Медовый месяц на Ледяной планете: Аехако и Кайра (ЛП)

— Какое такое выражение? — бормочу я.
— Виноватое!
У меня виноватое выражение лица? Нет, погоди. Какое это имеет отношение к моему брату?
— С нашим комплектом что-то не так? — спрашиваю я еще раз, пытаясь сохранить терпение.
— Ты разговаривал с Роканом о снах, — рыдает она, вытирая щеки. — Рассказывай. Что означают эти сны?
Я тупо пялюсь на нее. Я до сих пор не понимаю, о чем она говорит.
Глядя мне в лицо, она продолжает.
— Сесса сказал, что ты говорил с Роканом о снах. Ты мне говорил, что твои сны не такие, как у него! Что ты не обладаешь чувством знания!
Сны. Сны. Я всерьез задумываюсь, пытаясь вспомнить, о чем я говорил с Роканом, что могло бы вызвать у меня виноватый вид, и снах, и… ааа.
— Я говорил Рокану, что с тобой и комплектом все мои самые заветные сны становятся реальностью.
Ее слезы немного утихают.
— Твои… что? Это правда?
— Ну да. И Сесса, как мне кажется, слышал именно это. Я придушу моего маленького братишку за то, что он перепугал мою пару.
— Но тогда почему, когда я подошла к тебе, ты выглядел виноватым? — она тыкает меня пальцем в грудь. — Я хорошо тебя знаю. Это было именно виноватое выражение. Оно на тебе всякий раз, когда я говорю, что устала, а потом ты делаешь вид, что хочешь пообниматься. Это уж точно никогда не бывают простыми обнимашками.
Я попался. Она совершенно права. Это никогда не бывают простыми обнимашками. Я пытаюсь вспомнить, о чем еще я говорил с Роканом… и тогда до меня доходит, что это может быть.
— Мы говорили о возвращении в главную пещеру. Нашем с тобой. Я с Роканом говорил об этом, — я колеблюсь. — Я не хотел ничего тебе говорить, потому что ты очень упрямо настаиваешь на том, чтобы сделать Южную пещеру нашим домом, а я не хочу оказаться в полдня ходьбы от целительницы, если она тебе понадобится, — я протягиваю руку, чтобы коснуться небольшой выпуклости ее живота. — А теперь я просто убежден, что мы должны пойти на это, если с комплектом что-то не так.
— Постой-постой. Мне показалось, что ты сказал, что о комплекте вы не говорили.
— Не говорили. Это ты говоришь, что что-то не так…
— Но ты только что сказал…
— Я и сам не знаю, что говорю, — негодую я. — Вся моя кровь до сих пор в члене, а ты пытаешься говорить о серьезных вещах, когда мои мозги еще размякли. Все, что я знаю, это то, что я отведу тебя к целительнице прямо сейчас, и мы получим ответы.
Но когда я тянусь к ней, она хватает меня за запястья с озадаченным выражением лица.
— Так ты не разговаривал с Роканом о ребенке?
— Я сказал ему, что восхищен и напуган. Думаю, я мог бы использовать фразу «ссу со страху», но он сказал, что каждый новоиспеченный отец чувствует то же самое. — Однако теперь мне еще страшнее. Я кладу ладонь ей на живот и не чувствую каких-либо движений. Я начинаю паниковать. — Когда ты в последний раз чувствовала движение комплекта?
— Ты в самом деле хочешь вернуться? — она выглядит потрясенной.
— Я должен знать, как обстоят дела с комплектом. — Я не могу сейчас думать ни о чем другом. Я трогаю ее живот еще мгновение, но там нет никаких движений, и меня пронзает страх. Я вскакиваю на ноги и накрываю плечи Кайры одеялом. — Мы прямо сейчас идем к целительнице.
— Ты голый…
Я хватаю ее на руки и выношу из пещеры.
— Аехако, мы только что занимались сексом, — шипит Кайра, пытаясь вырваться из моей хватки. — По крайней мере, давай хотя бы помоемся, прежде чем идти в гости…
Я колеблюсь, но только потому, что она так сопротивляется в моих руках. Я осторожно опускаю ее вниз.
— Только быстро.
Несколько вздохов спустя мы с Кайрой достаточно чисты, и она, ворча, набрасывает одну из моих туник на свое тело, а потом я снова беру ее на руки.
— Сейчас середина ночи, — снова протестует она. — Если на самом деле проблем нет, почему тогда не подождать до утра.
