Ришелье

Не такая уж большая сумма для дворянина — не забывайте, что это годовой доход, — но все-таки доход.Именно так смотрела на это Сюзанна дю Плесси, мать кардинала. Ее сын сумел значительно увеличить эту сумму.
Королевский указ, дающий право Арману Жану дю Плесси исполнять должность епископа в Люсоне, был издан в 1605 году. Он приехал в Люсон в самом конце 1608 года, в день праздника Святого Фомы Кентерберийского (27 декабря). Все три с половиной года ушли на то, чтобы подготовиться к незнакомой деятельности. Но не только. В течение этого времени был заложен фундамент всех его достижений.
Мне не хотелось бы, чтобы читатель понял последнюю фразу в том смысле, что Ришелье предвидел свою дальнейшую судьбу. Это было исключено хотя бы потому, что ему было только двадцать лет. Но и для великих людей, судьбы которых продолжают восхищать нас, остается неизменным правило: никому не дано предвидеть или заранее запланировать будущее. Мне кажется, Арман Жан дю Плесси отличался от молодых людей, подобно ему получавших церковные приходы, тем, что он очень серьезно относился к своей профессии и думал о том, какую пользу он сможет принести государству.
Вернувшись в Коллеж де Наварр, он с головой ушел в изучение теологии. Для него оно оказалось полезным потому, что благодаря ему он научился глубоко сосредотачиваться на предмете изучения. Сосредоточенность помогла развить два других качества: самоконтроль и самообладание. Весь 1606 год — в сентябре этого года он стал совершеннолетним — прошел в интенсивных занятиях, вероятно, под руководством великого Каспеана и известного английского священника апостольской церкви Ричарда Смита, вынужденного эмигрировать во Францию из-за преследований в правление короля Иакова I.
Тем временем король потребовал конфирмации будущего епископа. Не надо путать конфирмацию, то есть формальное подтверждение королевского назначения на должность епископа, с посвящением в сан; последнее не могло быть выполнено, так как Арману Жану еще не исполнилось двадцати пяти лет. Конфирмация была прерогативой римского папы.
Павел V, недавно избранный конклавом кардиналов, в это время был очень занят урегулированием дипломатических отношений со многими государствами, в особенности с Венецией, и не ответил на послание, в котором испрашивалось разрешение на конфирмацию. 1606 год подходил к концу, и король посоветовал молодому человеку самому поехать в Рим.
Здесь его ждал немедленный успех. Он понравился кардиналу Беллармину, все отмечали его блестящие способности: великолепное красноречие, прекрасную память, умение держаться, какую-то силу, исходящую от него. Те, кому довелось с ним познакомиться, говорили, что этот молодой человек мог бы с успехом управлять не только епархией, но и чем-либо покрупнее.
Но юному Ришелье было мало этого. Он приехал в Рим не только для того, чтобы получить конфирмацию, но и — это самое главное — чтобы быть посвященным в сан. Он поклялся, что уже достиг необходимого возраста, и подтвердил свою клятву метрикой своего старшего брата, где вместо его имени вписал свое.
Мы ничуть не сомневаемся, что все так и было. Правда, мнения по этому вопросу, как это обычно бывает, разделились. Никаких доказательств подлога, разумеется, нет, потому что нет возможности подвергнуть экспертизе предъявленную Ришелье метрику. Аното, известный автор жизнеописания кардинала, не решается сказать ни да, ни нет. Зато Лакруа, давший прекрасное жизнеописание молодого Ришелье, считает, что подлог был, и приводит доказательства.
Все, кто отвергает обвинение в подлоге — их очень много, — говорят о том, что при посвящении в сан были часты исключения из правила и, следовательно, не было никакой надобности приводить подложный документ.
Однако есть одно свидетельство, которое полностью опровергает аргументы защитников кардинала. В письме, написанном Павлом V в конце декабря 1606 года, говорится: «licet ipse sicut accetimus in vigesimo tertio aetatis anno…» В переводе это означает следующее: «Этот молодой человек может быть посвящен в сан епископа, хотя ему идет только двадцать третий год». Итак, папа действительно сделал для Ришелье исключение из правила, считая, что Ришелье скоро исполнится двадцать три года.Он, конечно, не знал, что молодому человеку четыре месяца тому назад исполнился двадцать один год.
 
