Танкист (СИ)
Вскоре появился, что-то насвистывающий, капитан Винтер, который сразу же глазами нашел Прошку, подумал, и тут же одобрительно кивнул ему головой. Видимо, капитану понравилась идея Прошки не толкаться без дела у танка. Гюнтер Винтер переоделся в поношенную форму немецкого солдата без знаков различия. Он ловко, почти без разбега, взбежал на корму танка и, открыв верхний люк, осмотрел внутреннее помещение башни. Обернулся и, рукой поманив к себе Прошку, тому приказал:
- Очистить башню от всего ненужного, сидений для членов экипажа, оружия, органов управления оружия, прицелами. Все ненужное выбрасывать за борт, вечером его соберут и уберут специальные рабочие. Работы много, но работать надо быстро. Если, что заржавело, то срубай зубилом, а не старайся гаечными ключами отворачивать поржавевшие болты. Ты зачищай башню, а я займусь дизельным двигателем.
С этими словами капитан Винтер спрыгнул с танка и отправился в раздевалку, видимо, за какими-то инструментами. А Прошка юлой ввинтился в люк башни, чтобы осмотреться и решить, какие инструменты ему потребуются для выполнения работы. Аккумуляторы танка, видимо, совсем сдохли, и, сколько бы Прошка не щелкал выключателем внутреннего освещения, оно не загоралось.
**************************************В течение всего рабочего дня Прошка работал, не покладая рук, за это время ему удалось в какой-то мере очистить башню танка от всего "лишнего". По крайней мере, за борт им были выброшены артиллеристские приборы наведения и управления танковым орудием, неработающая радиоаппаратура. Но эта работа в целом у него продвигалась с огромным трудом, иногда Прошке казалось, что сам танк всеми имеющимися у него в его распоряжении силами сопротивляется его разрушительной работе. Но сколько бы Прошка не притрагивался ладонью к корпусу танковой башни, никаких ответных сигналов не получал. Но когда он начал демонтаж танкового пулемета в задней стене танка, то окончательно убедился в том, что танк всеми имеющимися силами сопротивляется этому варварскому демонтажу оружия и приборов управления. Прохор так и не смог проделать простейшей операции, вытащить пулемет из шаровой опоры, которая, казалось бы, была очень простой вещью для разборки, ему пришлось-таки ломать и корежить эту шаровую пулеметную опору.
К тому же в самые первые часы совместной работы неожиданно выяснилось, что внешне ко всему безразличный мастер-наставник, капитан Винтер, является психологически неустойчивым типом. Он постоянно встревал в работу своего помощника, давая непрекращающие советы по тому, как следует ломать или демонтировать то или иное танковое устройство. Такие советы Прошке действовали на нервы, постоянно его отрывая от работы, а парню очень хотелось знать то, что, если он демонтирует советскую радиоаппаратуру, то на какую немецкую радиоаппаратуру она будет заменена, ее технические характеристики. Капитан Винтер не отвечал на такие вопросы, видимо, по причине того, что считал, что подсобному рабочему незачем знать такие подробности по радиоаппаратуре. Немецкий мастер-наставник даже не говорил Прошке, что это за танк они вместе ремонтируют, он только удивленно посмотрел на парня, когда тот задал свой вопрос, что это за танк, и недоуменно покачал головой. После нескольких неудачных попыток выяснить тот или иной вопрос, Прохор Ломакин перестал обращаться к немцу с вопросами или просьбами, а решил сам собственной смекалкой доходить до сути интересующего его вопроса или дела.
Он начал внимательно ко всему присматриваться, но только через пару часов начал видеть кое-какие несуразности в устройстве башни этого тяжелого и внешне очень красивого танка. После некоторых поисков, он узнал и его название "КВ" или "Клим Ворошилов", первый массовый тяжелый танк РККА.
