Что ты выберешь сегодня, Персиваль Грейвз?..(СИ)

 Тем временем обстановка в городе накалялась. Приближался суд над Гриндевальдом. Никто не сомневался, что его приговорят к смерти. Конфедерация прислала своих представителей и требовала экстрадиции, Серафина упиралась: хотели казнить его сами — держали бы под замком понадёжнее, а теперь он будет отвечать перед американскими законами за преступления на территории Америки. Поезд, мол, ушёл.
 Стерва, но ею нельзя было не восхищаться.
 День суда был назначен на двадцатое января, и в этот день всё полетело к чёртовой матери.
 ***
 День суда над Геллертом Гриндевальдом был морозным и ясным, как стеклянный шарик. На горизонте замерла фиолетовая дымка, автомобили и вентиляционные решётки исходили паром, будто испускали дух. Круглое яркое солнце переползало с крыши на крышу, цепляясь за холодное небо.
 Персиваль Грейвз стоял на ступенях Вулворт Билдинг и курил тонкую сигариллу, не снимая перчаток. Мороз покусывал за щёки, они даже слегка порозовели, но это было приятно.
 Неприятно было, что в последние несколько дней у Грейвза разыгралась паранойя. Всё время казалось, что он упускал что-то совершенно очевидное. Вот только что?.. И где?..
 Гриндевальда охраняли днём и ночью. Мощные заклятия — включая чары молчания, чтобы никого не заболтал — поддерживались на нём круглосуточно, за исключением допросов. На допросах он вёл себя вызывающе, охотно отвечал на любые вопросы, многословно рассуждал о своих идеях. Грейвз ловил себя на том, что, к мерлиновой бабушке, начинает его понимать.
 Законы Америки оставляли за бортом таких детей, каким был Криденс. Всех тех детей со способностями, которые рождались у не-магов. Просто чудо, что Криденс оказался единственным обскуром. Его сила была… фантастической. Родись он в Европе — все директора школ глотки бы друг другу перегрызли, чтобы заполучить такой феномен. Но он родился в Америке, а тут над покоем не-магов трясутся, как над истеричной маразматической тётушкой: только бы не расстроилась, а то у тётушки нервы и чугунный утюг под рукой.
 Грейвз сплюнул горькую крошку табака, попавшую в рот. Да, в Европе ему будет лучше. Наверняка найдётся толпа желающих обучить мальчика. Интересно, как быстро он начнёт делать успехи. В какой области у него откроются таланты. Повезёт кому-то увидеть первый восторг в его глазах…
 Криденс боялся магии. И тянулся к ней. Грейвз рассказывал — скупо, сухо — прекрасно осознавая, что каждым словом нарушает проклятый закон. Не удержавшись, однажды достал из рукава и предложил потрогать свою палочку — да, мать вашу, ну хоть не член дал в руки, хотя так и подмывало сказать «у меня есть ещё кое-что для тебя» и расстегнуть ширинку. Ему и так хватило головокружения на полдня от того, как Криденс взял её кончиками пальцев, будто она была раскалённой, и погладил чёрное лакированное дерево. После этого раскалённым стало кое-что кое у кого в штанах, так что Грейвз торопливо попрощался, вспомнив о крайне важных делах, и аппарировал нахрен, чтобы не наброситься на мальчишку прямо в подворотне. До сих пор при воспоминании о пальцах Криденса, неумело и наивно ласкающих палочку, бросало в жар.
 Грейвз затянулся в последний раз, так глубоко, как мог, чтобы горячий дым обжёг губы. Облизнулся и выбросил окурок.
 Чтобы зал суда вместил всех зрителей и участников, пришлось увеличить его раза в три. Грейвз привычно пробежался по нему чарами обнаружения заклятий, забыв, что теперь кто-то другой отвечает за безопасность магического сообщества. Оглядел расставленных по залу авроров и испытал, выражаясь самым вежливым образом, крайнее замешательство.
 — Привет, Редж, — он подошёл к плечистому аврору выше себя ростом, который стоял за рядом колонн у стены. Оглядел пустой проход, качнулся на каблуках. — Извини за вопрос — что ты тут делаешь?..
 — Охраняю периметр, сэр, — мрачно ответил тот.
 — Вот здесь, за колоннами, где ты практически не видишь зал?.. — Грейвз прищурился.
 — Приказ мистера Валентайна, сэр, — пробурчал тот и пожал плечами, мол, сам всё понимаю, но мы люди подневольные.
 Грейвз покачал головой, усмехнулся. Нокс Валентайн в своё время был кусачим соперником — такой же амбициозный, почти такой же богатый и в целом довольно сообразительный. Драка за пост директора тогда вышла знатной — Грейвз до сих пор вспоминал её с улыбкой. Серафина тогда занималась внешней политикой и дрессировала европейских послов. Ей было далеко до президентского кресла, но они оба уже понимали, что она туда сядет. Они подвинули Валентайна общими усилиями, использовав все средства, включая довольно грязные. Он был хорошим противником, сильным политиком.
 Вот только директором отдела магической безопасности он был — никаким.
 Грейвз за локоть потянул аврора за собой:
 — Вот что — хотя бы сдвинься ближе к трибунам. И пусть тебя будет видно. Если что-то начнёт происходить, ты не потратишь лишнюю секунду на то, чтобы шагнуть из-за колонны.
 Они переместились вдоль стены ближе к местам для судей.
 — А кто накладывал чары?.. — спросил Грейвз.
 — Кирстен, — ответил Редж.
 — Кирстен!.. Да она вчера из Ильверморни выпустилась!.. Почему не Джеймас, он же хорош в защитной магии?
 — Мистер Валентайн считает, что авроры должны исполнять приказы, а не рассуждать, — буркнул тот и добавил виновато: — Сэр.
 «Это теперь не твои проблемы» — напомнил себе Грейвз, возвращаясь в зал. «Но легко могут стать твоими, если что-то случится и выяснится, что ты вмешался». Поздновато, конечно, было об этом думать, так что Грейвз отыскал Джеймаса, которого зачем-то поставили на верхнюю галерею, и велел ему поправить защитные чары: Кирстен была девочкой талантливой, но — не в этой области, а в медицине.
 Грейвз задавался вопросом, что бы было, если бы он всё ещё отвечал за безопасность. Был ли у него самого шанс предугадать, предотвратить?.. Если бы Гриндевальда охраняли лучше, если бы он сам выбрал ему охрану, если бы он, поймав себя на том, что задумывается о его правоте, пригляделся бы внимательнее к своим ребятам?..
 После недавних событий все были сосредоточены на том, как бы не дать Гриндевальду принять чей-то облик. И никто, ни одна собака не задумалась о том, что кто-то может принять облик Гриндевальда, чтобы помочь ему бежать.
 В какой момент произошла подмена?.. Было ли это его изначальным планом?.. Может быть, он дал себя схватить только для того, чтобы дойти до суда?.. Чтобы в зале собралась вся верхушка магического сообщества Северной Америки, чтобы одним ударом избавиться от неё?.. Чтобы обезглавленное сообщество ударилось в панику, чтобы не-маги начали настоящую, не газетную охоту на ведьм?.. Мэри Лу Бэрбоун была бы счастлива, доживи она до этого дня.
 Небоскрёб Вулворт Билдинг сложился сам в себя, как смятая листовка. Гриндевальд ударил снаружи — и только в этот момент обнаружилось, что в зале суда был кто-то другой с его лицом.