Альянс мусорщиков (СИ)

- Этот очаг сложен в мраморной нише у стены, - сказал он. – В оригинале там был изукрашенный бассейн? 
- Возможно, - ответил Лютер. 
Тэд, похоже, отчего-то расстроился. 
- Вы явно добавили трубу. Кажется, она сделана из металлических колец, установленных одно на другое. Я прав, и эти металлические кольца относились к порталам? 
Я схватила из центра стола пластиковую вилку и наколола на нее кусок запеченного корня зимнеежки. 
- Да, труба сложена из сваренных вместе порталов. Она выводит дым от очага в закрытую лестничную клетку в задней части комнаты и вверх на крышу. Блокировка этой лестницы не совсем удобна, поскольку из-за нее у нас нет доступа в центр верхних этажей из зала, но это оказался единственный способ избавиться от дыма. В любом случае, мы можем добраться до тех этажей из всех крыльев здания. 
- Но... – Тэд отчаянно всплеснул руками. – Вы разрушили порталы! 
Я потратила целую минуту, чтобы проглотить первую порцию еды, и лишь затем ответила: 
- Если понадобится, у нас их еще много. Нью-Йорк полон бесполезных мертвых порталов. 
Тэд вздохнул и, наконец, заметив появившийся перед ним стакан с водой, взял его и подозрительно заглянул внутрь. 
Я сэкономила время, ответив на неизбежный вопрос, прежде чем иномирец его задал. 
- Мы фильтруем и кипятим всю питьевую воду. Она совершенно безопасна. 
Тэд кивнул и осторожно глотнул. 
- Откуда вы берете пластиковые стаканы и тарелки? 
- Их полно на складах, - ответил Лютер. – Все съедобное растащили годы назад, но бумажных стаканчиков нам хватит на века. 
- Но почему вы не используете настоящие стаканы? – спросил Тэд. – Склады наверняка полны и их? 
Его тон вызвал у меня раздражение. 
- Потому что кому-то придется мыть настоящие стаканы, а у нас мало горячей воды, но еще важнее, люди могут разбить стекло и использовать как оружие в драке. 
- Должно быть, именно поэтому вы используете пластиковые приборы. – Тэд наконец перевел внимание с наших кухонных приборов на еду в тарелке. – Что это за мясо? 
- Не человеческое, если вы об этом беспокоитесь, - сказал Жюльен. – Когда кто-то предложил вас съесть, это была шутка. – Он мгновение подумал. – Вероятно, шутка, но правда в том, что все очень голодны. 
Я заметила, как руки Феникс в страхе напряглись. 
- Зеленая штука – это зимнеежка, - поспешила объяснить я. – А мясо – смесь гусятины и утятины. 
- Феникс – вегетарианка, - заметил Тэд. – У вас есть сыр или... 
- Заткнись! – рявкнула Феникс. 
Тэд, разинув рот, взглянул на нее с явным недоверием. 
- Мы сейчас не на Адонисе, Тэд, - яростно проговорила Феникс. – Прекрати надоедать этим людям своими вопросами и прекрати просить то, чего у них нет. У них нет врачей. Нет выращиваемых в баках еды. Нет ни домашнего скота, ни молока, ни сыра. Нет урожая посреди зимы. Фактически, у них едва есть пища, поэтому ты заткнешься и мы с благодарностью съедим все, что они великодушно нам дадут. 
Она воткнула вилку в ломтик гусятины и со значением съела его. Брейден бросил на нее потрясенный взгляд при первом крике, а потом твердо старательно пялился в свою тарелку во время всей вспышки. Я все еще пыталась свыкнуться с фактом, что не Брейден руководит этой троицей. Сейчас его желание остаться вне спора показало, что он даже не второй в иерархии. 
После короткого молчания Тэд заговорил вновь: 
- Я правда так плох? 
- Совершенно невыносим, - ответила Феникс. – Ты задаешь вопросы с ужасно высокомерным видом, подразумевающим, что больше никто ничего не знает. Например, бумажные стаканчики. Ты действительно думал, что эти люди не сообразили воспользоваться настоящими? 
В голосе Тэда зазвучала смесь сожаления и самозащиты. 
- Ты никогда прежде не жаловалась. 
- Я знала, что это не твоя вина. Со дня твоего рождения все пресмыкались перед тобой, поскольку... – Феникс оборвала предложение и с тревогой оглядела стол. – В любом случае, мне пришлось смириться с твоей надоедливостью на Адонисе, но ты не можешь так же вести себя здесь. Прекрати и говорить за меня. Если бы я хотела упомянуть о своем вегетарианстве, то могла сказать об этом сама, но ты решил высказаться за меня. Ты всегда так делаешь. 
 