Боевые качества этого танка KB сильно снижали неудачная конструкция и компоновка башни, расположения в ней трех членов экипажа, а также отвратительный обзор из танка. Командир танка сидел, справа от орудия, одновременно выполняя обязанности заряжающего орудия. Наводчик находился слева от орудия и, помимо осуществления наведения орудия, специальным штурвалом вручную вращал башню. Третий член экипажа обслуживал кормовой пулемет. Единственный башенный люк размещался над местом наводчика, поэтому командир танка даже не имел возможности высунуть голову из горловины своего командирского люка, чтобы обозревать окрестности во время боя или передвижения танка с одной на другую огневую позицию. Поэтому КВ был плохо управляемым танком. Часто случалось и так, что экипаж танка плохо или совсем не ориентировался на поле боя, поэтому танк плохо маневрировал и не часто менял курсы своего следования по полю боя.
Командир танка не только подавал снаряды к орудию, но и обслуживал спаренный с пушкой танковый пулемет Дегтярева калибра 7,62 мм. Задача командира танка сильно осложнялась из-за невероятно скверного размещения боезапаса. Первые десять выстрелов подавать к орудию было относительно просто, они размещались в башенной нише. Остальной боезапас хранился на полу в 44 ящиках, каждый из которых вмещал по два снаряда, и сверху ящики были покрыты резиновыми ковриками. Нормальный боезапас танка составлял сто четырнадцать выстрелов снарядами калибра 76,2 мм. Во время боя черт ногу мог сломать в такой мешанине на полу танка из открытых ящиков, разбросанных ковриков и стреляных гильз.
Прошка был до глубины души потрясен всеми этими открытиями, но он уже не бежал делиться своими впечатлениями к мастеру-наставнику, капитану Гюнтеру Винтеру. В этот момент он сидел на броне танка и внимательно рассматривал свои руки, которые оставались розовыми и чистыми из-за прорезиненных перчаток, в которых проработал целый день. Прохор Ломакин сильно переживал из-за того, что этот танк так и не допустил его до себя, по-прежнему, его рассматривал вражьей силой, разрушителем. В этот момент подошел Гюнтер Винтер, который сразу же поднялся на танк, чтобы посмотреть и оценить работу своего помощника. Он залез в башню и долго чего-то там копался и рылся. Затем с довольным и раскрасневшимся лицом капитан Винтер вылез из башни, спрыгнул с танка и, подойдя к Прошке, сказал:
- Молодец, неплохо поработал! Сейчас ты свободен и можешь отдыхать. Завтра прибудет оборудование, которое начнешь монтировать в башню по той схеме, которую от меня завтра же и получишь.
Затем капитан Винтер развернулся на каблуках и отправился в раздевалку переодеваться. Прошка поднялся на ноги, с танка посмотрел на кучу выдранного им с клочьями оборудования, безобразной кучей хламья тут и там валяющегося на чистом и бетонированном полу мастерских. Спрыгнув с танка, он тоже направился в свою раздевалку переодеваться. В столовой никого уже не было кроме украинских полицейских, только что вернувшихся с дежурства. Кашевары, молча, навалили в миску Прохора кучу постной каши, а один из полицейских со своего стола бросил ему в кашу кусок сала, который был отлично прочесночен.
Забившись в дальний угол столовой, Прошка сидел и, неторопливо поедая кашу с украинским салом, размышлял о своем будущем. В принципе, ему понравилась работать с нашим танком КВ, он мог стать отличным специалистом ремонтником в этом области. Но ему не хотелось работать на немцев, которые напали на его родину и пытались уничтожить его народ.
От одной только мысли о том, что на отремонтированном им танке немецкие танкисты будут сражаться и уничтожать советских танкистов и красноармейцев, его всего передергивало и знобило. По некоторому размышлению Прошка пришел к выводу о том, что из данной ситуации он может выйти только двумя путями. Во-первых, он мог бы отказаться работать на немцев, но парень хорошо понимал, что, если он это сделает, то немцы его, наверняка, расстреляют. Таким образом, это был плохой выход из положения, путь не для него, так как он хотел жить и сражаться с немцами. У него остается последнее средство, это попытаться бежать из немецкого учебного центра и пробираться к своим через линию фронта.