Когда вернется папа… История одного предательства

Все молчали, потрясенные происходящим. Антуанетта почувствовала, как ее лицо заливает краска смущения. Она знала, что все слышали слова ее отца, и тщетно пыталась заглушить свое унижение нервной болтовней, пока шла на свое место.
Она представила себя со стороны: девушка в дешевой одежде, с вульгарным макияжем, девушка, которая слишком много выпила, так же как и ее отец.
«Должно быть, я для них всего лишь дочь горластого, вульгарного хулигана», — в отчаянии думала Антуанетта. Даже если они не обратили внимания на его рабочие руки в пятнах от машинного масла, наверняка его дурные манеры сразу выдали в нем человека не их круга.
— Поехали, Антуанетта. Я отвезу тебя домой.
Дерек взял ее под руку и крепко сжал, но не для того, чтобы выразить свои чувства, а чтобы она держалась ровно. Антуанетта шла к выходу, вихляя и шатаясь на своих высоких каблуках.
Как только машина выехала с парковки, Антуанетта почувствовала приступ тошноты:
— Останови машину, мне плохо!
За этими словами последовала немедленная реакция.
Дерек не собирался рисковать своей новой «мини». Он резко остановил машину, протянул руку и открыл дверь со стороны Антуанетты, а затем помог ей высунуть голову.
Антуанетту вырвало прямо на тротуар. Она вытерла рот носовым платком. Сев обратно на свое место, она с удивлением подумала, что сегодня все идет не так. Ее снова начало тошнить. Она резко высунулась наружу, и ее снова вырвало. По ее лицу бежали слезы, оставляя черные следы от туши.
— Ты закончила? — спросил Дерек.
— Похоже, что да, — прошептала смущенная Антуанетта.
— Открой окно, — сухо скомандовал он. — От свежего воздуха тошнота пройдет.
Она понимала, что Дерек больше беспокоится о своей новой машине, чем о ее самочувствии. Они снова тронулись с места и неспешно поехали по извилистым проселочным дорогам в Лисберн. Антуанетта сидела сжавшись, скрестив руки на груди, чтобы согреться. Весь остаток пути они молчали. Антуанетта чувствовала себя жалким ничтожеством. Наконец они доехали до ее дома.
— Ну вот, мы и приехали, — холодно сказал Дерек. Затем, посмотрев в полные отчаяния глаза Антуанетты, пожалел ее: — Послушай, очень обидно, что вечер был не таким удачным, как я надеялся. Я знаю, ты расстроена из-за поведения отца. — Он секунду помолчал, а потом добавил: — Он беспокоится из-за того, что ты много пьешь, ты же знаешь.
Антуанетта почувствовала небольшое облегчение, услышав, что Дерек считал поведение ее отца результатом ее нетрезвого состояния, а не общения с ним.
— Тебе действительно не следует так много пить, — сказал Дерек.
Он наклонился и открыл дверь со стороны Антуанетты. Неудивительно, что ему не захотелось целовать ее: какой нормальный человек будет целовать девушку, которую недавно вырвало? Но он также ни словом не обмолвился о том, что хочет увидеть ее снова. У Антуанетты защемило в груди. «Конечно, он не захочет больше видеть меня после всего, что случилось. Разве может быть иначе? И его трудно за это винить. Все равно он со временем узнал бы, какая я на самом деле», — думала она.
Антуанетта вылезла из «мини» и нетвердой походкой пошла по направлению к дому. Она услышала звуки отъезжающей машины еще до того, как открыла входную дверь. Оглянувшись, она увидела исчезающие огни задних фар и почувствовала себя такой несчастной, потому что вместе с ними исчезала ее надежда на новую жизнь, о которой она мечтала.
  
Глава 14
 
Следующие два дня Антуанетта чувствовала себя подавленной и ходила как в тумане. А на третий день позвонил Дерек. К ее удивлению, его тон вновь был дружелюбным, а в голосе не было и тени неодобрения. Он спрашивал — не хотелось бы ей куда-нибудь сходить в эту субботу?
От ее угнетенного состояния не осталось и следа, а настроение сразу же скакнуло вверх. Они с Дереком все еще были парой! И она оставалась членом привилегированной группы девушек, у которых есть молодой человек. Ей не нужно будет снова проводить субботние вечера на дискотеках в компании оставшихся подруг. Всего несколько девушек из старой компании так и не смогли найти себе парней, и с каждой неделей они выглядели все более отчаявшимися.
 