На данный момент я не знаю, есть ли проблема или нет. Знаю лишь то, что боюсь за свою пару и свой комплект. Мне все равно, разбужу ли я Мэйлак… Она поймет. Все, что меня волнует, — убедиться, что с моей Кайрой и моим ребенком все в порядке.
Когда я прохожу через пещеру, Кайра вновь протестует.
— Раз ты не говорил с Роканом о ребенке… я думаю, мы просто напугали друг друга.
— Не важно, — заявляю я упрямо. — Сейчас мы идем к целительнице. Мы получим ответы.
Она вздыхает, но уже не сопротивляется. Я не сомневаюсь, что она тоже хочет увидеть целительницу, но она переживает, что доставит слишком много хлопот. Однако, когда дело касается моей пары и моего комплекта, нет такого понятия, как «слишком много проблем». Не важно, сколько проблем мы доставим, лишь бы все было в порядке.
Занавес приватности отодвинут в сторону, и когда я врываюсь в их пещеру, Кэшрем поднимается сидя, протирая глаза.
— Аехако? — спрашивает он тихим голосом. — Все хорошо?
Мэйлак лежит у него под боком, свернувшись клубочком, и ее беременный живот неимоверно большой. Возле ее другого бока, свернувшись клубочком, спит ее маленькая дочка Эша.
— Мне нужно, чтобы Мэйлак проверила мою пару и комплект, — отвечаю я.
— Пожалуйста, — ласковым голосом добавляет Кайра. — Нам очень жаль, что разбудили вас посреди ночи.
— Нет, не так, — так же ласково говорю я. — Мы просто сами на себя нагоняем страхи своей дуростью.
Мэйлак, проснувшись, трет глаза, пока мы разговариваем с Кэшремом. Услышав мои слова, она зевает, прикрыв лицо ладонью… или, вполне возможно, дабы скрыть улыбку.
— Подойди и присядь, — говорит она, похлопывая по одеялам. Ее живот кажется чрезвычайно раздутым, но улыбка у нее добродушная. Кэшрем берет Эшу на руки и, обняв ее, выходит из пещеры с сонной девочкой на руках.
Я чувствую себя немного виноватым, что разбудил комплект. Правда, совсем чуть-чуть.
— Садись, Кайра, — велю я своей паре, и когда она бросает на меня свирепый взгляд, я целую ее в макушку. — Пожалуйста.
Она издает тот тихий звук, который всегда делает, когда раздражена на меня, но я не обращаю на него внимание. Все, что мне нужно, это ответы. Она может на меня позлиться позже, и тогда я буду целовать ее хмурое личико.
— Может, тебе, Аехако, нужно одеяло? — с абсолютным спокойствием спрашивает Мэйлак, кладя руку Кайре на живот.
Сравнивая их беременные тела, я осознаю, как далека еще Кайра до того, как родится наш комплект, и от страха меня бросает пот. Наш комплект внутри моей пары должен быть еще очень маленьким, и я не знаю, как я справлюсь, если ребенок родиться раньше времени…
— Аехако? — нахмурив брови, спрашивает Кайра, глядя на меня.
— А?
— Ты голый, любимый. А ты как раз на уровне глаз бедняжки Мэйлак.
— И на наготове, — добавляет целительница. — Я уже всякое повидала, но это не значит, что я хочу, чтоб ты сунул его мне в лицо.
Я нахожу на полу щкуру и, обернув ее вокруг бедер, незаметно поправляю себя.
— Ты чувствуешь комплект? Все хорошо? — я опускаюсь рядом с Кайрой и, нервничая, беру ее за руку. — Если что-то не так, можешь сказать, в чем дело? Может, нам следует прекратить спариваться? Моей паре нужно есть больше красного мяса? Что…
Кайра вытаскивает свою ладошку из моей и прикрывает ею мне рот.
— Помолчи, любимый.
Мэйлак, закрыв глаза, кладет руки Кайре на живот, и концентрируется. Я слышу тихий звук ее кхая. Он мурлычет, но не так, как при резонансе. Это другой вид реакции, который происходит, когда она использует свои целебные чувства.
Я задерживаю дыхание.
В конце концов Мэйлак открывает глаза.
— Насколько я могу судить, комплект в порядке, здоров и растет намного быстрее, чем мой. — Она гладит свой раздутый живот. — Люди, должно быть, вынашивают очень быстро.
— Все хорошо? — повторяюсь я. — Ты не заметила никакой боли? Какие-нибудь проблемы?
— Никакой боли, — успокаивает целительница. — Никаких проблем. Как ты себя чувствуешь, Кайра?
Моя пара испускает длинный вздох.