Общественный договор (СИ)

Мудр не тот, кто сам кричит об этом, а тот, кто мудрым признаётся целым светом! 
Ага! Сразу почувствовал себя тупицей. И с этим приятным ощущением уснул. На этот раз мне снился грустный леопардик, который ходил вокруг меня и требовал усовеститься. Но я упрямо отказывался. А проснувшись, снова вспомнил, как не люблю просыпаться посреди ночи.
День тринадцатый! 
Вы продержались 12 дней! 
Не могу сказать, что тропические ночи тихие. Особенно на берегу океана. В лесу кто-нибудь обязательно орёт, волны гремят о берег, ветерок дует… Но какого же …, скажите на милость, тишину тропической ночи разрывал надсадный вой отвратительного пения?!
- … В поле когда-то валялся и йаааа! Кто я одгада-айтээ… Да прстооо навоз!.. Мне навозу харашо![1]...
- Да заткнись ты уже!
- Э-э-э! Что вы… это! Зачем меня стукаете?!
Из нашего домашнего «склепа» я вылетел раньше Сашка и Саши. Открывшаяся глазам картина была яснее «Опять двойки» и абсурднее любого полотна авангардистов. Посреди лагеря, отмахиваясь от тянущихся к ним рук, стояли Клоп со своим странным приятелем, шатаясь как трава на ветру. Шторм, что колебал их непоколебимость, разыгрался в них самих. А причина шторма, похоже, была во флягах, которые каждый держал в руке. Непонятно, почему и как, но эти двое ещё и сбросили с себя оковы цивилизации в виде травяных юбок – и теперь красовались перед собравшимися в костюмах Адама.
Самосуд пришлось пресекать на корню, оперативно раздавая шлепки по самым хватким рукам. Это вызвало возмущение, и руки потянулись уже ко мне. А кто-то особо прыткий ещё и кулаком саданул.
Получен урон – 1 
Жизнь 1979/1980 
Кулак я поймал – и руку сломал. Не слишком сложно, между прочим, с прокачанной силой и уровнем. Крик ретивого идиота быстро образовал вокруг меня и бухариков кольцо пустоты.
Вы нанесли урон игроку – ???: 15 
Жизнь игрока ??? – 5/20 
- Глаза потеряли?! – взревел я, перехватив своего обидчика за другую руку и потрясая уже им самим. – Что, на перерождение не терпится?!
- Не т’рпите – п’рерождайтесь! – разрешил Клоп собравшимся.
- Филь, чего случилось? – в круг вошёл сонный Кирилл, а за ним Никитич и Саша. – Ты чего шумишь?
- Я шумлю!? – от возмущения я даже слов не нашёл и перешёл на деловой тон. – Шумят эти двое. Я проснулся, а тут смотрю, их уже бить собрались. Подбежал спасать, так и меня решили побить. Вот этот!..
Я снова потряс завывающим доходягой.
- Ещё и стукнул меня!
- Мы… н-нэ шмим! – гордо сказал Клоп. – Мы… П’ём!
- Вот так! Одним словом в две цели! – хохотнул подошедший Поляк.
- Филя, тебя всем селом можно бить… – резонно возразил Никитич. – А тебе всё равно будет, что слону дробина!
- И что, разве это повод меня бить? – удивился я. – Просто потому что можно?
- Да нет… Тут без вопросов! – сразу сдался тот, не желая зарываться со мной в хитросплетения демагогии.
- Да он же их выгораживает! – закричала какая-то женщина из толпы. – А эти!.. Эти!..
- А ну подойди сюда! – сказал я, понимая, что может, сейчас и не самый лучший момент. Однако пора наводить порядок в отношении ко мне.
- Поди! – вторил мне Клоп.
При этом он пытался помахивать своим странным приятелем, как и я ударившим меня доходягой. Получалось у него из рук вон плохо – второй любитель выпивки шатался, но ещё стоял на ногах.
- Не пойду! – гордо отказалась дамочка.
- Филь, может… – начал Кирилл, но сам осёкся и на крикунью посмотрел сочувствующе.
- Ты либо подойдёшь сюда! – разозлился я. – Либо завтра с утра проваливай из посёлка!..
Повисла тишина. Женщина мялась.
- Вли сразу! Истеричка! – возопил Клоп гордо и свалился на землю, утянув за собой приятеля.
- Ну охренеть просто!.. – прокомментировал всё это Саша.
- Катя, подойди! – неожиданно встал на мою сторону Никитич.
- Да он же маньяк! – взвизгнула та.
Мы с Никитичем переглянулись, и я начал ржать. А он хмуро посмотрел на женщину:
- Завтра чтобы ноги твоей здесь не было, дура!.. Я прослежу!
- Да как…
 
