Невеста по принуждению (СИ)

Если сейчас Влад скажет мне неверный ответ, разочаруюсь ещё больше.
Вернер не торопится отвечать.
Сканирует моё подрагивающее от холода тело, и будто размышляет.
Ищет отмазку?
Это было бы лучше, чем то, что он выдаёт через несколько секунд.
— Да, Лина, я знал, что Громов будет в клубе.
  
Глава 20
 
Захожу внутрь квартиры и сбрасываю туфли.
Хочу разреветься. Снова.
Я и так плакала добрых тридцать минут в машине, проклиная Влада и Громова.
И готова сделать это снова. Повторить тысячу порч, лишь бы у каждого никогда не встал.
А я тем временем тихо поплачу в укромном уголке.
Но, только оказавшись в своём новом доме, из которого хочу сбежать, разворачиваюсь к Владу.
За всё время пути пыталась выяснить хоть что-то. Требовала рассказать, откуда он знал о Лёше, зачем устроил весь этот спектакль.
Может и директор с документами ему был и не нужен. Пришёл, чтобы поиздеваться над нами. В отместку за то, что изначально отказала ему. Сопротивлялась.
Попыталась устроить допрос, но Влад цедил сквозь зубы только одну недовольную фразу:
— Как успокоишься, тогда и поговорим.
И сейчас, когда уже не всхлипываю и не жалею себя, готова беседовать. Да, тогда было дико обидно. За то, что все держат меня за дурочку. Даже тот же Громов. На кой чёрт он вообще делал это предложение?! И мне, и той девице, которая согласилась.
Боже, какая же я дура!
Прохожу на кухню, открываю холодильник и беру ледяную воду.
Голова раскалывается на куски. От слёз, от навалившихся известий.
Сижу с приложенной бутылкой к голове несколько минут, пока Влад не кидает передо мной упаковку с булочкой.
— Поешь, — сейчас он сдержан. Серьёзен. А когда Влад такой, значит, злой. — Ты ничего не ела со вчерашнего вечера.
О, правда?
И как только заметил?!
Мне было не до еды. Да и я часто голодала, сидела на диетах, что пропустить приём пищи или не поесть целый день до съёмок было нормой.
— Я не голодна, — вру. На самом деле желудок скручивает спазмами. Но мучное — последнее, что хочу сейчас съесть. Нет, не буду. — И я успокоилась. Рассказывай.
— Ешь, — снова звучит грубо и требовательно. Он полностью игнорирует мои слова. — Как только сделаешь это, спрашивай всё, что хочешь.
Сжимаю бутылку заледеневшими пальцами.
И вот снова.
Манипулирует.
Никогда ничего не делает так просто. Даже сейчас.
И вновь иду у него на поводу. Зло отставляю бутылку в сторону и разрываю пакет, кусая несчастную булку.
Плевать.
Потом два пальца в рот и всё.
Жую и поднимаю гневный взгляд на Влада. Смотрю на него волком.
Бесит, раздражает.
— Видишь, ем? — начинаю злиться ещё больше.
Потому что глаза у него такие…
Вообще не понимаю, о чём он думает. Что чувствует.
И если честно, отдала бы сейчас всё, лишь бы узнать правду в его голове.
Влад
Лина выпускает коготки.
Но хоть не плачет, смотря в окно и кусая палец, как делала это пять минут назад, сидя в машине.
Ест, и уже радует.
— Спрашивай, — кидаю, готовясь к единственному и главному вопросу.
— Откуда ты узнал, что Громов будет там? Специально нарядил меня так?
И её волнует только это?
Даже не девица, которая клеилась к нему весь вечер?
Странная у неё любовь к своему жениху, однако.
— Он общался с девушкой, которую я однажды трахнул, — говорю честно. Вижу её огромные глаза и пухлый округлённый рот.
Млять, фантастическое выражение лица.
— Не удивляйся так, я не монах, и сплю с девушками, — так и хочется продолжить, что скоро в моей кровати окажется и Лина, но молчу. — Тогда она мне и рассказала о Громове всё, что о нём знает. В узких кругах про него были слухи, и Алексей меня, кхм, заинтересовал. Поэтому, да, я знал, что он каждую неделю ходит поглазеть на стриптиз. Скажу больше — та девушка, с которой он был — тоже стриптизёрша. Но она дочка одного не последнего в городе мужика, и Громов… Не упустил возможности с ней познакомиться.
