Нарушая правила (ЛП)

Когда мы вернулись в «Белладжио», то сделали предварительную оценку стоимости работ. Натали отправила письмо Лайле. Через тридцать минут Лайла ответила:
Замечательно! Первый платеж сделаю в понедельник.
Это означает повышение зарплаты для Натали, и путь к расширению бизнеса для меня. Это также означает, что щебечущая Натали несется по дороге, а я следую позади нее. Она переодела свою рабочую одежду. Сейчас на ней красная юбка с каким-то сюрреалистичным цветочным узором, черные туфли на каблуках и шелковая черная блузка. Туфли на каблуках — сексуальные, но шлепки тоже подошли бы.
Видите, я — непривередливый парень. Когда дело касается женщин, то у меня нет определенного типа. Некоторые джентльмены предпочитают блондинок, другие клюют на рыжих, а некоторые сходят с ума от женщин с экзотической внешностью. А я? Я — всеядный, когда дело касается дам, и у меня хороший здоровый аппетит.
Однако, прямо сейчас с Натали, излучающей энергию и волнение, думаю, что блондинка, умеющая постоять за себя — мой любимый тип. Возможно, закуска из жарких, голодных поцелуев, основное блюдо в виде жесткого секса, а на десерт мы отправимся к попке.
Черт.
Снова меня туда понесло.
Я моргаю, отгоняя небезопасные для работы мысли, и пытаюсь придумать общую тему разговора, чтобы поприкалываться, что заставит мой мозг вернуться в «зону хорошего парня». Придумать что-то, что не будет разжигать мои фантазии. Может быть, поговорим о том, какие счета-фактуры нам нужно заполнить. Или, какие новые инструменты нужно заказать. Возможно, даже свериться с графиками и определить, какой фронт работ предстоит уже после этой работы в Вегасе.
Но я не в настроении обсуждать работу, так что нацеливаюсь на то, что прочитал на этой неделе. Поскольку собираюсь рассказать Натали мой любимый странный факт, который недавно узнал (что у кошек нет ключиц, как у людей, и именно этим объясняется то, что они могут втиснуться в крошечные отверстия размером с их голову), ко мне приближается Натали, пока песня группы Bon Jovi играет в аудиосистеме.
— Посмотри вон туда, — говорит она шепотом. — Она рассказывает ему все свои «меховые» фантазии.
Я следую за взглядом Натали и вижу пару на другой стороне бара. Чувак полностью одет в одежду от «Брукс Бразерс», от темно-синего костюма до ослабленного красного галстука. Скорее всего, женщина — его коллега, судя по белоснежной блузке, или, может быть, та, с кем он только что заключил сделку. Но, учитывая его руку вокруг ее плеч, похоже, что он собирается заключить сделку иного рода.
— Костюм енота находится в его номере, — говорю я, поскольку игра Натали кажется более забавной, чем факты о кошках. Я киваю в сторону женщины-гота с берушами в ушах и сидящего рядом с ней татуированного парня, заливающего в себя выпивку. — Она одевается, как маленькая девочка — пастушка Бо Пип, чтобы он мог отшлепать ее… черт, как там это называется?
Натали закатывает глаза.
— Уайат, — говорит она притворно поучающим тоном, — это называется посох.
Я щелкаю пальцами.
— Точно. Он бьет ее по заднице посохом.
На долю секунды кажется, что дыхание Натали прерывается.
— Звучит забавно, — говорит она дерзким тоном, как будто не против сыграть в такую игру. — Что, если я потеряю свою овечку?
И, очевидно, она этого хочет.
— Хочешь, чтобы я помог тебе ее найти?
В глазах Натали читается приглашение.
— Да. Но чтобы ее найти, мне нужно еще выпить. На этот раз я хочу водку с тоником, — говорит она, и поскольку бармен рядом, я заказываю два.
Когда парень приступает к работе, Натали опирается подбородком на руку, глядя прямо на меня.
— Я люблю водку с тоником. Хочешь знать почему?
— Держу пари, я знаю.
Но прежде чем она раскрывает первопричину своей любви к этому спиртному напитку, из ее сумочки раздается звонок телефона, звучащий достаточно громко, чтобы привлечь наше внимание. Натали рыщет в сумочке в поисках телефона и прижимает его к груди, как драгоценность.
— Это Лайла. Вероятно, она звонит, чтобы сказать, что хочет заплатить нам еще больше.
