Зона Притяжения (СИ)

-Это устройство нового поколения, которое возможно даст толчок новому витку научно-технического прогресса, - максимум, что сумел вытянуть из него Цыплаков.
У меня не было времени, чтобы дослушать их диалог до конца, но для себя я решил, что спутник, очевидно, как-то связан с военной программой. И нам не хотят доверять «государственную тайну». Что, на мой взгляд, было ошибкой. К примеру, я до того попасть в отряд космонавтов работал в закрытом КБ и имел самое непосредственное отношение к государственной тайне. Или же они опасались, что наши опыты пропасут гости станции с других стран, и поэтому ничего рассказали даже исполнителям, – то есть нам.
Пока я занимался подготовкой к выходу в космос, Степаныч вводил полученные данные в компьютер и настраивал управление спутником. Облачившись в скафандр, я еще раз проверил все системы. Однако прежде чем направится к шлюзу, Цыплаков сам осмотрел меня, и только после этого дал добро на выход.
-Ты уверен, что мне не нужны никакие дополнительные инструкции с Земли? - недоверчиво спросил я.
-Долбанная секретность!… На самом деле ничего сложно там нет. Нажать пару кнопок и все, это может сделать даже школьник, – отмахнулся Степаныч. –Давай-ка, займемся делом, и не будем задерживать «новый рывок научно-технического прогресса»! – добавил он, подтрунивая толи надо мной толи над Рымкевичем.
Шагнуть двумя ногами в бездну - туда, где нет ничего кроме звезд, где ничто не прижимает к тебя к поверхности, где ты чувствуешь себя богом, только сказавшим «да будет свет», – вот что привело меня в космос. Я шел к этому мигу долго, с того самого момента, как увидел звездное небо. И вот я здесь. Я добился своей мечты, в отличие от многих мальчишек, грезивших о звездах, но так и сделавших ни одного шага на встречу к ним. Уже во второй раз я выходил в открытый космос, но волновался будто юнец перед первым свиданием.
-Ты главное не дергайся зря. Ничего сложного тут нет. Простой вытащишь эту штуковину наружу и оттолкнешь ее от станции, – напутствовал меня Степаныч.
-Да все нормально, – улыбнулся я, делая вид, что уже в который раз проверяю фиксаторы перчаток. На самом же деле я просто пытался скрыть от Цыплакова легкий мандраж.
Я подхватил спутник и поплыл в стыковочный модуль, а затем в шлюзовую камеру. Степаныч закрыл за мной люк и вернулся к пульту управления.
-Ну, как ты там? Воздух вот-вот откачается, – спросил он по радио.
-Все в норме, только тесновато. Устройство устроиться мешает, – отшутился я.
-Олег, давление ноль. Можешь выходить. Как понял? – услышал я голос Цыплакова секунд двадцать спустя.
-Вас понял, командир. Открываю люк, - эти слова звучали для меня словно Гаринское «Поехали!».
Отворив последнюю дверь между мной и вселенной, я выплыл наружу.
-Олег, на связи Земля. Рымкевич хочет узнать, как Устройство реагирует на вакуум, – послышался из наушников голос руководителя полетов.
-Валерий Иванович, как оно должно на него реагировать?
-Тебе виднее, Олег…
Похоже, он тоже ничего не знает, или придуривается – почему-то пришло мне в голову.
Внешне Устройство представляло собой открытый каркас цилиндрической формы девяносто сантиметров длинной и тридцать два сантиметра диаметром, внутри которого умещалось все оборудование. На боковой панели горел красный индикатор, свидетельствующий о том, что система в норме и готова к активации. Тщательно осмотрев спутник, я ответил:
-Никаких видимых изменений не наблюдаю.
-Хорошо. Теперь нажми клавишу «2», – это вновь говорил Степаныч.
-Нажимаю… - не успев договорить, я увидел, как в носовой части цилиндра раскрылась необычной формы антенна. Это был конус с углом наклона градусов тридцать-сорок.
-Должны раскрыться антенна и загореться желтый индикатор.
Прямо детский сад какой-то. Соедините красненькую детальку с синенькой и получите смешного покемона…
-Антенна раскрылась, но желтого цвета на панели не наблюдаю. Может быть, он должен загореться в какой-нибудь другой части Устройства?
-Подожди…, -растеряно произнес Цыплаков.
 