- А если ты будешь тут после обеда, – заревел я, – то я лично помогу тебе выйти! Но с какой стороны склона – выберу сам!..
В повисшей тишине можно было услышать, как рыдает женщина, убегая куда-то вглубь лагеря.
- Так, с этим понятно… – рассудительно сказал Кирилл, переведя взгляд на Клопа с приятелем. – А что с этими?
- Так это, шеф! – крикнул кто-то из собравшихся. – Они бухие!
- Я понимаю, что они бухие! – заорал теперь уже Кирилл. – Меня волнует вопрос: чем они напились?!
Я аж икнул от прорезавшегося командирского голоса у Кири. От удивления я выпустил доходягу, нагнулся и поднял Клопа. Когда он утвердился на ногах, я отобрал у него флягу и понюхал. Бухло!
- Бухло! – сказал я, протягивая флягу Киру.
- Бухло, – согласился Кир, понюхав. – Ты где это взял, болезный?!
- Ш-ш-ш-ш! – Клоп со страдальческим выражением лица приложил палец к губам, а потом подмигнул и пообещал. – Где зял – там ещё нальют!
- Тропики, другая планета… Пьяница нашёл бухло и нажрался, – задумчиво пробормотал Никитич. – И почему меня ничего не удивляет?
- Клоп, я тя ща стукну! – пообещал я. – Говори, откуда выпивка!
- Командир, ну чё ты ругаисся? Я помню, как ты плакал, я и тебе флжку подложил! – попытался успокоить меня Клоп.
- Куда? – не понял я.
- В склеп твой! – отозвался его странный приятель. – Кровопивец! Це… лую фл’гу!
- Так! – закончил обсуждения Кир. – Бел! Рустам! Берите этих, свяжите и примотайте где-нибудь к скале! Филя, пошли посмотрим, что они там тебе оставили.
Искали всем посёлком – и, в конце концов, нашли. Кто-то из этих двоих додумался поставить флягу под кровать. Но чтобы не заходить в жилище – сделал это через стену. В итоге они, конечно же, ошиблись и поставили флягу под кровать Сашка.
Открыв крышку, я принюхался, а потом попросил поднести свет. Внутри была мутная белесая жидкость. Осторожно сделав глоток, я удивлённо выдохнул. Жидкость была сладковата, приятна на вкус и явно содержала алкоголь.
- На удивление вкусно… – заметил я и передал флягу Киру. После чего вышел из дома и хмуро пообещал всем собравшимся. – Кто тронет бухариков, сам их будет искать и узнавать, как они это сделали! Так что следим за этими драгоценными алкоголиками… Как за зеницей ока! Всё ясно?
- А чё, Филипп, вкусная штука? – спросил какой-то мужчина.
- Нормальная. Если Кир всё не выпьет, то можно попробовать, – ответил я честно. – Следите за ними всем кагалом. Лишь бы не сбежали!
Место, где тунеядцы-алкоголики надрались, мы нашли весьма быстро. Там остались две сброшенные травяные юбки и десяток кокосовых фляг. Юбки мы положили рядом со связанными изобретателями, а фляги отправили на помывку. Доходяге, которому я руку сломал, наложили шину. Кате, которая затеяла выпендрёж, напомнили о необходимости утром покинуть посёлок. За это время Клоп и его приятель исполнили нам немаленький репертуар – в основном, рок и шансон – но не обошли вниманием и народную классику, начиная от «Ой, мороз!» и заканчивая бессмертным «Чёрным вороном». Наконец, бухарики вырубились, перестав сотрясать воздух – и весь посёлок отправился спать.
[1] Строчки из «Песни про навоз» группы «Тайм-Аут»
  
Глава 12. Крепость в осаде
 
Когда утром я проснулся, Катю мне стало жалко. Я человек взрывной, но отходчивый! Мне легче как тому дурику сначала руку сломать, а потом – от всей души простить. В общем, с утра решение выгнать её уже не казалось настолько очевидным, как ночью. Но судя по шуму, народ успел проснуться, а значит, девушка отправилась искать новый дом.
 
Как же я ошибался! Никто никуда не отправился. Люди столпились у обрыва и смотрели вниз. Причём, вся толпа постоянно перемещалась, словно стараясь что-то разглядеть. А толпа была немаленькая – уже человек сто собралось, пока остальные спали. Движимый любопытством, желанием действовать, да и просто стадным чувством, я вздохнул и отправился смотреть, что собрало столь значительную аудиторию.