— Черт, да. И я доплачу тебе сверху. — Я выпячиваю грудь. — Я — щедрый парень.
Видите? Я могу хорошо с ней обращаться, и даже не думаю о том, чтобы ее трахнуть.
Именно в эту секунду я об этом думаю. А десять секунд назад я совсем об этом не думал.
— Я, наверное, тебя люблю, — говорит она и целует меня, когда бармен приносит наши напитки.
Натали проводит пальцем по экрану, чтобы разблокировать его, и выражение ее лица меняется. Уголки губ опускаются, и она издает длинное, бесконечное «ох, бля-я-я-я-ядь».
Натали закрывает глаза, сглатывает, а затем вздыхает.
— Твою мать! — говорит она, но это звучит не мило и не игриво. Она кажется расстроенной.
Мое сердце беспокойно бьется о грудную клетку.
— Что случилось, Натали? — спрашиваю я, дотрагиваясь до ее руки.
Она открывает глаза и монотонно произносит:
— Работа отменена.
Меня покидает все воодушевление.
— На самом деле?
Это просто не укладывается у меня в голове.
Она кивает.
— Ты прикалываешься надо мной? — снова спрашиваю я, потому что это не имеет никакого смысла.
— Хотела бы я, — безжизненно говорит она, а затем читает вслух сообщение. — «Дорогая Натали. Мне очень жаль, что я это отправляю, но мой муж заключил сделку касательно другой собственности, стоимость которой только что снизилась. К сожалению, я должна отложить ремонт в Вегасе. Надеюсь, что в ближайшее время вернусь к этому вопросу, и, пожалуйста, знай, что я не могу дождаться, когда буду работать над переделкой кухни с WH Carpentry & Construction.
P.S. Я прямо сейчас улетаю домой на своем самолете, чтобы успокоить мужа. Знаю, что это не одно и то же, но я организовала вам с Уайтом билеты первого класса на рейс коммерческой авиакомпании, вылет завтра днем. Билеты в твоей электронной почте. Надеюсь, этого достаточно. С наилучшими пожеланиями, и мы снова будем работать вместе».
Натали бросает телефон на барную стойку с унылым бряцанием, и этот звук резонирует в моих костях.
Потому что…
Гребаное дерьмо. Это причиняет боль.
Я хватаю водку с тоником и выпиваю половину за один большой глоток. Натали делает то же самое.
— Мне грустно, Уайат, — говорит она, и уголки этих прекрасных губ снова опускаются.
И это оказывает на меня влияние. Я не могу вынести мысли о том, что эта девушка грустит. Мне нужно, чтобы улыбка снова оказалась на ее лице, и я собираюсь найти способ это осуществить. Меня не волнует, что я чувствую от потери этого заказа. Мне нужно снова сделать Натали счастливой, и тогда я тоже перестану думать об этой дерьмовой новости.
— Эй, — говорю я, сжимая ее плечо. — Мы в Вегасе. Давай воспользуемся этим по полной программе. Хорошо?
Натали уныло вздыхает.
Я кладу руки на оба ее плеча.
— Серьезно. Мы с этим справимся. Все будет хорошо. Я в любом случае дам тебе прибавку. Но здесь и сейчас мы будем веселиться. Поняла?
Натали качает головой.
— Очень мило, что ты это говоришь, но тебе не нужно давать мне прибавку. Я знаю, что она была связана с тем, что мы будем работать на Мэйвезеров.
— Нет, — говорю я, поправляя ее и удерживая ее взгляд. — Она была связана с тем, что ты удивительна в том, что делаешь. А это не изменилось. Мы не позволим одному препятствию подкосить нас. Ты никогда раньше не была в Вегасе, и я обещал показать тебе достопримечательности. Все, что пожелаешь. Этот город принадлежит тебе, и сегодня вечером мы сделаем то, что захочешь.
Натали пожимает плечами и пренебрежительно машет рукой.
— Мне не стоило быть такой глупой. Это была странная, чрезмерно-оплачиваемая безумная работа. Она была слишком хороша, чтобы быть правдой. Не существует шоколада без калорий, как и нет парня, который был бы забавным, «хорошо упакованным» и милым. — Я хочу запротестовать, но Натали права, поскольку я никоим образом не милый. — То же самое относится и к клиенту, желающему заплатить за эту работу на двадцать процентов больше.