Как бы там ни было, но дело было сделано, и Ришелье был посвящен в сан епископа кардиналом де Гиври 17 апреля 1607 года. Вернувшись в Париж, он принял участие в дискуссии по вопросам теологии и 31 октября того же года был избран членом Сорбонны. Уже как епископ он служил службы в соборе и иногда читал проповеди перед королем, который ему покровительствовал. Из-за болезни он был вынужден дважды прерывать свои занятия. Он особенно тяжело болел в январе 1608 года: несколько недель его мучили приступы лихорадки и сильные головные боли. В конце 1608 года он решил оставить двор и уехать в Люсон.
Немногие из знатных молодых людей, только что получивших сан, решились бы на такой шаг. «Зачем куда-то ехать, когда нам хорошо при дворе?» — сказали бы они. Покинуть двор означало для них расстаться, быть может навсегда, с мечтой о карьере. Время показало, что необычный поступок молодого Ришелье был признаком мудрости.
Он выехал из Парижа в простой карете без стекол. Стояла суровая зима, дорога на запад была долгой. Он очень устал и, приехав 21 декабря в Фонтене-ля-Конт, торговый город епархии, решил здесь остановиться и передохнуть после дороги. 27 декабря двадцатитрехлетний епископ отслужил свою первую торжественную службу в люсонском соборе.
Следующие шесть лет прошли в непрерывной деятельности. Его ум и энергия проявлялись буквально во всем и давали свои плоды. Наверное, кое-кто из его прихожан думал: «Этот молодой человек далеко пойдет. Такие умные священники очень нужны после недавно закончившихся религиозных войн. Он наверное станет архиепископом и будет одной из главных фигур нашей церкви».
Как ни велики были результаты прилежной и неутомимой работы молодого епископа, еще с большим и поистине необыкновенным усердием работал он над собой. Никто, конечно, не догадывался об этом, но если бы такой человек нашелся, он, наверное, сказал бы: «Этот молодой честолюбец либо свернет себе шею в какой-нибудь авантюре, либо достигнет такой власти, что станет повелевать всеми».
Это похоже на то, как если бы кто-то успешно занимался розничной торговлей, открывая одну бакалейную лавку за другой, и все думали, что он собирается в будущем создать компанию по продаже и производству пищевых продуктов. И вдруг открылось бы, что этот человек все время думал над тем, как взять под свой контроль банковскую систему страны. Можно привести другой пример: в каком-то полку служит молодой способный офицер, и вдруг среди его бумаг находят разработанный им план завоевания другой страны.
Я привел эти примеры для того, чтобы дать понять, как трудно за простыми будничными делами увидеть гения, как трудно измерить его величие общей мерой, которая у нас всегда под руками.
Молодой епископ неутомимо занимался делами своей епархии: надо было восстановить разрушенные во время войн или обветшавшие здания, навести всюду порядок и, главное, убедить и гугенотов и католиков в том, что необходимо прекратить религиозный спор и терпимо относиться друг к другу.
Летом 1609 года был отремонтирован особняк, в котором жил епископ — все это время он жил в одном частном доме, — был заново возведен купол собора, второго в Люсоне, который до приезда Ришелье был грудой камней. Он проявляет заботу о расчистке осушительных каналов, особенно главного, люсонского. Часто служит в маленьких деревенских церквах епархии и, конечно, в люсонском соборе, из которого во время войн были похищены все украшения, дарохранительницы и даже ризы. Все им было восстановлено в прежнем виде.
 
Гугеноты ненавидели красоту и любили разрушать фасады церквей. Так они поступили с люсонским собором, разрушив заодно и колокольню. При Ришелье фасад и колокольня были восстановлены. Конечно, собор за эти триста двадцать лет не раз перестраивался, но и сейчас, глядя на его фасад, вы можете заметить следы его былой красоты, красоты исчезнувшего навсегда стиля позднего средневековья.