Изумрудное пламя (ЛП)

Он наклонился, взял мою руку в свою и поцеловал мои пальцы.
— Давай отвезем тебя к доктору.
— На меня это не действует. — Действует. Еще как действует.
— Тебе нужен врач. Мы едем или домой, или в больницу. Я за рулем, и ты не в том положении, чтобы меня останавливать.
Тупая, настойчивая боль пульсировала в моей голове, становясь все сильнее и сильнее. Где-то глубоко внутри рациональная часть моего мозга говорила мне, что он был прав. Мне нужен был врач. Но поговорить с Маратом мне нужно было еще больше.
— Пожалуйста, останови машину.
На его челюсти заиграли желваки.
— Я знаю, что ты злишься, а у меня из головы идет кровь.
— И из бока тоже. Ты заторможенно говоришь, а значит, ты либо израсходовала свой запас магии, либо получила сотрясение.
— Может быть, и то, и другое.
Он зарычал.
— Как страшно.
— В таком состоянии ты ни на что не способна, зануда.
— Мы приехали в Дыру поговорить с Маратом. Напавший на меня у реки человек не хотел, чтобы мы с ним разговаривали. Поэтому они напали на нас снова. А теперь мы убегаем.
— Мы не убегаем. Мы делаем тактическое отступление.
— Аркан нацелился на мою семью. Я не могу позволить себе показать слабость. Чем дольше будет длиться расследование, тем выше будет для них риск. Это моя первая беседа. Если я не справлюсь, остальные члены Совета решат, что со мной не стоит считаться. Расследование затянется. Если моим любимым людям из-за этого навредят, я никогда не прощу тебя, Алессандро.
Он хлопнул по рулю ладонью.
— Porca puttana!4
— Если я тебе небезразлична, даже на самую малость, то ты остановишь машину, достанешь из багажника аптечку и подлатаешь меня. После встречи с Маратом мы отправимся домой и я пройду МРТ, КТ, диагностику на токсины, тест на беременность и все прочие тесты, какие ты только захочешь. Договорились?
— Дерьмово. Тебя расцарапало нечто, что могло выбраться из потустороннего мира. Оно могло быть ядовитым.
— У меня есть противоядие А3 в аптечке.
— Нет.
— Алессандро, — как можно жалостливее проскулила я.
Он глянул на мое супер-несчастное лицо и снова выругался.
— Пожалуйста, — попросила я. — Ради меня!
Он ударил по тормозам. Носорог заскользил и развернулся в противоположную сторону, по направлению к Дыре.
— Ты сумасшедшая, а я дурак. Снимай свою футболку.
Будь это кто-то другой, я бы разделась без колебаний, потому что это ничего бы не значило. Работа заместителем Смотрителя вылечила меня от любой излишней скромности насчет лечения моих ран. Весь мой бок горел, словно ошпаренный. Я нуждалась в медицинской помощи, причем без промедления. Но это был Алессандро, и как бы я ни пыталась убедить себя в обратном, это значило очень многое.
Алессандро вышел из внедорожника, чтобы достать аптечку из багажника. Я стянула свою голубую футболку. Он был прав, на ней была рвота. Не много, но достаточно, чтобы вонять. Наверное, у меня и правда сотрясение.
Я приподнялась с сиденья, расстегнула штаны и стянула их вниз с правой стороны, обнажая бедро и большую часть ягодицы. Алессандро выбрал именно этот момент, чтобы распахнуть дверь.
Какую-то секунду он ничего не говорил. Просто глазел.
И в этом не было никакой неловкости. Совсем нет.
— Поможешь встать? — попросила я.
Он поставил аптечку и поднял меня. Было приятно чувствовать его руки на моей холодной коже. Он отпустил меня и выдавил себе на руки антисептик. Я примостилась на ступеньке, которая помогала забраться в высокую кабину Носорога, и подняла руку.
— Насколько все плохо?
— Ничего хорошего. — Он поднял шприц. Противоядие. Создания из потустороннего мира переносили много всякой дряни на своих когтях, не говоря уже о их зубах.
Я закрыла глаза. Никогда не любила иглы. Острый булавочный укол пронзил мой бок, и лекарство потекло в мускул болезненной струей. Я скривилась.
— Почти закончил, — заверил он.
Наконец-то, все прошло. Я выдохнула и открыла глаза.
Мы были на подъездной эстакаде. Вдалеке, по платному шоссе Сэма Хьюстона, тянулся на север поток машин. Мы были на открытой местности, и в то же время, в каком-то странном уединении, на пустой эстакаде в окружении болота. Темные точки у меня перед глазами наконец-то исчезли — моя магия постепенно регенерировала. Я всегда восстанавливала ее с пугающей скоростью. Большинству пользователей магии приходилось делать усилие, чтобы активно использовать свои силы. Я же большую часть жизни, активно их подавляла. Когда я ее отпускала, магия фонтанировала из меня, подобно гейзеру. В первые пару раз я осушила себя до дна, а потом часами переживала, когда же она восстановится, но сейчас я уже знала свой темп регенерации. Силы возвращались ко мне тонким, но постоянным потоком. Как только я смогу, я нарисую тайный круг и перезаряжусь.
 
