Чувства в клетке (СИ)

— Люблю эти сигареты. Когда-то именно такие курил.
— А сейчас что? Стал порядочным мальчиком? Не куришь и не пьешь? Правильно питаешься? Медитируешь?
— Нет. Правильным не стал, но курить бросил пару лет назад.
— А я начала.
— Вижу. Зря.
— Учить меня будешь?
— Нет. Просто бросать потом тяжело.
— Жить вообще тяжело. А бросать я не собираюсь.
— Придется. Тебе еще детей рожать, — сука! Вот так сразу и под дых. Но вида не показываю. Только затяжку делаю глубокую. Чтобы до пяток пробрало. Выдыхаю ему прямо в лицо.
— Нет. Мне уже не рожать! Для этого есть коровы, которые тебе десяток выносят! — отворачиваюсь к окну. Больно. В горле ком. Он молчит. Трогает слегка мое плечо. Я нервно сбрасываю его руку.
— Марина…
— Ты что, б*ядь, тупой? — меня срывает. — Сказала же. Нет Марины! — ору я. — Ты меня трахнуть хотел? Получил? Теперь вали отсюда!
Не смотрю на него. Продолжаю курить.
— Прости. Марго. Я помню. Так тебя теперь зовут, — кажется, он хочет сказать еще что-то. Боковым зрением вижу, опять руку поднимает. Хочет дотронуться. Если сделает это, я его ушатаю. Не надо трогать меня сейчас. Он одним словом во мне все иголки выпустил и ток по ним пустил. Если тронет, его же и шандарахнет так, что руки оторвет нафиг. Наверное, он это понимает. Потому что опускает руку и отходит на шаг. Тяжело вздыхает. Молчит несколько секунд, потом говорит совсем другим тоном. Слишком легким для этой ситуации.
— Ты есть хотела? Голодная женщина — злая женщина. Я понял, — идет к телефону, берет трубку, начинает делать заказ. Я выбрасываю окурок и иду в спальню, плотно закрыв дверь. Сбрасываю полотенце, надеваю халат, сажусь на кровать, подтягивая ноги. Амин не трогает меня и правильно.
Через минут двадцать раздается стук в дверь.
— Чего тебе?
— Ваша говядина прибыла. Иди, поедим.
— Сейчас.
Есть уже не хочется, но прятаться я тоже не собираюсь.
Стол накрыт в гостиной, вижу кучу закусок.
— А что случилось с устрицами?
— Я так понял, тебе больше по нраву мясо.
— Да. Ненавижу устрицы. Они скользкие и холодные.
— Ты права. Говядина намного лучше. Зачем тогда устриц просила?
— Ляпнула первое, что в голову пришло. Они мне кое-кого напоминают.
— Я так и понял. Скользкие и холодные. Только ты ошиблась.
— Это вряд ли. Жизнь научила разбираться в людях.
— Видимо, не во всех. У меня к тебе предложение.
— Какое?
— Помощь твоя нужна.
— Смешно. Для помощи у тебя наверняка есть куча баб, сам говорил. В крайнем случае, можешь подрочить! — про себя добавляю: "Я тебе даже платье свое в помощь оставлю".
— Я не об этом, вообще-то.
— А о чем?
— У меня сегодня вечером важная встреча.
— И?
— Нужен твой совет. В выборе.
— Чего? Я в мужском шмотье не разбираюсь.
— Не чего, а кого. Рабынь. В выборе рабынь.
Я поперхнулась соком. Кусок сочнейшей говядины становится поперек горла. Смотрю на него убийственным взглядом, а он, как не замечает, продолжает.
— Да. Решил прикупить несколько для своих клубов, — таким тоном, как будто десяток яиц в магазине выбрал.
— Ты же говорил, что в твоих клубах нет рабынь.
— Так и есть.
— И? Где подвох?
— Никакого подвоха. Я частенько покупаю рабынь.
— Понятно. И каких ты предпочитаешь? Блондинок, брюнеток, с большими сиськами или маленькими?
— Всех. Но в этот раз мне обещали эксклюзивный товар.
— Это какой? С тремя сиськами или у которых поперек?
— Девственниц, — вот теперь из желудка поднимается тошнота. Хочется вцепиться и выдрать ему глаза. Сжимаю крепко вилку, а потом молниеносным движением втыкаю в его ладонь, лежащую на столе. Только в последнюю секунду он успевает убрать ее.
