Сломанная игрушка (СИ)

Лив посмотрела на меня большими, испуганными глазами и тихо, не будь я волком, и не разобрал бы спросила: "В-вы кто?" А потом снова потеряла сознание. И уже не видела, как молодой сильный мужчина лег к ней в постель, сжал в своих объятиях и, впервые, с трехлетнего возраста, заплакал.
А потом выяснилось что она ничего, совершенно ничего не помнит с того самого момента, как Норман взял ее тело и поставил метку. И боится. Потому что если сознание закрывала пелена, созданная, очевидно, той самой "паутинкой" и не позволившая бы Лив рассказать хоть что-то о первом владельце, то тело прекрасно помнило боль. И сейчас, когда девушка бледнела и забивалась в угол, стоило ей увидеть любого волка, даже у меня начинали опускаться руки. Я просто не знал, не понимал, как можно бороться со страхами, которых нет. А потом к отцу пришли Норр с парнями и попросили вернуть им человеческих девушек. И среди них был Витовт, младший брат Нормана. Он что, сдурел? Он всерьез надеялся, что я отдам ему Лив? Вот только отец, который не желал ослаблять стаю, согласился и единственное, что я мог сделать для этих девчонок — обратиться к Рику. К счастью, брат не стал разговаривать со мной в тайне от жены и, внимательно выслушав и мягко улыбнувшись встревоженной Лийке, кивнул и направился в дом, где жили девушки.
Когда мы вошли в комнату, где собрались все, завоевавшие девушек на охоте, то волки заметно качнулись в сторону. Да, сейчас они боялись Эрика. По-настоящему боялись!
— Вы все знаете, — начал он, обведя внимательным взглядом присутствующих, — что я взял в жены человеческую девушку. И сейчас моя пара в тяжести. Она носит моего ребенка и я не хочу, чтобы она переживала и расстраивалась. А если в городе станет известно, что кто-то из вас плохо обращается со своей рабыней или, не дай Темный, убил ее, то моя Лия расстроится. И тогда мне придется навестить вас и объяснить, как вы были не правы. Я надеюсь, все присутствующие здесь умнее Нормана? — присутствующие активно закивали. — Хорошо! — Рик кивнул мне, — отдай девушек! И еще, — словно бы что-то вспомнив, он повернулся к младшему брату Нормана, — Лив остается здесь. Она принадлежит мне по праву победителя. Или ты не согласен?
Конечно парень был согласен! Вит оказался слишком осторожным, чтобы ввязаться в спор и просто молча покинул комнату.
— И что ты будешь с ней делать? — спросил у меня брат с жалостью посмотрев на забившуюся в угол и кидающую на нас затравленные взгляды девушку, — он же ее сломал.
— Пока не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю, — я улыбнулся Лив, но стало только хуже, потому что она опустила голову и начала мелко вздрагивать. И Эрик ушел, так же как и все остальные волки, получившие назад своих девушек. Оставляя меня с Лив одних в пустом доме.
  
