Против тьмы
— Я очень сожалею, что не смог присутствовать на нашем традиционном обеде сегодня вечером, — в голосе Саймона вновь прозвучали искренние нотки. — Я намеревался отдохнуть за бриджем — на большее меня, увы, в последнее время не хватает — и только в шесть вечера вспомнил, что пригласил к себе всю эту компанию.
— Вы счастливчик, Саймон — у вас у кладовой такие отличные припасы, — герцог не удержался от того, чтобы слегка поддеть друга, когда его взгляд упал на длинный стол, уставленный закусками, выбор которых сделал бы честь любому из знаменитых ресторанов.
— Я позвонил Ферраро, — бойко парировал Саймон. — Он никогда не подводил меня. Признаться, я собрался пригласить и вас, но затем подумал, что вам… э-э-э… будет скучно здесь.
— Скучно? Ни в коей мере. Но сейчас мы отнимаем вас у ваших гостей, — де Ришло грациозно махнул рукой в их сторону.
— Несомненно, — сердечно поддакнул ему Рэкс, положив свою руку на плечо Саймона и мягко подталкивая его в направлении гостиной. — Не беспокойтесь насчет нас — мы выпьем с вами по стаканчику и тут же исчезнем. — И вновь его глаза остановились на бледном овальном лице незнакомки.
Саймон бросил беглый взгляд на герцога, но тот, простодушно улыбнувшись, проигнорировал его очевидное нежелание знакомить их со своими друзьями. Отступать было некуда. Саймон нервно кашлянул.
— Это… это — два моих старых друга, — проговорил он, обменявшись быстрым взглядом с лысым человеком с неулыбчивыми глазами и мясистым круглым лицом, которого, как де Ришло уже знал, звали Моката. К удивлению герцога, Саймон даже не потрудился соответствующим образом представить их.
— Прекрасно, прекрасно, просто замечательно, — прошепелявил Моката. — Мы рады любому другу Саймона, — добавил он, вопросительно взглянув на Саймона.
Де Ришло сдержанно поклонился говорившему и хотел было заметить, что право принимать их принадлежит Саймону как хозяину дома. Но ему не захотелось обострять отношения, и он всего лишь прохладно поблагодарил Мокату и переключил внимание на пожилую даму, сидевшую рядом с ним.
Это была женщина в летах, однако хорошо выглядевшая, богато одетая и почти сгибавшаяся под тяжестью дорогих украшений. Ее пальцы сжимали окурок толстой сигары, которым она энергично дымила.
— Мадам, — герцог вытащил из кармана портсигар с длинными Гойо и наклонился к ней, — вы почти докурили свою сигару. Позвольте предложить вам мои.
Секунду проницательные блестящие глаза женщины разглядывали его, затем она протянула к портсигару свою толстую руку в кольцах.
— Присаживайтесь, месье. Вы, как я вижу, знаете в них толк, — она оценивающе понюхала сигару, едва не клюнув ее своим кривым, словно у попугая, носом. — Но я никогда прежде не встречала вас здесь. Как ваше имя?
— Де Ришло, мадам, а ваше?
— A-а! Де Ришло! Конечно же, маэстро, — она тяжело кивнула. — Я мадам д’Урфе, и вы, вероятно, слышали обо мне.
— Ну, разумеется, — вновь поклонился герцог. — Что вы думаете о нашей встрече сегодня?
— Если небо расчистится, мы многое сможем узнать, — загадочно ответила дама.
«Ого! — подумал герцог. — Похоже, мы вскоре воспользуемся обсерваторией Саймона. Неплохо бы выяснить об этом побольше». Но прежде, чем он смог выжать из пожилой француженки что-либо еще, Саймон, пользуясь правом хозяина, ловко прервал их беседу и потащил герцога к столу.
— Так вы занялись изучением звезд, друг мой? — заметил де Ришло.
— О-о, да. Видите ли, астрономия, чрезвычайно увлекательная штука. Не желаете икры? — И Саймон озабоченно взглянул в сторону Рэкса, увлекшегося беседой с девушкой.
Ее сверкающие волосы, сонно-задумчивые глаза и ангельский взор, в котором, как то нередко бывает у женщин, родившихся не в свою эпоху, не было ничего христианского, на мгновение напомнил герцогу о портретах Боттичелли. Он подумал, что этой золотоволосой деве, в чьих жилах струился незажженный огонь, следовало бы жить в Италии во времена Борджа.