«Какое счастье, что там не будет меня», — подумала Антуанетта с облегчением. Она уже привыкла встречаться с Дереком. Теперь ей не надо будет волноваться по поводу встречи с подругами. Мысль о походе с ними на танцы совсем не радовала ее, а наоборот — навевала тоску. Антуанетте хотелось проводить субботние вечера со своим другом. Так замечательно было находиться рядом с человеком, с которым можно было поговорить, который ценил ее и смотрел на нее с искренним интересом. И видя восхищение в его глазах, Антуанетта чувствовала себя особенной.
Это были первые признаки зарождающейся любви. Это было волнующее и одновременно пугающее чувство, и вместе с ним пришло доверие. Ей хотелось того, что хочется большинству людей, — быть любимой. Антуанетте хотелось, чтобы Дерек понимал ее, чтобы он узнал о ее жизни, а затем забрал из дому и взял под свое крыло, — и она почувствовала бы себя полностью защищенной. Ей нравилось чувство защищенности, которое она испытывала, когда Дерек целовал и обнимал ее. Дальше этого они никогда не заходили; Антуанетте даже не приходило на ум, что будет, если они пойдут дальше. Ей этого не хотелось, ее устраивало все так, как есть.
Фантазия о замечательной жизни с Дереком, заботящимся о ней и защищающим ее, постоянно сопровождала Антуанетту, и она считала часы до встречи с ним. С этой мечтой она ложилась спасть и просыпалась утром. Антуанетта надеялась, что однажды ее мечта превратится в реальность.
В субботу Антуанетта собиралась на свидание с Дереком. Она мыла голову в раковине на кухне и чувствовала нарастающее возбуждение при мысли о том, что скоро увидит его. Как обычно, ее голова была наполнена фантазиями об их жизни вдвоем, о безопасности и защищенности вдалеке от ее отца. Антуанетта смутно представляла себе детали реальной жизни с Дереком. Она знала лишь одну сторону жизни и совсем не знала другой. Она была неопытной в вопросах взаимоотношений между взрослыми, а ее мать никогда не готовила ее к этому. Антуанетта черпала свои знания из журналов и болтовни подруг, с которыми ходила на танцы. В свои семнадцать лет она была намного наивнее своих сверстниц. Антуанетта могла представить себе лишь расплывчатый сценарий, больше похожий на сказку, чем на реальную жизнь, по которому они с Дереком жили долго и счастливо.
Время до ее свидания стремительно убывало, а ее нетерпение росло. Антуанетта уже выбрала одежду и с наслаждением красила ногти, сидя перед телевизором.
Мать заваривала чай, и грохот посуды свидетельствовал о ее плохом настроении. О том же говорило и случайное замечание, с раздражением брошенное дочери:
— Смотри не задерживайся. Твоему отцу не нравится, когда ты поздно приходишь домой.
Антуанетта не обратила на него внимания. Ничто не могло испортить ее хорошего настроения перед встречей с Дереком. Она смотрела свою любимую передачу «Музыкальный суд присяжных», тихонько напевая знакомые песни и мечтая о своей новой жизни.
Ее отец не вспоминал о событиях прошлой субботы. Наоборот, с того дня Антуанетта несколько раз видела его в хорошем настроении. Словно порыв гнева в присутствии ее друзей освободил его от некоторой доли злости по отношению к ней. Какова бы ни была причина, Антуанетта наслаждалась этим временным периодом затишья.
Она вздрогнула, когда с шумом распахнулась дверь и в комнату тяжелой поступью вошел отец. Музыка заглушила звук его машины. Антуанетта сразу же заметила, что от его хорошего настроения не осталось и следа. От отца пахло спиртным, и он со злостью смотрел на нее.
 
— Что ты тут расселась? — спросил он, уставившись на ее банный халат. Его рот искривился от гнева, и Антуанетта быстро вскочила на ноги, запахивая полы халата. — И выключи этот чертов телевизор. Я не хочу смотреть, как кучка идиотов дергается под эту дурацкую музыку.