Затем последовала продолжительная пауза космической тишины. Я слышал только собственное дыхание и бессмысленно крутил в руках спутник, пытаясь найти этот злосчастный желтый огонек.
-Олег, вы слышите меня? – вначале голос показался незнакомым. –Будем надеяться, что несправен только сам индикатор, – наконец узнал его. Это был Рымкевич собственной персоной.
-Допустим. И каковы мои дальнейшие действия?
-Очевидно, нам придется рискнуть. Нажмите клавишу «3» и оттолкните Устройство на незначительное расстояние, так чтобы вы смогли вернуть его, если двигатели не заработают, – голос Рымкевича заметно дрожал. Он, вероятно, сильно волновался, однако при этом не утратил способность кратко и доступно излагать свои мысли.
Я нажал на клавишу «3» и обнаружил, что на панели загорелся зеленый индикатор.
-Загорелся…
-Зеленый! Отлично! – опередив меня, почти заорал Рымкевич. Похоже, нервишки ученого все-таки не выдержали. –Теперь осторожно оттолкните его от станции!
Я так и сделал. Слабого толчка хватило на то, чтобы цилиндр отлетел метров на пять. И вдруг я увидел, как дюзы миниатюрного космического аппарата озарились белым выхлопом газа, который сразу же замерзал. Спутник полетел прочь от станции.
-Я его веду! Еще секунду назад с камеры заднего вида можно рассмотреть твою удивленную физиономию! – обрадовал меня Цыплаков.
-Отлично, а что делать мне?
-Приказано, ждать. Как только завершиться эксперимент, я подведу спутник обратно, и ты вернешь его на борт.
-Как долго это продлиться?
-Не более получаса.
А раз так, значит, у меня есть уйма свободного времени, чтобы просто повисеть в пустоте, наблюдая за тем, как кружится подо мной старушка Земля и заманчиво подмигивают звезды. Я стал вслушаться в тишину, словно пытаясь уловить в ней голос вселенной, но по-прежнему слышал только собственное дыхание. Пока вдруг не понял – мое дыхание и есть голос вселенной, она дышит через меня…
Тем временем спутник удалился от стации на достаточное расстояние, превратившись в маленькую блестящую точку. Мое внимание полностью переключилось на него. Но я был не одинок в своем любопытстве.
Было время темного десятилетия, когда только Россия могла поддерживать орбитальную станцию. Еще лет семь назад каждый выход был значительным событием, которое обязательно освещалось в выпусках новостей. Теперь же это стало настолько обыденным явлением, что, порой, мы и представители других стран выходили в космос совершенно независимо друг от друга (каждый со своего шлюза), выполняя абсолютно разные задачи. Да и станция уже не та - в два с половиной раза больше изначальной. По сути дела она превратилась в нагромождение модулей, принадлежавших разных странам и даже парочке международных корпораций. Своего рода вавилонская башня на орбите или если угодно космическая коммунальная квартира, содержание которой «всем миром» было дешевле и безопаснее, чем множества орбитальных отдельных квартир. Однако, как у всякой коммуналки тут были свои минусы. Из года в год росло взаимное раздражение соседей. К примеру, у Китайцев была давно своя (или даже две станции). Хотя новостей о том, что они туда летают давно не было. Их космическая отрасль серьезно пострадала после темного десятилетия. Ну а пока американцы из международной корпорации «Спейсшип» специально перенесли запланированные на вчера совместные с японцами работы, чтобы понаблюдать за нашими опытами. Грин и Осака вышли наружу четверть часа назад и сейчас, временно оторвавшись от ремонта японского робота-манипулятора, следили за нашим спутником.
 
Им как, впрочем, и мне не терпелось узнать, что же там, черт побери, происходит.
-Ну, как там дела? – не выдержал я.
-Не знаю Олег, ждем-с. Но возможно ничего особенного не произойдет. Мы просто этого не увидим, – ответил Спепаныч.
Не прошло и минуты с тех пор, как он произнес «мы просто этого не увидим», как вдруг на месте спутника зажглась маленькая сверхновая. Яркий белый свет на какое-то время ослепил меня. Первой мыслью было, что спутник взорвался! Но как только ярко-белое пятно исчезло с сетчатки моих глаз, я увидел, что спутник по-прежнему на своем месте.