки.
Сили открыла почтовый ящик. И что это ей вдруг вздумалось выйти на улицу и забрать почту, ведь она еще не закончила стирку. В почтовом ящике были только счета и рекламные предложения на приобретение кредитных карт. Сесилия скорчила недовольную рожицу, увидев ненужную кипу бумаг в своем почтовом ящике, убрала за ухо выбившуюся прядь своих темных волос — теперь они были до подбородка — и повернулась к незнакомке. Та все еще стояла на тротуаре и смотрела на старинное здание.
Незнакомка улыбнулась.
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила ее Сили.
У нее возникло такое ощущение, что женщина пришла сюда совсем не для того, чтобы восхищаться викторианской архитектурой, розами, обвивающими столбы крыльца, и реконструкцией верхнего этажа.
— Я прошу прощения. Наверное, со стороны это выглядит так, будто я за кем-то шпионю, — сказала незнакомка. — Меня зовут Анна. Анна Жарден. Раньше я здесь жила. Этот дом был добр ко мне. Я пришла показать ему свою дочурку.
— Дому? — неуверенно улыбнувшись, спросила Сили.
— Да, дому, — ответила Анна. Она слегка покраснела и рассмеялась. Анна была примерно того же, что и Сесилия, возраста, высокая, стройная, рыжеволосая, с милой улыбкой. — Только не надо думать, что я сумасшедшая. Видите ли, я жила в квартире на втором этаже. В башенке и…
Анна замолчала, будто знала, о чем подумала в эту минуту Сили.
— Я как раз живу в этой квартире, — сказала Сесилия, ощущение неизбежности происходящего не покидало ее.
— Могу я вас спросить кое о чем? — слегка наклонив голову набок, сказала Анна. — Она… — Анна снова замолчала, потом нахмурилась и осторожно закончила фразу, — приходила к вам?
Сили притворилась, что не понимает, о чем идет речь, на тот случай, если она ошиблась и Анна спрашивала ее о чем-то другом.
— Кто приходил? — переспросила Сесилия.
— Может быть, с вами этого не происходит, — продолжила Анна. — Я имею в виду женщину, которая шьет или стоит перед зеркалом и примеряет свои наряды.
Сили молча кивнула.
Анна хлопнула в ладоши.
— Так, значит, с вами это тоже произошло? Я знала!
— Мне снились какие-то странные сны, — сказала Сили. — В них все было как в жизни. Я не предполагала, что… Впрочем, в последнее время… Я не могла поверить в то, что они… Ну, вы, наверное, знаете, как все это происходит.
— Да уж, поверьте, — сказала Анна. — Снятся сны, и еще она оставляет вам кое-какие вещи на подоконнике. Вы находите их, когда просыпаетесь.
— Например, старинную булавку для шляп. — Сили сказала это так, будто призналась в каком-то страшном грехе. Грехе, который называется — вера в сверхъестественное. — Лоскуток вышитой материи, — добавила она уже увереннее.
— Или шелковый цветочек, — сказала Анна.
Она открыла свою сумочку и достала оттуда крошечный розовый бутончик, сделанный из розового и зеленого шелка. Материя, из которой он был сделан, выцвела от времени. Сили прикоснулась к бутону кончиком пальца. Десять дней назад в ресторане Ник точно так же дотронулся до старинной булавки для шляп.
— Красивый, — прошептала она. — И вы абсолютно правы, эта вещь точно ее.
— Я всегда ношу этот бутончик у себя в сумочке, — сказала Анна. — Я называю эту женщину Мастерицей из грез.
— Мне нравится это название. Оно подходит ей и отражает то, что она делает.
— Она, должно быть, сшила много вещей за свою жизнь, кем бы она ни была. Мне всегда казалось, что в этой башенке она провела много счастливых часов.
— Мастерица из грез очень мудрая женщина, много знает и все понимает. Она заботится обо мне, — призналась Сили.
— Эй, Мастерица из грез, посмотри на нас, — попросила Анна, глядя на окна своей бывшей квартиры. — Мы говорим о тебе. Я хочу показать тебе свою малышку. Разве она не прелесть?
Девочка в коляске начала ворочаться.
— Ox, мне, кажется, пора, — сказала ее мама. — Будет лучше, если я отнесу ее в машину. Мы вместе с моей Мэйбл хорошо прогулялись. Я оставила свою машину на соседней улице. К духам нельзя приезжать на машинах!
— Она дух? — спросила Сили.
— Да. Это пугает вас, не так ли? Но она совсем не страшная. И не будем называть ее духом. Она просто Мастерица из грез. Хорошо, что вы познакомились с ней.
— Я рада, что встретилась с вами, Анна. Я еще не успела представиться. Меня зовут Сесилия Рэнкин. Для близких я просто Сили.