Тени Рентиана (СИ)

− Здравствуйте, фемита Матиа, − произнесла Анна сухое, ни к чему не обязывающее приветствие.
Она вспомнила, что простила вероотступницу за ересь и заключение сделки с самим Падшим, о которых узнала из случайно услышанного разговора, и на душе стало погано. Ради раскрытия шпионки пришлось поступиться духовными принципами, но за это кардиналисса уже понесла наказание. Удар в грудь вышел смазанным и оттого не смертельным, однако назвать это везением слишком трудно.
− Добрый день, Ваше Высокопреосвященство, − проворковала герцогиня и склонила голову.
Притворяется готовым верно служить во благо своей страны ангелом? Не похоже на нее, скорее, что-то скрывает, допустив очередную ошибку. Вся или вся дворцовая карьера Матиа состояла из ошибок, случайных или намеренных, но королева упорно закрывала глаза на происхождение Шанталь из мятежного семейства; она каждый раз твердила, вздыхая, что нельзя судить герцогиню строго. Да, Ее Величество Виолет Готье отличалась на редкость добрым нравом, но это было в корни неправильно. Пока Анна размышляла об этом, Шанталь подошла к ней и осторожно помогла усесться на кровати, подложив под спину подушку.
К чему такая забота, если есть прислуга?
− Благодарю, − высказала Анна совсем иную мысль, решив не спорить и не сердиться. — Но вам не стоит утруждать себя.
− Что вы! — нахально улыбнулась Шанталь, блеснув темными глазами, − я вижу своим долгом заботиться о вас, поскольку ненамеренно поставила под угрозу благополучие Маренто.
− Больше, чем король Томирана? Не думаю, − поморщилась кардиналисса. — Но что случилось?
− Шпионка, называющая себя Эдит Брукс, победила меня и сбежала, а когда я пришла в сознание и за ней отправили отряд. Но не отыскали. Бумаги, принадлежавшие вам, исчезли.
Выдержав минутную паузу, кардиналисса с досадой вздохнула и чуть махнула ладонью.
− Печально, но пока мы бессильны.
− Пока?
− Остается надеяться, что наша славная Раймонда Вион привезет в Матрес другую шпионку. Они сестры или подруги, а значит заодно, вот только я уже очень долго не получала от Вион вестей.
Анна произнесла эти слова специально, зная, что они обязательно сотрут довольную улыбку с лица Шанталь. Пока эта вероломная и вредная девчонка не прекратит портить жизнь Раймонде, будет слышать в свой адрес скользкие и резковатые шуточки или, что намного проще, восхваление генералессы, вполне заслуженное, к тому же. Пока Матиа шаркала ножкой в красивом сапоге, отчитываясь перед королевой, и шуршала пером по бумаге, делая ежегодные отчеты, Раймонда отважно воевала, рискуя жизнью. Анна всей душой любила свою племянницу и когда умерла ее бедная сестра, родив мертвого сына, поклялась, что никто не причинит вреда девочки.
Девочка выросла в умную и сильную женщину, а клятва осталась в силе.
Шанталь Матиа зло сверкнула глазами, затем мило улыбнулась. Лицемерка. Но раз уж решилась вызваться для заботы о кардиналиссе, почему бы и нет? Анне не хотелось слишком полагаться на слуг — лучше помощь одного опытного и умелого человека, чем десятка нерасторопных тупиц. Ее прислуга отлично готовила еду и следила за чистотой в доме, но едва ли готовы были помогать в столь сложной ситуации, а Шанталь, хоть и не самый подходящий вариант, но сойдет. Так что ее предложение кардиналисса приняла вполне благосклонно.
На кровать прыгнул белоснежный котенок Ангел — воплощение кошачьей невинности и игривости, и оставался там почти все время, иногда убегая вниз, где его кормили или в сад побегать. Несмотря на свои четыре месяца он вел себя вполне самостоятельно — ах, как было бы славно, бери некоторые люди пример с животных!
Рана затягивалась удивительно быстро — то ли дело было в целебном настое, которым ее обрабатывали, то ли в частой смене бинтов, а может в искренней вере Анны, что все скоро наладится, но факт оставался фактом. Шанталь продолжала составлять ей компанию и рассказывать последние дворцовые сплетни, но неделю спустя это радовало уже не так сльно. Теперь кардиналиссу удручал побег шпионки, а вид затянувшегося шрама возле груди снова и снова напоминал ей о позорном поражении. Спасибо Шанталь — та не касалась этой скользкой темы во время бесед. При всех своих пороках герцогиня Матиа искусно манипулировала людьми и сумела вывести на чистую воду томиранскую девицу, и вот как все скверно закончилось.
 
