По прихоти судьбы (СИ)

Эльф готов был лежать так всю ночь, любуясь на счастливое, расслабленное, красивое лицо демона, но острый слух и отменно развитое шестое чувство сказали эльфу, что кто-то приближается по коридору именно к этой комнате. Времени на то, чтобы добежать и закрыть дверь на ключ, не осталось. Кое-как впопыхах натянув на себя одежду и укрыв Абигора одеялом, эльф едва успел набросить на себя туманную дымку, скрывающую его в теневом мире. Он стал невидимым для любых, даже самых острых глаз. Оставалось только надеяться, что среди незваных гостей нет представителей оборотней: эти учуют, найдут скрытое по запаху.
Дверь в комнату медленно открылась, и вошли трое.
— Вот гадство! — воскликнула светловолосая эльфийка, в которой притаившийся за креслом с высокой спинкой Изаверель узнал недавнюю партнёршу демона по танцу. — Всё, время упущено, зелье сделало своё дело.
— Что ты ему подсунула? — спросила вторая девушка, которая тоже принадлежала к эльфийской расе.
— Чудесное зелье под названием «Сладкая ночь».
— Ух ты, сильная штука! И его не так просто достать. А в спартанских условиях академии сварить просто нереально, — захихикала страшная, кривоногая, волосатая гномиха.
— Жаль, не получилось отомстить этому гаду за сводную сестру. А как прекрасно всё складывалось. Он выпил вино с подмешанным зельем, возбудился и сам потопал в гостиницу. Осталось только переспать с тобой, Хельвана, — обратилась эльфийка к гномихе. — Вот скажи: где ты пропадала? Почему опоздала?
— Я хотела выглядеть получше.
— Да ему всё равно было, как ты там выглядишь. Под действием зелья ему и орк показался бы привлекательным. А теперь всё пропало. Жаль, конечно, но до утра он труп. И в этом году больше удобного случая не предвидится. Эх, Хельвана, какая же ты дура! Если бы не твоя задержка, мы бы всё происходящее в комнате записали на кристалл памяти и показали в академии. Сколько бы шума было… Как же, любимчик учителей, красавец, покоривший немало девичьих сердец, — и, оказывается, имеет довольно специфические желания и предпочтения в постели. Какие бы слухи поползли… А сколько бы от него отвернулось обожателей! Ну да что теперь говорить об этом — поздно. Не встретив никого по пути, он спокойно дошёл да гостиницы и уснул. А завтра демон абсолютно ничего не вспомнит. Весь вечер уйдёт в забвение. Такой эффект у этого зелья. Он будет помнить только свой приход со мной в таверну. Пойдём отсюда.
Девушки замолчали, накинули плащи-невидимки и покинули комнату, тихо закрыв за собой дверь.
Изаверель, который видел и слышал всё, чуть не взвыл в голос. Конечно, такой раскрепощённый, податливый, открытый, страстный Абигор — это из ряда вон. Теперь всё встало на свои места. Нет никакой надежды на успешный утренний разговор. Ничего между ними не изменилось. Можно спокойно уходить. Жаль, но эту чудесную, полную страсти и огня ночь будет помнить он один.
— Прости, — тихо обратился эльф к сладко сопящему демону. — Как бы я хотел уснуть и проснуться рядом с тобой. Но, видно, не судьба. Надеюсь, у нас ещё будет шанс узнать друг друга лучше. Я этого хочу.
Изаверель пошевелился в ванне, отметив, что вода успела остыть. Пора выходить и затолкать воспоминания подальше в глубину омута памяти. Не время им ещё, ой, не время. Пусть пока остаются тайной за семью печатями и греют душу по ночам.
========== Глава 4 ==========
На следующий день после происшествия в купальне Абигор старательно избегал тех мест, где можно было встретиться с Изаверелем. Всё время он проводил с друзьями или же готовился к лекциям в аудитории, чем немало удивлял всех, ведь каждый учащийся потока знал, что этот демон всегда готов. И когда бы его ни подняли, он давал внятный, чёткий, развёрнутый ответ на любой заданный вопрос. Абигор понимал, что эльф, скорее всего, видел его нежелание пока встречаться и, наверное, посмеивался про себя, замечая его нехитрые уловки, но пока ничего не предпринимал. Сам демон не понимал, от чего бежит и зачем, но и так быстро принять то, что он может увлечься представителем своего же пола, не мог.
Так продолжалось почти десять дней. Игра в кошки-мышки стала понемногу утомлять Изавереля, и он решил, что пора поймать эту хитрую тёмную бестию. Он с раннего утра искал демона по всей академии, но не находил. Даже в столовую на обед тот не пришёл. Цветисто выругавшись, эльф взял хлыст и перчатки из своей комнаты и отправился к конюшням. Что может успокоить лучше, чем общение с четвероногим другом? Конь выслушает его, не перебивая, никому не расскажет о переживаниях и в трудную минуту не предаст.
