Наследник Громовержца
Впрочем, дело не только в этом. Сейчас Феб явно предпочитал общество Софи моему — она как никто понимала его, ведь и сама в своё время оказалась в сходном положении, когда ей на голову нежданно-негаданно свалилась вселенская миссия. А вдобавок Софи обладала феноменальной способностью оказывать на людей (особенно на мужчин) умиротворяющее действие, отвлекать их от тягостных мыслей. Феб не был исключением и тоже поддался её чарам. Но за его добродетель я не опасалась: Софи была замужем и счастлива в браке, а на стороне погуливала исключительно с девушками.
Хозяйки в Безвременье я не обнаружила. Видно, она почувствовала, что я снова хочу поговорить о Ричи, и решила уклониться от встречи со мной. Очень мило с её стороны, нечего сказать. Хотя лучше уж так, чем снова выслушивать её туманные отговорки. На сей раз, по крайней мере, она поступила по-человечески.
Я не спеша поднялась на холм, потом спустилась с него с обратной стороны, миновала рощу громадных зелёных дубов с фиолетовой листвой и вышла на широкую прогалину, посреди которой находился идеально круглый водоём, примерно полсотни метров в диаметре, окружённый мраморным парапетом. Источник был спокоен, разве что в его центре вода слегка пузырилась, словно медленно закипала, а редкие бледно-голубые искры вяло взлетали над поверхностью и тут же гасли.
Скинув туфельки, я влезла на парапет и уселась, подвернув под себя ноги. Зачерпнула горсть воды и выпила. С виду и на вкус вода в Источнике казалась обыкновенной «аш-два-о», но на самом деле это была особая субстанция, до предела насыщенная энергией. На людей она действует по-разному, в зависимости от их состояния. Если утомлён — придаст силы, а растерян — поможет собраться с мыслями. Возбуждённого успокоит, угнетённого взбодрит, снимет боль, излечит любой телесный недуг. О ней сложено множество сказок, и там её называют Живой Водой. Во времена правления Лейнстеров подлинная Сила Источника была недоступна для людей, а тогдашним адептам (вернее, так называемым адептам), королям Логриса, позволялось лишь пить из него воду. Но даже такая малость многократно усиливала их колдовские способности, хоть и не давала им ни контроля над Формирующими, ни вечной молодости.
Глоток воды из Источника помог упорядочить сумбур, царивший в моей голове. Поразмыслив немного, я пришла к выводу, что принимаю проблемы Феба чересчур близко к сердцу. Да, конечно, он мой самый близкий друг, почти что родной брат, и всё такое прочее. Вполне естественно, что я переживаю за него — ведь сейчас ему очень тяжело. Но эта ситуация предельно обнажила одну мою серьёзную проблему: в последние лет десять я фактически не живу собственной жизнью, а полностью поглощена деятельным участием в жизни других, близких мне людей. Того же Феба. Кузин Эрики и Сабрины. Моих сводных братьев Паоло и Патрика — правда, последний настолько самодостаточен и доволен своей рокерской судьбой, что заниматься им совершенно неинтересно. Также я всячески опекаю обеих своих сестрёнок, Этайн и Джулию; первая как раз вступила в полный опасных соблазнов подростковый возраст, а второй уже исполнилось двадцать, но она по-прежнему нуждается в моих заботах. Ещё пытаюсь остепенить кузена Шейна, закоренелого повесу, найти для него девушку, в которую он влюбится не на пару ночей, а всерьёз и надолго. Вечно суюсь в дела друзей и подруг, радуюсь их успехам, вместе с ними переживаю неудачи, кстати и некстати навязываюсь с помощью и советами… Увлёкшись чужими заботами, я даже не заметила, как у меня самой не осталось почти ничего своего, личного. Я словно распалась на кусочки и никак не нахожу ни времени, ни желания, чтобы собрать себя воедино. Если сравнивать жизнь со спектаклем, то я играю в нём не одну постоянную роль, а сразу несколько — но мелких и незначительных. А что хуже всего — меня такое положение вещей вполне устраивает…
Я стянула чулки и свесила ноги с внутренней стороны парапета, погрузив их по щиколотки в воду. От моих ступней по всему телу стали струиться слабые потоки Силы, похожие на электрические разряды; это было щекотно и невыразимо приятно. Я немного откинулась назад, опершись руками на гладкую поверхность мрамора, и прикрыла глаза от удовольствия. Мне нравился такой лёгкий контакт с Источником, а вот полностью окунаться в него я не очень любила. За два года, прошедшие с тех пор, как мне подчинились все девять уровней Круга Адептов, я купалась в Источнике только трижды, хотя Хозяйка рекомендовала делать это ежемесячно. Я нисколько не боялась Источника, просто видения и иллюзии, которые посещали меня при его прохождении, были… ну, скажем так: слишком интенсивными и не совсем адекватными. Неизменно получался какой-то эротический триллер — причём с упором на первое слово. Я считала это крайне несправедливым, ведь меня ни в коем случае нельзя назвать сексуально озабоченной девочкой. Но стоило мне окунуться в Источник, со мной начинало твориться чёрт-те что!