Или же, возможно, только начиналось.
Десятый день первого месяца Золотой Сестры начался поздно: Анна проснулась в десять часов утра, с головной болью, но рана перестала болеть и она смогла даже самостоятельно встать с постели. Переодевала ее по-прежнему осторожная служанка, а герцогиня Матиа явилась уже в полдень. Спустившись в гостиную, кардиналисса поприветствовала гостью и велела принести кофе.
− Вы могли бы поселиться у меня на это время, госпожа герцогиня, для своего удобства.
− Что вы, − улыбнулась Шанталь уголками губ, − мне так неловко злоупотреблять вашей добротой.
Неловко бывает тем людям, которые не устраивают другим подлянки, но об этом кардиналисса сочла нужным промолчать. Принесли горячий ароматный кофе в маленьких фарфоровых чашках; Анна знала, что Шанталь Матиа неровно дышит к этому странному напитку, зерна для которого выращивают в Лиравии. Конечно, матушка сказала незаконнорожденной и уже узаконенной дочке перед своей казнью, будто бы у той лиравийские корни, и та всю жизнь хватается за все лиравийское. Чалма, кофе, загар, кривой клинок… Расскажи лицемерке, что в Лиравии почетен патриархат — она тотчас откажется от своих и без того сомнительных заслуг, отправится туда и с радостью выскочит замуж за какого-нибудь наглого и глупого дворянчика. Туда, как говорится, и дорога, но Анне был неприятен такой фанатизм во всем, что связано с другими государствами. Она любила родную страну Маренто, ее так воспитали и обучили.
− Я настаиваю, − ответила кардиналисса самой милой улыбкой, на которую была способна, − а если понадобится, то могу замолвить за вас словечко во дворце.
Это подкупило Шанталь Матиа — на такую реакцию Анна и рассчитывала.
− Скажите, герцогиня, как вы связались с Марениусом во второй раз?
− Провела ритуал, − отозвалась мерзавка, не медлив ни минуты и прямо глядя ей в глаза. — Смешала вино с красным воском и выплеснула все в камин.
− Огромному количеству храбрых женщин и мужчин не удавалось подобное.
− Значит, я — счастливица.
− Нет, − медленно произнесла Анна, едва веря в собственные слова, − вы каким-то образом притягиваете потусторонние силы. Это благодаря вашему вмешательству вернулась магия Огня и Воды.
− Помилуйте, Ваше Высокопреосвященство, − Шанталь скрестила на груди руки, глядя на кардиналиссу с неподдельным недоумением, − я никогда этим не занималась намеренно.
− Но получилось то, что получилось. Вы призвали Марениуса и заключили с ним договор… Впрочем, я не в обиде на вас, как уже говорила, но мне важны ваши способности. Если Марениус захочет истребить марентийское или любое другое духовенство, как враг всего светлого, я сумею дать ему бой, − твердо сказала кардиналисса, ни на секунду не сомневаясь в себе. — Но мне нужна поддержка Сестер. Одними молитвами, обращенными к их бессмертным душам, я не смогу спасти сотни людей, которые может сгубить Марениус.
Шанталь промолчала, и Анна рассердилась, а затем подумала, что к ней на мягких лапах подкрадывается старческая нетерпеливость, хоть ей еще сорок семь. По нынешним меркам это не так уж и много лет. Так что ответит герцогиня Матиа; откажет или поможет?
− Я не знаю, как помочь вам встретить Сестер.
 
− Значит, бросайте воск от белой свечи в белое вино и выливайте в камин при свете дня, − решительно сказала кардиналисса. — Может, это единственно возможный способ.
Но она не верила в свои слова.
Главе марентийского духовенства совершенно не пристало ввязываться в сомнительные ритуалы, однако, лучше не упускать такую возможность. Вдвоем они ушли в большой кабинет, куда Анна приказала принести белые свечи и белое вино, а также раздвинуть занавески. Вслед за очередным слугой в комнату вбежал довольный и сытый Ангел, готовый поиграть или побегать. А за окном тем временем разгоралась лютая летняя жара, и в темной сутане стало душно и тошно. Что же, ей не привыкать, а Сестер, которым Анна служит, надо встретить во всей красе высшего духовенства. Пока Шанталь жгла свечи и наливала вино твердой рукой, кардиналисса молча смотрела в большое мутноватое зеркало напротив себя. Во всю стену — обычно такие ставят в гардеробных, но в кабинете оно никому не мешало. И славно. Ритуал совершится прямо здесь, если верить Матиа, кое-что понимающей в древних книгах, Сестры должны появиться в зеркале. Анна чувствовала слабость и сухость во рту — интересно, сколько она потеряла крови?