Подойдя к открытым дверям конюшни, Изаверель неожиданно стал свидетелем довольно занятного и неприятного для себя разговора.
— Вот же противная животина! Этот вороной — самый вредный конь, которого я видел в жизни, — прорычал друг Абигора, Шанамир, выдёргивая рукав редингота* изо рта наглого животного.
— Он снова пытался лишить тебя одежды? — заметил знакомый эльфу голос.
— Именно. Пока я увлёкся разговором с вами, он попытался сожрать мой рукав! — с яростью в голосе ответил Шанамир. — И что он ко мне привязался? Вот дался я ему!
— Не знаю, дружище. Может, просто ты каждый раз умудряешься встать к Раджу так, что он вполне в состоянии дотянуться до твоей одежды?..
— Ага, ты ещё скажи, что его привлекает мой запах.
— А что, это мысль! Драконы часто имеют природный свежий зелёный аромат. Вполне возможно, что ты для него пахнешь луговыми травами, — со смешком заметил Абигор.
— Ну ты загнул! — рассмеялся дракон. — А ты прочь от меня, гадёныш! — обратился он к коню, который снова тянул к нему морду.
Радж топнул передней ногой и недовольно фыркнул в сторону Шанамира.
Дружный смех огласил своды конюшни.
— Ну и чего ржёте, как кони? — послышался ещё один голос из стойла, которое, похоже, располагалось чуть дальше от входа, ибо голос звучал приглушённо.
— Хватит там своего пегого облизывать. А то он решит, что ты его в качестве ужина готовишь, — поддел дракон оборотня.
— Нет, это он коню в любви признаётся.
— Отвалите оба, — раздалось из стойла.
— Дорн, ну чего ты всё время такой насупленный и раздражительный? — спросил демон.
— Так у него с той кошечкой так ничего и не получилось. Даже расставшись с эльфом, она его в упор не видит, — ответил за друга дракон. — Вот он и бесится.
— Это что, повод для веселья? Эльф непонятно с какого перепуга не стал встречаться с Аверил, и Лайза решила, что у неё ещё есть шанс его вернуть. Если бы Абигор решил приударить за холодным принцем, то у меня появился бы шанс. Изаверель был бы занят, разбираясь с внезапно вспыхнувшей к нему страстью нашего демона, и девушка точно была бы отодвинута на задний план и позабыта. Она чистокровному демону, да ещё такому красавцу, не соперница.
— Бесы тебя задери, Дорн! Ты снова за своё! Не могу я соблазнять этот кусок льда. Не стоит у меня на него, как ты не понимаешь! Едва посмотрю на этого постнолицего гордеца, как мороз бежит по коже. Не нравится мне эльф, ну ни капли. Как только пытаюсь представить себя обнимающим того, у кого такой же член между ног и яйца, так противно становится до тошноты. Вот красота будет, если от поцелуя с ним меня блевать потянет, ну или, почувствовав чужой стояк на себя любимого, ненароком не сдержавшись, заеду в морду. И как итог всего — вылечу из академии за месяц до выпуска. Ты этого мне желаешь? Хочешь, чтобы я в угоду тебе опозорился и похерил всё на корню? Ты-то понятно, что получишь в итоге после этого представления. А что от этого всего получу я? Правильно — останусь ни с чем. Я лучше буду вообще один, завязав яйца на бантик, но ни с эльфом, ни с кем-то другим — не буду.
— Ах, вот как ты запел, Абигор. Как жаль, что у тебя столь короткая память. Не так давно тебе, помнится, вовсе не было противно в моих объятиях. Так сладко стонал, что едва не кончил, обманщик.
Мягкий, певучий голос входящего в конюшню эльфа звучал ласково, но было в нём что-то такое, что всерьёз испугало Абигора. Шестым чувством он понял, что сейчас произойдёт нечто такое, что будет уже не исправить. Немного кривая ухмылка на капризно изогнутых пухлых губах эльфа, к ужасу демона, гипнотизировала, и, к своему стыду, он осознал, что не может отвести взгляд от этих влажных соблазнительных губ. Сердце, которое и так бьётся в груди чуть медленнее, чем у других волшебных существ, сейчас, казалось, готово было остановиться. Разум кричал, что стоит сбросить наваждение и, оттолкнув Изавереля со своего пути, убираться отсюда подальше, пока не стало поздно. Но бестолковое сердце не слушало голос разума, оно, как и душа, было уверено, что всё ещё можно исправить: нужно только сделать решительный шаг вперёд и прервать обвинительную речь эльфа крепким, властным поцелуем. Но демон не сделал ни того, ни другого, оставшись на месте. Он словно оцепенел. Абигор ещё никогда не сталкивался с подобной ситуацией. Да, у него были отношения, но он никогда не считал их серьёзными и, чего скрывать, никогда никого не любил и не знал, как лучше поступить сейчас, поэтому стоял и молчал. Только глаза выдавали состояние Абигора: вытянувшиеся зрачки и сияющий золотом взор говорили о том, что демону далеко не безразлично всё происходящее.