Наследник Громовержца

— Понимаю. И что было дальше?
— А дальше я отправился на место встречи. Это дикий мир без малейших признаков человеческого присутствия. Я прождал там битый час, но Ричи так и не появился, а на мои вызовы не отвечал. Когда я уже собирался уходить, нагрянул цербер.
— Да, неприятная история, — задумчиво произнесла Фиона. — Многие решат, что это была ловушка.
— В первую очередь, — подхватил я, — мои родители. Твой отец их поддержит, а твоя мама наоборот — примет сторону Кевина и Анхелы, которые будут яростно защищать Ричи, настаивать на том, что моя встреча с цербером была случайностью.
— Опять начнутся склоки, — подытожила Фиона. — И опять из-за Ричи… А сам-то ты что думаешь?
— Даже не знаю, — честно признался я. — Если это и была ловушка, то какая-то несерьёзная. Во-первых, я мог сообщить Кевину с Анхелой. Во-вторых, я пробыл в том месте целый час, прежде чем цербер напал на меня. Чего он, спрашивается, выжидал? Ведь за это время я мог сто раз уйти. А в-третьих, тварь была одна. Неужели Ричи рассчитывал, что меня одолеет один цербер? Ну и четвёртое, последнее. Я никогда и ни в чём не переходил Ричи дорогу. С какой бы стати он охотился за мной?
— Может быть, просто забавы ради. Или потому, что ты — друг Патрика. Или по этим двум причинам одновременно.
— Вот-вот, — кивнул я. — Именно так скажет отец, если узнает о нападении. А Кевин снова врежет ему в челюсть. И, кстати, правильно сделает.
— Что верно, то верно, — согласилась Фиона. — И всё же, Феб, нельзя сделать вид, будто ничего не произошло. Дело слишком серьёзное — и не столько из-за Ричи, сколько потому, что тут замешано существо из Хаоса. С этим нужно разобраться.
— Я понимаю. Просто не хочу, чтобы разбирательство этого дела вылилось в очередные семейные разборки.
— Я тоже не хочу. — Она вздохнула. — И главное, никак нельзя установить, был это Ричи, или с тобой разговаривал кто-то другой, выдавая себя за него. Ты не почувствовал ничего неладного?
— Совсем ничего. Я и сейчас уверен, что это был Ричи. Гм… Хотя головой ручаться не стану. Ведь мы не виделись уже девять лет.
— Вот именно! Качественную фальшивку можно опознать лишь по мелким деталям — особенностям интонации, мимики, жестов. А за годы отсутствия Ричи они успели стереться из твоей памяти. Кстати, а в каком виде он указал тебе место встречи?
— В обычном. Сейчас покажу. — Я сосредоточился на своём колдовском камне, Небесном Самоцвете, извлёк из него координаты местности в терминах магического восприятия и передал их Фионе.
— Характерно для Ричи, — заключила она. — Его обучала колдовству Дейдра, а это её манера представления координат… Пожалуй, я сбегаю туда и хорошенько всё осмотрю. А вдруг найду какие-нибудь следы. — И она исчезла, прежде чем я успел сказать хоть слово.
Гнаться за ней я не стал, это было бессмысленно. Фиона владела Силой Источника и могла мгновенно перемещаться на любое расстояние (если только оно не бесконечно). А для меня, обычного колдуна, манипулирующего силами более низкого порядка — Формирующими, такие штучки недоступны. Пока я буду добираться по Туннелю, Фиона успеет осмотреть место нападения и вернуться обратно, тем более что время в том мире идёт почти втрое быстрее Основного Потока. Поэтому я спокойно вошёл в дом и поднялся на второй этаж, чтобы принять душ и сменить забрызганную кровью цербера одежду.
Стоя под струями горячей воды, я продолжал думать о недавнем нападении и пытался решить для себя, верю ли в виновность Ричи. Будь на его месте любой другой родственник, я без колебаний списал бы случившееся на банальное стечение обстоятельств. Но Ричи… с ним гораздо сложнее.
Принц Рикардо из Авалона, которого называли просто Ричи, был сыном Кевина и Анхелы, а значит, моим двоюродным братом. Кроме того, он был урождённым адептом — его мать, будучи беременной, приняла посвящение в Источнике, получив Силу как для себя, так и для него. А девять лет назад Ричи стал первым (и пока единственным) в новейшей истории адептом, отлучённым от Источника — незадолго до того, как ему исполнилось двадцать лет, Хозяйка лишила его доступа к Силе.