— И что это значит? — ох, мотылёк, какой же ты бываешь наивной.
— Твой жених — альфонс, — говорю очевидное. — Живёт за счёт других. Предложение руки и сердца — всего лишь выкачка денег из партнёрши. И на минутку, он обрабатывает только начинающих, ещё не светящихся актрис, моделей или певичек. Чтобы не палиться, но и не вестись на мелочь. Поэтому, Лина, прежде чем расстраиваться, подумай о другой стороне медали. Я избавил тебя от мусора.
Смотрю в её глаза и не могу больше сидеть напротив.
Встаю и снимаю часы с руки.
Лучше уйти отсюда подальше нахрен.
Ибо сейчас точно не сдержусь, и трахну её.
Как можно даже в подавленном состоянии быть такой соблазнительной?
Руки чешутся, чтобы схватить её в свои тиски и подчинить.
Башню рядом с ней срывает знатно.
Но пока нельзя. Рано. Она испугается, убежит. А мне она ещё нужна. Здесь, рядом со мной.
Поэтому, как только рассказываю правду о мудаке, ухожу.
Пусть знает. Мне не нужно, чтобы она думала о другом мужике, когда я касаюсь её.
Чтобы не делала такой страдальческий вид, когда что-то совершаю с ней.
Правда того стоит.
Может, она перестанет так убиваться. Делать всё через силу или не идти на контакт, пока её голова забита придурком Громовым.
Правильно…
Только её чистый ум. Где она ненавидит меня. Но зато не думает о том, что кому-то изменяет.
Ха, иронично. Изменять своему жениху с женихом.
Пока она сидит на кухне и пытается осознать услышанное, раздеваюсь в своей спальне. Лины здесь не хватает. Но эта дурочка предпочла узкий и неудобный диван в гостиной, а не мою постель.
Что же, я бы тоже отказался.
Хоть и бесит её сопротивление.
Скидываю с себя рубашку, и поднимаю взгляд в зеркало на шкафу.
И вижу её.
Ту, от которой все мысли постоянно вылетают из головы. Ту, что заставляет меня творить всякую херню.
— Шустро ты, — хмыкаю, отмечая, что очухалась она быстрее, чем ожидаю. Отвожу взгляд в сторону, не смотрю на девушку.
В этом платье она слишком порочная. Выглядит, как юная девчонка, только окончившая школу.
Но, мать его, такая, что от одного её вида в этих тряпках член встаёт по стойке смирно.
И даже сейчас отодвигаю дверцу в сторону, чтобы не видеть её в отражении.
Достаю две футболки. Одну для неё, другую для меня. Да, говорил, что она будет ходить голая по дому, но…
Если она будет делать это, не сдержусь.
Поэтому так будет лучше прежде всего для меня.
Оборачиваюсь, совершаю несколько шагов и кидаю ей в руки футболку.
Обхожу, даже не смотря на неё.
Слишком манит. Слишком аппетитна.
И лучше ей сейчас уйти, иначе… Сотворю то, что не должен.
— Иди спать, — кидаю, чтобы ушла отсюда как можно быстрее.
Невозможно.
Моя комната была единственным спасением от её запаха, но теперь он проник и сюда.
Ложусь на постель, ставя будильник в телефоне.
Не обращаю на неё никакого внимания.
Только вожу пальцем по дисплею, давая ей понять одно — разговор закончен.
Но Каролина снова удивляет.
Когда внезапно подходит к кровати и опускается на меня, словно наездница.
Недовольно выхватывает телефон из рук и отбрасывает в сторону. Смотрит на меня сверху вниз своими голубыми, порой холодными глазами.
А вот это уже интересно…
  
Глава 21
 
Она смотрит, не отрывая взгляда.
Скользит своими ладонями по напряжённому прессу, чуть выше. А я и так сам не свой.
Эта неугомонная чертовка села в опасную зону.
Поэтому, чтобы мотылёк сильно не зазнавался, хватаю её за худые бёдра.
Прижимаю к себе и резко переворачиваю на спину, вставая.
Нависаю над ней, пока она ошеломлённо смотрит в моё лицо.
— Что это с тобой, Лина? — прищуриваюсь, пытаясь понять этот огонёк в её глазах. В них нет возбуждения, это что-то другое.