Затем де Ришло вновь обратился к Саймону:
— Я полагаю, вы приобрели этот дом именно из-за обсерватории?
— Да. Приезжайте ко мне как-нибудь ночью, и мы вместе взглянем на звезды. — Приглашение было искренним, и в тоне Саймона прозвучала нотка присущей ему теплоты, но герцог ничуть не обманывался относительно нежелательности их сегодняшнего визита.
— Благодарю вас. Это доставило бы мне огромное удовольствие, — поспешно ответил он, разглядывая через плечо Саймона двух других приглашенных. Один из них, высокий белокурый мужчина, чьи тонкие льняные волосы и бесцветные глаза выдавали в нем альбиноса, разговаривал в этот момент с Мокатой. Другой, коренастый седоволосый крепыш в зеленом пледе и рыжей юбке, напоминавший своим обликом ирландского барда, мягко расхаживал взад и вперед, сцепив руки за спиной, и что-то невнятно бормотал себе под нос.
«Исключительно нерасполагающая к себе компания», — подумал герцог, и его мнение ничуть не улучшилось, когда в гостиной появились еще трое гостей: одетый в платье мандарина серьезного вида китаец, чьи узкие глаза-щелочки свидетельствовали о безжалостности натуры, однорукий евразиец и высокая худая женщина, с тощей шеей и густыми бровями, смыкавшимися на переносице.
Моката с видом хозяина приветствовал их, но, когда высокая женщина направилась к Саймону, последний покинул де Ришло и поспешил ей навстречу. Герцог догадался, что этот ход имел своей целью помешать ему подслушать их разговор, однако до него отчетливо донеслись ее слова, произнесенные с явным американским акцентом.
— Привет, Саймон! Наверное, волнуешься? Сегодня твое натальное соединение, и это должно нам помочь.
«Ха-ха-ха, — рассмеялся про себя герцог. — Теперь, когда я начиная немного понимать происходящее, оно мне нравится еще меньше». Решив проверить свою догадку, он повернулся в сторону однорукого евразийца, но Саймон, очевидно, догадался о его намерениях, поспешно извинился перед американкой и успел перехватить его на полпути.
«Ну погоди, мой юный друг, — подумал де Ришло, — значит, ты не хочешь, чтобы я выяснил, для чего вы здесь собрались?»
— Чем же вы интересуетесь, Саймон, — астрономией или астрологией? Между ними есть существенная разница, вам это известно? — мягко заметил герцог.
— О, разумеется астрономией. — Саймон нервно провел пальцем по своему длинному с горбинкой носу. — И не сомневайтесь, я действительно рад видеть вас у себя. Кстати, не выпить ли нам еще шампанского?
— Спасибо, нет; может быть, позже. — Герцог заметил удивленный взгляд Мокаты, услышавшего его фразу, и подавил в себе желание улыбнуться.
— Мне бы очень хотелось, чтобы сегодня у меня была обычная вечеринка, — после секундной паузы произнес, нахмурившись, Саймон. — Тогда я смог бы попросить вас остаться, но все сегодняшние расходы общество взяло на себя, а вы с Рэксом, к сожалению, не являетесь его членами…
— Ну конечно, дружище, конечно же, — с готовностью согласился де Ришло, но про себя подумал: «Этот юный хитрец пробует всеми правдами и неправдами выставить меня вон, но, клянусь, я уйду отсюда не раньше, чем все выясню».
Он весело прошептал на ухо своему собеседнику:
— Я бы уже давно откланялся, но Рэкс, кажется, настолько сильно заинтересовался одной особой в зеленом платье, что мне не хотелось бы мешать ему.
— Дорогой мой, — запротестовал Саймон, — мне ужасно неловко просить вас сделать это.
В этот момент в салоне появились новые гости: толстый индус в оранжево-розовом тюрбане и такого же цвета халате, и краснолицый немец с безобразного вида заячьей губой.
Саймон, оставив герцога, поторопился встретить вновь прибывших, но и на этот раз де Ришло уловил слова, произнесенные немцем.
— Ну, Абрам, как настроение?
А затем до него донесся сдавленный смешок индуса:
— Не следует так обращаться к нему в столь великую ночь — это может принести несчастье.
— Черт побери, так оно и есть! — пробормотал себе под нос де Ришло.
В этот момент Саймон с почти невежливой торопливостью покинул тех двоих и поспешил вернуться к герцогу, который с улыбкой обратился к нему: