Алекс и Алекс 3 (СИ)

— И не говори, — поддакиваю я ему из положения «лёжа», под фырканье Хаас.
— Эти приписки никто никогда не читает, — отец Билла виновато поворачивается к какому-то старику, уже иному с лица.
— Родной дед и, видимо, глава их клана, — сообщает Алекс по внутренней связи.
— Вы хотите поучить меня оформлять личные дела моего контингента? — Бак вежливо и вопросительно поднимает бровь, переводя взгляд с отца Билли на деда, и при этом не мигая.
— Претензий к оформлению нет. — Опускает взгляд старик.
— Ещё бы они у вас были, — оставляет за собой последнее слово подполковник.
— А вот у меня они теперь есть. — Это прорезается Хаас, которая, наконец, зачем-то закончила стаскивать с трупа одежду.
— Эй, ты чего, извращенка?! — удивляюсь одновременно и происходящему, и какой-то странной расцветке кругов перед глазами.
— Коротышка, помолчи. Ты сейчас под наркотой. — Говорит мне Камила.
А Жойс накрывает мой рот своей ладонью.
— Слушай, ничего себе, ты сильная! — Говорю из-под её ладони, указывая глазами на её же вторую руку, удерживающую меня на земле почти без труда. — Раньше как-то не замечал!
— Раньше мы с тобой другим занимались, — Слабо улыбается Жойс. — Ладно, просто помолчи пока! Ну пожалуйста.
Анна тем временем указывает на что-то, прилепленное к груди трупа, затем поднимает это высоко вверх, под всеобщее гробовое молчание:
— Каким образом на нём во время дуэли оказался концентратор?!
Её голос отчего-то звучит громко, как колокол. По толпе катится гул. Бак вообще удивлённо присвистывает и делает незаметный шаг поближе ко мне.
Все взгляды в этот момент, кажется, упираются в того мужика, который обеспечивал Билли на нашей с ним дуэли.
— От имени семьи Хаас, требую независимого арбитра от кланов. — С демонстративным спокойствием произносит Анна в полной тишине, продолжая удерживать невзрачную безделушку над головой.
— Давайте всё уладим на уровне кланов! — к Анне целеустремлённо направляются ещё какие-то родичи Билли (судя по однотипным лицам) и, кажется, мать Виктора и Питера Штавдакеров.
Причём их голоса звучат хоть и вразнобой, но крайне требовательно и уверенно. Видимо, это и называется командирской интонацией: человек настолько уверен в своём праве что-то указывать другим, что лохи вначале выполнят, и только потом одумаются.
— Круги перед глазами крутятся, — жалуюсь вслух на Всеобщем под диктовку Алекса.
— Самое настоящее давление на твою Анну, — комментирует тем временем сосед. — Вернее, его незавуалированная попытка. Вот из-за этого прибора мы с тобой чуть богу душу и не отдали.
— У нас с тобой две души. — Возражаю ему.
— Попытка обмана моей семьи на дуэли, которую мы обеспечиваем. Дискредитация статуса обеспечивающего. — Холодно встречает подошедшую к оппонентам подмогу Хаас, поднимая ладонь в останавливающем жесте. — Стойте, где стоите. Не нужно приближаться ко мне ближе. Вы совсем заигрались, шавки… Hau ab, du Töle Hochzeit Fickschocks gehen sich! — дальше она бормочет что-то ещё, но уже для большинства неразборчиво.
— Ругательства на родном языке, — просвещает меня Алекс. — Что-то из германской группы, я не силён. Понимаю общий смысл, но конкретного языка назвать не могу.
— Мат можешь не переводить. — Разрешаю. — Я его сегодня наслушался. От тебя в том числе.
— Господин подполковник, вы бы не могли оказать содействие моей обеспечивающей? — обращаюсь к Баку, поскольку толпа вокруг хоть и бурлит, но никакого движения в сторону справедливости не видно.
А родственники Штавдакеров, Энзи и мёртвого Билли о чём-то многозначительно переглядываются между собой (явно не собираясь уходить).
— Не моя компетенция, — криво, углом рта отвечает громко Бак. — Там свои счёты, не нам с вами лезть. — Добавляет он уже потише и на кастильяно. — Ваша подруга, кажется, специально их провоцирует. Поверьте, ей ничего не угрожает.
— Это я его подруга! — вспыхивает Жойс на Portuguese, поворачиваясь к подполковнику, но Бак её почему-то игнорирует.
— Вы знаете этот язык?! — удивляюсь следом за девушкой, и тоже на Portuguese.
— Я знаю, что вы меня на Español поймёте. Но я вас уже, если общаться устно, только наполовину. — Деликатно намекает он. — Это труба в одну сторону. И, предвосхищая ваш вопрос: вы же не думаете, что ваш куратор, занимающийся с вами одной работой, не в курсе языка вашего общения с начмедом и с капитаном Карвальо?..
Ей богу, он сейчас ухмыляется. Хотя это и очень плохо определяется по проекции, транслируемой Алексом, поскольку круги перед глазами вспыхивают с новой силой.
  