— Хорошая реакция. То, что нужно.
— Ты о*уел?
— Это значит, да? Ты ведь в теме? Значит, тебе не будет безразлична судьба этих девочек?
— Так тебе нужен совет, под кого потом положить этих детей?
— Нет. Мне нужно их забрать, привести в чувство, а дальше они сами решат, как быть. Вернуться домой или поработать здесь.
— В смысле поработать?
— В прямом. Я покупаю рабынь, даю им свободу, а потом возможность заработать.
— Это как?
— Очень просто. Попадая ко мне, у них есть выбор. Вернуться на родину или остаться работать у меня. Здесь или другом из отелей. В качестве обычного персонала, если ты не поняла. Ты обратила внимание, насколько здесь разнонациональный персонал?
— Вообще-то, да.
— Это одна из причин.
— То есть вместо рабства ты им предлагаешь вечную кабалу?
— Не вечную. С каждой составляется индивидуальный договор. Чаще всего какое-то время половина их заработка идет в счет оплаты долга. Дальше они получают полную сумму. Но, поскольку большинство остаются, потому что дома им ловить нечего, то даже эта половина намного больше, чем они могли бы заработать в родной стране.
— А те, кто решил вернуться домой?
— Это да. Это убыток, с которым я готов смириться.
— Какой ты благодетель, я смотрю. И как, всех скупил? Спрос рождает предложение, ты этого не знал?
— Знал. Я покупаю их не для этого.
— А для чего?
— Это хороший способ собрать информацию. О поставщиках и новых каналах.
— А что дальше?
— По разному. Но многие каналы мы уже прикрыли.
— Кто мы?
— Моя тайная организация. "GF" Слышала о такой?
— В смысле, твоя?
— В смысле, я ее организовал.
Вот это новость. Я сижу, как мешком прибитая. В голове миллион вопросов, но произносить вслух я их просто не могу. Конечно, я знаю эту организацию. Именно с ней я сама работала много раз, когда нужно было кому-то помочь обрести свободу. Он, похоже, понимает, о чем я думаю.
— Кстати, в России недавно накрыли партию девочек при вывозе и поломали довольно крупную сеть.
— Знаю. Только это не ваша заслуга.
— Не скажи… Я бы сказал, не только наша. Но наши люди способствовали этому как могли.
— Я была при захвате этой партии и ВАШИХ людей я там не видела.
— Их там и не было. Но информация, которую ты передала куда следует, попала к тебе не случайно.
— Ты о чем?
— Ты один из наших агентов в России. Не отрицай. Теперь я это точно знаю.
— Я и не отрицаю. Знала бы на кого работаю, попросила бы расчет.
Он усмехается, но ничего не говорит. Я тоже молчу.
Как принять эту информацию, я еще не решила. Дальше мы едим молча.
— Что ты будешь на десерт?
— Ничего. Хочу просто крепкий кофе.
— Хорошо.
Он идет, снова делает заказ. Через несколько минут раздается стук в дверь, молоденькая девушка в форме сотрудников отеля закатывает каталку с нашим десертом. Убирает со стола, расставляет новые приборы. Вдруг Амин спрашивает.
— Как у тебя дела, Анна?
— Хорошо, господин Веленский, спасибо.
— Как мама?
— Лучше. Ей недавно сделали операцию. Она поправляется. Спасибо вам огромное. Мы за вас всегда будем молиться, — Амин тепло улыбается.
— Дело ваше. Если что-то нужно будет, или кто-то будет связываться из старых знакомых, обязательно сообщи. Ты знаешь как.
— Да. Хорошо. Спасибо.
Девушка уходит.
— Это ты так хотел показать одно из своих приобретений?
— Да. Эта девушка из последней партии, она из России, но ее уже два раза перепродавали. Кстати, она выехала из страны добровольно. Конечно, на заработки. Она хотела заработать денег на лечение матери.
— Знаю я таких дур. И как, заработала?
— Нет пока. Но у нее все впереди. Она вполне в состоянии отработать аванс и долг.
— И сколько ей работать? Всю жизнь?
— Не могу сказать точно. Думаю, за пару лет управится. А ты бы отказалась в свое время от такого варианта?
— Мне так не повезло.
— Вот именно. А им повезло, — делает паузу. — Так ты согласна пойти сегодня со мной?