Через несколько минут вокруг моих щиколоток образовался небольшой водоворот, который легонько потянул меня за ноги, увлекая в Источник. Пока мне без труда удавалось держаться на месте, но я знала, что со временем давление будет нарастать. Началась наша обычная игра с Источником — кто кого перетянет. Однажды я зазевалась, пропустила момент, когда он резко дёрнул и затянул меня в воду. Случилось это примерно полгода назад, и тогда мне пришлось проходить весь Круг Адептов до конца.
— Источник соскучился по тебе, — раздался за моей спиной мягкий голос Хозяйки. — Он хочет, чтобы ты чаще в него окуналась.
— Если хочет, — сказала я, не оборачиваясь, — пусть поменяет свой репертуар. В смысле — перестанет крутить мне порнушку.
— Это не от него зависит, а только от тебя. Ты сама так хочешь.
— Не хочу, — упрямо заявила я.
— Ошибаешься.
Я вытянула из воды ноги, и они моментально обсохли. Источник разочарованно выстрелил фонтаном искр, после чего сразу успокоился. А я неторопливо натянула чулки, одёрнула юбку и повернулась к Хозяйке. Она стояла передо мной в своём неизменном белоснежном платье; её красивое лицо было спокойным и невозмутимым, а изумрудные глаза смотрели на меня с терпеливой снисходительностью. Этот взгляд меня страшно раздражал.
— Вот я тебя и дождалась, — сказала я. — Зачем было прятаться?
— А я не пряталась, — ответила она, присев на парапет рядом со мной. — Просто почувствовала, что ты хочешь побыть одна. Поэтому не показывалась тебе.
Я тряхнула головой:
— Ну и ну! Похоже, ты лучше меня знаешь о моих желаниях.
— Порой со стороны виднее. И согласись, что эта пауза пошла тебе на пользу. Ты успокоилась, собралась с мыслями…
— И передумала расспрашивать тебя, — подхватила я. — Всё равно это бесполезно.
Хозяйка тихо вздохнула:
— Ты должна понять меня, Фиона. Я не могу выдавать чужие тайны. Вот скажи: ты ведь не хочешь, чтобы я рассказала другим людям, пусть даже близким тебе, о том, что узнала из твоих мыслей?
— Конечно, не хочу. Но ведь меня не подозревают в преступлении.
— Это не имеет значения. Я не могу нарушать свои же собственные правила.
— Достойная уважения принципиальность, — сказала я сердито. — А на самом деле это лишь ширма, которой ты прикрываешь свою бездеятельность. Ты просто самоустраняешься, не желая ни во что вмешиваться. Я уверена, у тебя есть возможность воздействовать на Ричи, приструнить его. Только не пытайся меня убедить, что ты не знаешь, где он находится и чем занимается. Это ложь. Он, хоть и отлучён от Источника, всё же остаётся связан с ним. По крайней мере, поговорить с ним ты можешь всегда.
— При условии, если он сам этого захочет. Но он не хочет.
— Так ты пробовала?
— Да. Сообщила, что вы с Фебом жаждете встречи с ним. Он не ответил.
— И это всё?
— А что ещё? — пожала плечами Хозяйка. — Я действительно не могу определить местонахождение адепта, если его связь с Источником пассивна. А у Ричи она пассивна всегда, поскольку он отлучён. И точно так же я не имею возможности насильно доставить его в Безвременье — такой власти над адептами мне не дано. Все вы свободны в своих поступках, и я не вправе управлять вами. Я располагаю лишь радикальным средством воздействия — по моему приказу Источник способен мгновенно убить любого адепта, где бы он ни был. Ричи получил условный приговор, и я пока не вижу причин для его замены.