С Новым годом! (СИ)
Я устало прикрыла глаза. После рассказа князя до слез стало жалко тех, кто умер от иллюзий, думая, что защищает Империю.
Но неожиданно не менее сильно я заволновалась и по другому поводу.
— Нас могли услышать, — озвучила пришедшую в голову догадку. Ведь то, что рассказал мне князь, могло стать разменной монетой во время переговоров с Императором, как бы цинично это не выглядело.
— Я привел с собой сильных менталистов. Не переживай на этот счет, — отмахнулся Князь, а я вспомнила, как Аарон назвал отца параноиком. Мой собственный опыт подсказывал, что лучше перестараться, чем недосмотреть, поэтому я была на стороне его отца.
Хотя мне стоило и самой догадаться, что отец Аарона не глупее своего сына и обезопасил себя прежде, чем чесать языком, удовлетворяя любопытство фиктивной невестки, по вине которой сын сейчас неизвестно где, и его, может быть, прямо сейчас допрашивают… Я судорожно вдохнула, стараясь сдержать подкатывающую истерику. Мне было намного легче, когда в меня стреляли, когда я пересекала стену, а потом бежала из последних сил по обледеневшему полю до ближайшего дома. Но сидеть сейчас в ожидании новостей, варясь в своих мыслях, было невыносимо.
— Тебе нужно поспать, — мягко сказал князь.
— Вряд ли я сейчас усну.
— И все же попробуй.
Я послушно кивнула и поднялась. Немного пошатнулась, но тут же выпрямилась. С трудом дошла до спальни и, свернувшись калачиком, легла с краю кровати поверх покрывала. Жаль, что мы не в моем домике, там все еще лежала подушка Аарона, хранившая его запах.
Как он сейчас? Где?
Это была последняя мысль перед тем, как я провалилась в сон.
Проснулась от того, что меня кто-то тряс за плечо и звал по имени.
— Натали, просыпайся.
Что-то в происходящем казалось мне странным и непривычным, но что, я поняла, только когда открыла глаза и немного пришла в себя.
Меня звали моим настоящем именем, от которого я уже успела отвыкнуть.
Шторы на окнах были задернуты, и в полумраке комнаты я наткнулась на взгляд синих глаз, но не тех, к которым уже успела привыкнуть и увидеть которые мечтала больше всего на свете, а других, окруженных морщинами. Я все еще медленно соображала.
— Натали, скоро прибудет император с моим сыном. Ты хотела присутствовать.
Эта новость подействовала на меня как ушат ледяной воды. Аарон. Рядом. Живой! Он живой!
Я едва не разрыдалась от облегчения! Ведь как бы я ни гнала от себя жуткие мысли, но в глубине души страшно боялась, что его казнили без суда и следствия, ограничившись свидетельскими показаниями и наличием свежего трупа.
Я, будто с плеч сняли десятитонный груз, счастливо улыбнулась, стараясь, чтобы губы не кривились от с трудом сдерживаемых слез облегчения. Князь улыбнулся мне в ответ, и его взгляд отражал мои чувства, но по-мужски более сдержанные.
Но вот момент слабости прошел, и мы вновь стали собраны и серьезны.
В ванной я умылась ледяной водой, поправила одежду, благо, крепко уснув, во сне даже не ворочалась, так что она почти не помялась. Торопливо приведя себя в порядок и заплетя косу, превратив воронье гнездо на голове в подобие прически, вышла в зал.
Посмотрев на часы, с ужасом осознала, что проспала больше двенадцати часов и время уже перевалило за полдень!
Князь Вард стоял у окна, до побелевших костяшек сцепив руки за спиной. И это было единственное, что выдавало охватившее его напряжение. Плечи были расслаблены, а взгляд лениво скользил по редким прохожим, которые все так же, как бы невзначай прогуливались мимо дома. Учитывая, что дом стоял на отшибе, их прогулки выглядели ужасно нелепо.
Глава 9
Когда послышался отдаленный лай ездовых собак, сердце замерло, чтобы тут же зайтись в каком-то сумасшедшем ритме. Первым делом в поле моего зрения показались собаки размером с хорошего пони, потом позолоченный нос императорских закрытых саней, а затем и сами сани.
Следом, прямо за ними, подъехали еще одни, к счастью, тоже закрытые, но грубые деревянные и с решетками на окнах вместо стекол. Князь хмыкнул, казалось, одобрительно. Я удивленно покосилась на него.
— Боятся, — пояснил он свою реакцию, кивая на сани для заключенных. Я в ответ только кивнула.
Императорский лакей, завернутый в меховой тулуп, спрыгнул с задней ступеньки, торопливо стянул теплые перчатки, шарф, которым было замотано лицо и прозрачную маску, защищающую глаза от ветра. Обошел сверкавшую на солнце золотом карету и открыл дверь, кланяясь при этом так низко, насколько позволяла теплая одежда.
Но я смотрела на другого «лакея», мрачного охранника, который менее почтительно распахнул дверь кареты с решеткой на окнах. И наконец я увидела Аарона.
Он вышел, глубоко вдохнул свежий воздух и огляделся. Я заставила себя стоять смирно и не дергаться, так как понимала — скорее всего нас уже изучают. Но все мое внимание сосредоточилось на изможденном лице с синими глазами. Его слабо подтолкнули, скорее намекая, чем приказывая двигаться, и он сделал первый шаг к дому. Потом еще один. И тут я увидела, что он хромает на правую ногу. Едва заметно, но хромает!
Я старалась, чтобы ни единый мускул на моем лице не дрогнул, не дать волю панически мечущимся в черепной коробке мыслям. Но глазами я намертво впилась в Аарона, отмечая и болезненный вид, и неестественную худобу, заметную даже через тулуп, и гребаную хромоту. Зная скорость и странность его регенерации, я могла только догадываться, через что ему пришлось пройти. Ведь даже при лечении открытой раны на груди, он не потерял в весе, по крайней мере чтобы это было заметно глазу.
Но при этом Аарон выглядел… спокойно, даже, можно сказать, скучающее. На лице читалась легкая досада. Будто он уже знал, чем закончатся переговоры, и не видел смысла в показательном сопровождении «заключенного».
Посмотрев на князя, я не увидела ни единой эмоции на породистом лице.
Время растянулось как резиновое и, казалось, прошла целая вечность до того, как раздался громкий стук в дверь. От разорвавшего тишину резкого звука я едва заметно вздрогнула. Но кроме меня никто в комнате даже не пошевелился.
— Откройте, — дал наконец короткую команду князь. Довольно громко, видимо, чтобы император услышал и понял: он тут гость, и без приказа князя его даже на порог не пустят.
Дверь тут же распахнулась одним из гвардейцев князя, и правитель, на которого до этого момента я даже не взглянула, заслонил собой проход. Он был укутан в расписанный золотом плащ, слишком тонкий для путешествий зимой, но его-то карета отапливалась, в отличии от кареты, в которой везли Аарона.
— Ну здравствуй, сосед, — как-то даже радостно улыбнулся император и потер озябшие-таки руки. Лакей как раз помогал ему снять плащ и пальто.
— Приветствую. Проходите, — тонко улыбнулся в ответ князь. Мы все так же стояли у окна. Император вошел в зал и с живым любопытством огляделся. Он вообще напоминал… обычного человека. Я почему-то считала, что он высокомерный засранец, а после того, как схватили Аарона, даже думала о нем с искренней ненавистью. Но сейчас он вел себя как равный. Хотя (я бросила взгляд на князя), по сути, он и был равный.
— Услышав о таком интересном соседстве, я, признаться, не смог сдержать любопытства и проигнорировать приглашение, — начал первым император.
Но внимание мое уже было сосредоточенно на вошедшем Аароне. Он выглядел непривычно серьезным, но, встретившись со мной взглядом, незаметно подмигнул. Я едва не дернулась к нему, но вовремя взяла себя в руки.
— Ну и холод у вас в гостевых каретах, — недовольно сказал Аарон.
— О, это не гостевая, — поправил его император, будто бы даже немного смущенно. — Я допускал, что действительно произошло недоразумение, но рисковать не мог. Надеюсь на понимание.
— Так, может, сейчас самое время снять с меня эти браслеты? Не хотелось бы привыкать. — И под звон цепей Аарон потряс заведенными за спину руками.