Объяснять причины такого жёсткого решения она наотрез отказалась, что породило массу разных домыслов и догадок. Дальше всех зашёл мой отец, который предположил, что Ричи совершил какое-то чудовищное злодеяние — например, устроил геноцид в одном из населённых миров. К несчастью, эти слова достигли ушей Кевина, и дело закончилось крепкой потасовкой.
Лично я в версию о «чудовищном злодеянии» не верил. Ричи был отнюдь не ангелом — но и на дьявола явно не тянул. Он был… просто никаким. Пустым местом. Серой посредственностью. При других обстоятельствах Ричи не смел бы даже мечтать об Источнике, но так уж сложилось, что он получил Силу ещё до своего рождения. Как мне думается, Хозяйка давно решила отказать ему в доступе к Источнику, однако не стала этого делать, пока Ричи был ребёнком, а дождалась, когда он повзрослеет, чтобы не так сильно травмировать его.
А вскоре после отлучения Ричи исчез. На все попытки связаться с ним он не отвечал — видно, перекодировал свой Небесный Самоцвет. Насколько мне известно, до сего дня о нём не было ни слуху, ни духу. Многие (в том числе и я) даже полагали, что он покончил с собой. А вот поди ж ты — живой!
Нет, я не верил что тот Ричи, которого я знал раньше, мог покушаться на меня. Однако с тех пор прошло девять лет, и он мог сильно измениться. Мог, например, сойти с ума от обиды и унижения, от мыслей о могуществе, которого он лишился. Так что кто знает…
После душа я высушил волосы, оделся во всё чистое и спустился на первый этаж. Выглянув в окно холла, я увидел, что Фиона уже вернулась. Причём не одна — с ней был высокий темноволосый мужчина, одетый во всё чёрное, как протестантский пастор. Он стоял возле цербера, скрестив на груди руки, и что-то говорил Фионе. На таком расстоянии трудно было разглядеть в деталях его смуглое лицо, но я был уверен, что раньше уже видел этого человека. Правда, не мог вспомнить, где и когда.
Злясь на Фиону за её самовольство, я вышел из дома и быстро зашагал к ним. Заметив меня, они прекратили разговор и повернулись ко мне. Фиона виновато улыбнулась, словно просила прощения; мужчина смотрел на меня серьёзно и сосредоточенно.
А я наконец сообразил, почему он с самого начала показался мне знакомым. Я никогда прежде не встречался с ним, однако видел его лицо на фресках в соборе святого Андрея Авалонского. Эти фрески были написаны мамой задолго до моего рождения, и на одной из них она изобразила Хранителя Хаоса падшим ангелом Люцифером.
— Приветствую тебя, Феб, сын Диониса, — торжественно произнёс Хранитель. — Надеюсь, ты не оскорблён моим нежданным появлением?
— Здравствуй, Мирддин, сын Амброзия, — в тон ему ответил я. — Если ты прибыл по приглашению принцессы Фионы, то добро пожаловать.
Он важно кивнул:
— Твоя кузина Фиона из Дома Света обратилась ко мне за консультацией. Она совершенно справедливо рассудила, что я — самый компетентный во Вселенной специалист по существам из Хаоса.
— Да, безусловно, — согласился я. — И что ты можешь сказать о данном конкретном существе?
— Прежде всего, я признаю его принадлежность к Хаосу. Это подлинный цербер, и до недавнего времени он подчинялся мне. Однако три дня назад его связь с родной Стихией внезапно и насильственно оборвалась. Тогда я решил, что он погиб в схватке с каким-нибудь лазутчиком из Порядка. Теперь же знаю, что его пленили и взяли под контроль. Я обнаружил следы заклятия, наложенного с помощью Формирующих.
— А я по-прежнему ничего не вижу, — отозвалась Фиона, воздействуя на цербера Образом Источника.
— И не сможешь увидеть, — сказал Хранитель. — Следы очень слабые, почти полностью стёртые. Мне удалось вычислить их лишь по вторичным признакам. А ещё час-другой — и они пропадут совсем.
— Значит, — произнёс я, — нападение было не случайным?
— Боюсь, в этом нет никаких сомнений. Заклятие действовало до самой гибели цербера. Он не мог напасть на тебя по своей воле — а только по приказу того, кто управлял им. Должен сказать, что у тебя могущественный враг, принц Сумерек. Убить цербера способны многие колдуны — но пленить его под силу лишь единицам. Так что будь начеку.