Глава 4
 
— Что будем делать? — Хайке Штавдакер смотрела перед собой, словно в пустоту.
Она где-то с пониманием отнеслась к имевшему место инциденту. Потеря кланом Энзи и репутации, и человека стала неожиданностью для обеих семей (Билли можно было смело считать достаточно близким родственником семейству сенатора, поскольку Тэд однозначно женится на Люции).
— Мне очень досадно, что отец вначале впряг вашу Саяру в наши проблемы. Затем организовалась вот эта его договорённость с Питером. — Помолчав, ответил сенатор. — Я сейчас даже не знаю, что вам сказать. Не подумайте, что пытаюсь снять сейчас с себя ответственность! Просто какой-то полный крах на ровном месте. И ни тени понимания, куда тут можно двигаться.
— Если б не Хаас, — с досадой закусила губу женщина.
— Если бы не эта жидовня, — неожиданно эмоционально отозвался Энзи, тут же обеспокоенно оглянувшись по сторонам.
— Друг друга стоили, — вздохнула Хайке. — Тот случай, когда и виноватого нет, и полный развал со всех сторон. А какой был хороший запасной вариант…
Они прогуливались по аллеям, старательно петляя по парку и избегая тех дорожек, на которых были другие люди.
— Вы тоже не подумайте, что я сейчас, на правах старшей в семье, задним числом, пересмотрю договорённости Питера. — Грустно продолжила Штавдакер. — Он вполне самостоятелен. Его решения — наши решения. Блин, до чего же неловко поднимать материальную тему в такой момент… Лютер, давайте откровенно. Наша потеря — это исключительно концентратор. Да, девайс где-то уникальный, и второго такого взять пока негде. Но, с другой стороны, техника — это всего лишь техника, пусть даже такая. Ваши потери, как по мне, намного больше. Наш с вами союз, пусть лишь в одной теме и негласный, это всё же союз. А не секундное рукопожатие базарных торговцев. Моё вам ответственное заявление: я не предъявляю претензий по поводу утраты концентратора, ибо тут и в самом деле форс-мажор.
— Спасибо. — Прочувствовано проговорил сенатор. — Откровенно говоря, я даже не знал, что предлагать вам в качестве компенсации.
— Мне кажется, вам сейчас надо не компенсацию нам предлагать, — хохотнула женщина. — А думать, как со всем этим быть.
— Решаю проблемы по степени их важности. — Холодно ответил Лютер. — Союзники по альянсу, пусть даже такому, для меня важнее остального.
— Спасибо, — серьёзно кивнула Хайке. — Приятно. Ввиду изменившейся обстановки, вот вам моя позиция. О девайсе забываем. Его не было.
— Даже не надеетесь вернуть? — удивился сенатор.
— Даже не буду не то что пытаться, а вообще думать в ту сторону. — Уверенно ответила Штавдакер. — Именно потому, что я женщина, я очень хорошо чувствую, когда надо ставить стоп-лосс и выходить из сделки. О концентраторе мы забываем. Вместе с этим, мы забываем и о том, что Штавдакеры что-то знали о ваших планах, окей?
Мужчина механически кивнул.
— Оставаясь с вами де-факто, мы категорически против упоминания вами нас в любом из контекстов, связанных с происшедшим. — Продолжила женщина. — Опять же. Не сочтите за бегство крыс с корабля, но у нас с пацаном своя… свадьба, — она хотела сказать «война», но в последний момент сдержалась. — И мы будем именно эту проблему решать своими способами. Уж не взыщите, Лютер! — Хайке, приобняла спутника за плечо, не обращая внимания на удивлённо раскрывшиеся глаза того. — Но сегодняшний день лично мне отлично показал: жить надо своим умом. А не слушаясь соседей, даже самых распрекрасных.