Она повернулась к Брейдену. 
- Ты не согласен? 
Брейден бросил на Тэда панический взгляд. 
- Можешь говорить свободно, - поддержал Тэд. 
Брейден, очевидно, не хотел говорить свободно, поскольку нашел убежище в питье. 
Тэд нахмурился. 
- Феникс, ты должна говорить, если в будущем я окажусь навязчив. 
- С удовольствием, - ответила та. 
Дальше мы ели в мертвой тишине. Я заметила, что Лютер смотрит на Феникс со странным выражением на лице. Я не понимала, привлекли ли его удивительно длинные светлые волосы или поразили нападки на Тэда. Жюльен тоже приметил интерес Лютера к Феникс и толкнул Аарона локтем, привлекая его внимание. 
Тот в ответ лишь фыркнул. Я была свидетелем беспомощной агонии Аарона, когда он сидел у постели жены и смотрел, как она умирает. А по хмурой подавленности на его лице понимала, что он и сейчас думает о ней. Я заметила, как Аарон бросил мечтательный взгляд на яркие одеяла, устилавшие пол рядом со столами Сопротивления. Там с восхода и до позднего вечера работали ясли, и дочь Аарона вместе с группой других малышей возилась с кучей разноцветных игрушек. Сегодня мне следовало находиться в яслях, неся вечернее дежурство, если бы Доннел не возложил на меня ответственность за иномирцев. 
Мы закончили есть. Я стояла, собирая стопкой грязные тарелки и приборы, когда услышала за спиной резкий взмывающий звук скрипки. Мгновенно уронив посуду обратно на стол, я обернулась и увидела Доннела, выходящего на пустую площадку у кухонного очага. Он открыл рот, и скрипка вновь стихла, позволяя его золотистому голосу в одиночестве вывести первую строчку: 
- Одни переменчивы, алчны другие. 
Все в комнате повернулись в его сторону. Я взяла с собой сумку на случай, если ужин обернется развлечением. И сейчас вытащила ее из-под стола и поспешно нашла внутри длинный тонкий футляр с флейтой. 
- Их гонит безденежье и страх стихии, - пропел Доннел. 
Изо всех углов комнаты в центр поспешили дети и уселись на пол перед главой Сопротивления. Я оттолкнула в сторону тарелки, примостилась на краю стола и под третью строчку поднесла к губам флейту. 
- Но мы, кто остался, докажем трудом… 
К Доннелу подошел скрипач и махнул смычком, передавая мне очередь. Моя флейта и дюжина других инструментов подхватили мелодию, а все остальные пропели последнюю строку припева: 
- Земля – наше сердце, любимый наш дом! 
Доннел в одиночестве пел куплеты, а на припевах вступали все. Я заметила, что Тэд, повернув голову, посматривает на рассеянных по залу музыкантов. Во время третьего припева он покачал головой и пробормотал: 
- Невероятно. Напряжение в комнате было так сильно, что хоть ножом режь, но сейчас... 
Лютер рассмеялся. 
- Вот вам и легендарный Шон Доннели. Партия сторонников Земли завербовала его всего в четырнадцать лет. Они думали, будто получают невинного мальчишку-певца, страстно любящего Землю. Однако быстро обнаружили, что у Доннела есть и дикая сторона, но страстная любовь к Земле реальна. Доннел стал символом партии сторонников Земли, захватывая сердца всех, кто слышал его пение. 
Он помолчал. 
- Мой отец всегда утверждал, что именно вид, голос и песни Доннела отложили открытие сектора Бета на пять лет. Но мой отец был лучшим другом Доннела и, возможно, преувеличивал его влияние. 
- Нет, совсем не преувеличивал, - возразил Тэд. – Дома, на Адонисе, люди ненавидят и восхищаются Шоном Доннели за то, что он сделал. Конечно, задержка с открытием колонизации сектора Бета не причинила вреда нашим мирам в секторе Альфа. Полагаю, в звездных системах секторов Бета и Гамма ненависти было больше, чем восхищения. 
 
Допев последние строки, Доннел махнул рукой, вызывая следующего певца, а затем прошел к нам и встал между мной и Феникс. Он тихо заговорил, и я прекратила играть на флейте, чтобы сосредоточиться на его словах.