Алессандро взял бутылку с жидкостью для промывания ран и сделал мне знак наклонить голову. Я опустила голову, коснувшись подбородком груди. Соленый раствор увлажнил мне волосы.
— Порез неглубокий, — сказал он. — Всего в дюйм, что хорошо, но это ничего не говорит нам о состоянии твоего мозга.
— Мой мозг работает.
Его пальцы разделили мне волосы.
— У тебя может быть внутреннее кровотечение.
Было сложно сосредоточиться, когда его руки перебирали мне волосы.
— Я все еще заторможенно говорю?
— Нет.
— Тогда все в порядке.
В плане магической регенерации я была аномалией.
Он поставил пузырек и взял тюбик с мазью-антибиотиком.
— Сиди смирно.
Его руки все еще касались моих волос. Это было интимно. Слишком интимно.
— Можешь поднять голову.
Я убрала волосы с лица. Алессандро присел передо мной и наклонился вперед. Его лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Он изучал мои глаза, ища в них что-то — вероятно, какие-то таинственные признаки сотрясения. Всего несколько минут назад он расчленил конструктора с хладнокровной жестокостью, а сейчас сидел передо мной, глядя на меня с добротой и встревоженностью.
Остальной мир мог бы гореть сейчас в огне, но я не сдвинулась бы ни на дюйм, чтобы его потушить.
— Кто я? — спросил он.
— Алессандро Никколо Сагредо, Превосходный антистази, второй сын Дома Сагредо, граф Сагредо, — тихо перечислила я. — Плейбой, наемный убийца и всемирно известный инфлюенсер. Я что-нибудь упустила?
— Неплохо. Здесь есть ибупрофен, но он сгущает кровь, и если у тебя внутреннее кровотечение, все может стать только хуже.
— Я справлюсь. Скоро подействует обезболивающее в инъекции.
Он взял солевой раствор и прикоснулся ко мне, его мозолистые пальцы растянули мою кожу. Я вздрогнула. Было больно, но мне было все равно. Я хотела, чтобы он продолжал меня касаться.
По моему боку потекла теплая соленая жидкость.
— Сколько проколов? — спросила я, чтобы что-то сказать. Даже мой голос не походил на себя.
— Четыре. Похоже, только кончики когтей. Тебе повезло, angelomio. Лишние полдюйма, и он бы продырявил тебе печень.
Он назвал меня своим ангелом.
Я закрыла глаза, пытаясь отгородиться от него. Теплая вода продолжала течь по моей коже. Под опаляющим летним зноем это было действительно приятно…
— Не засыпай, — резко сказал он.
— Я не засыпаю. Я просто закрыла глаза. — Чтобы не пришлось на тебя смотреть.
— Держи их открытыми.
— Да, Превосходный Сагредо. Как пожелаете, Превосходный Сагредо. Повинуюсь, Превосходный Сагредо.
— Наконец-то должное обращение. — Он прижал марлю к моему боку.
Я поморщилась.
— Не задерживай дыхание, — сказал он тихо. — Так будет больнее. Дыши сквозь зубы.
— Сам дыши сквозь зубы. — Вот это да. Какая потрясающая демонстрация смекалки.
 
— Я стараюсь, — ответил он. — Поверь мне, я стараюсь изо всех сил.
Он работал быстро, промывая раны, осушая их стерильной марлей, и наконец, перешел к мази с антибиотиком.
— Откуда ты знаешь мое второе имя? — спросил он. — Я никогда его не использую.