ГЛАВА 9
 
Лив
— Я не буду подходить близко, обещаю! — Стоящий на пороге парень был сосредоточен и серьезен, — пойдем пообедаем, ты же хочешь есть?
Есть я хотела, а вот куда-то с ним идти — однозначно нет! Прошло уже два дня с того момента как я очнулась первый раз в совершенно незнакомой комнате. И увидела в своей постели лежащего рядом волка. Он спал. Крепко, прижимая меня к горячему боку и обнимая одной рукой. Не знаю, как я смогла сдержать крик. И до сих пор не понимаю, как умудрилась выскользнуть из его объятий и осторожно, держась за стену, поковылять к двери. Ноги были слабыми и заметно подрагивали, но я навалилась на ручку и почти выпала в коридор, поскуливая от ужаса. Последнее, что я помнила был оборотень, разводящий мне колени и врывающийся в мое тело. И боль. Бесконечная боль от каждого его движения. И это совершенно точно был другой мужчина, не тот, что остался сейчас в моей постеле! "Светлая! Да что же со мной случилось??? И где я?"
В коридор на шум выскочила Соня, увидала меня, повисшую на дверной ручке и, всплеснув руками, бросилась на помощь. А потом я сидела на кухне, уже чистая, умытая, посетившая уборную и с ужасом и недоверием слушала страшную сказку обо мне самой.
— Вот так. — Сонька сочувственно погладила меня по руке, — а потом ты заболела и мы почти ничего не могли сделать. А волк так почти все время у твоей кровати и просидел. За руку держал, переворачивал, обтирал тебя сам, грел. И не подпускал почти никого. А когда тебе лучше стало, лег к тебе и уснул. Вот со вчерашнего дня и спит. А мы на цыпочках ходим, боимся вас потревожить. Ты правда ничего не помнишь?
Я только кивнула. В голове просто не укладывалось. Я в волчьем городе. Была рабыней у одного волка, сейчас стала у другого. Первый, судя по всему, меня бил, а вот второй — хороший, добрый, меня любит и заботится. Они что, с ума сошли? Какой добрый волк? Я потрогала круглые шрамы на плечах. Все правильно, два укуса. Один уже полностью заживший, второй еще отдавал болью, если надавить. У всех собравшихся в комнате были точно такие же.
— А когда вам, — я почувствовала как краснею, — как вам метки ставили? — почему-то узнать это было очень-очень важно.
— Так же как тебе! — Зло сверкнула глазами Милка, — неужто не помнишь?
— Мила, — Соня укоризненно посмотрела на девушку и погладила меня по руке, — почему ты не веришь в то, что Лив и правда не помнит?
— Да как такое забыть можно? — взвилась Милка, — когда волк тебе колени разводит и внутрь врывается! А потом зубы в плечо вонзает, так, что от боли сознание теряешь!
Я обвела взглядом девушек. Да, только так. У всех. Это что же получается, я и со Стэном тоже, если он мне метку поставил! Стало безумно стыдно, и я выдернула у Сони руку и попыталась встать.
— А ну, сиди! — прикрикнула на меня целительница, — нашла чего стыдиться! Говорят же тебе, у всех так было!
— Но у вас то — один! — Я чувствовала как горят щеки, — один! Понимаете? А я! А у меня!
— И что? — Соня искренне удивилась, — эти вон, шалашовки, сами себя твоему волку предлагали, и нечего, не краснеют даже! И ты не смей! Он хороший! Ты сама говорила, что он тебе нравится! А сейчас он твой господин! Единственный! Вот и считай его мужем! И к телу своему как мужа допускай! Он право имеет! Ну, скажите, девчонки! — И Соня обвела собравшихся тяжелым взглядом. И под взглядом этим девушки согласно закивали.
— Правда, Лив, — ко мне подсела еще одна девушка, я так и не успела с ней толком познакомиться и знала только что зовут ее Улей, — волк тебя женой считает, я сама слышала, как он с братом говорил, что никому тебя не отдаст, что его ты. Здесь никто бы не отказался, чтобы и к ним так же относились, он же тебя от смерти спас, выходил, поселил здесь, обеспечивает всем, что тебе еще надо?
Как оказалось, мне надо было еще, чтобы мое тело его не боялось. Потому что, стоило на пороге возникнуть этому самому, обсуждаемому сейчас, волку, как я задрожала и шарахнулась в сторону, роняя стул и падая вместе с ним. И то, что меня поймали, не дав коснуться пола и прижали к горячему сильному телу, сделало лишь хуже. Я боялась его. Боялась неистово и исступленно. И, как вскоре выяснилось, не только его. Потому что, когда на следующий день в дом пришли еще волки, ситуация повторилась. Я понимала, осознавала что Стен не враг. Что он хороший, что он меня не обидит. Но объяснить это телу было невозможно. Оно не подчинялось мне. А потом тихо всхлипывающих, склонивших головы девчонок забрали их волки и мы остались одни в пустом доме. Я и Стэн.
Я старалась. Честно старалась не бояться его! Не вздрагивать, когда он касается меня, не вспыхивать стыдом и злостью, ощущая его легкие поцелуи, я не противилась, когда вечером он пришел в мою комнату и мою постель. Ведь он имел на это право и уже был со мной. Или я была с ним. Но в эту ночь так и не смогла заснуть, замерев под его тяжелой рукой и не смея, кажется, даже дышать. Он обещал, что не тронет меня. И я верила. А тело — нет. И следующая ночь снова прошла для меня без сна, в диком, неимоверном напряжении. А утром Стэн ушел, сказав, что больше не будет пока спать со мной в одной комнате. И я, к своему стыду, просто расплакалась от облегчения.