Солнечная ртуть (СИ)

— Агата.
Теперь мать перевела тяжёлый взгляд на принцессу. Агате захотелось залезть под стол.
— Что? — отозвалась девочка, глядя исподлобья.
— Пора уже научиться следить за манерами и не позволять эмоциям брать над собой верх. Ни в коем случае не жаловаться прилюдно и не пускаться в перепалки. Нердал не просто дразнит тебя, он проверяет твою выдержку. Хотя увлекается порой сверх меры.
Интонация королевы была явственно пропитана металлом. Агата чувствовала себя дурой, ведь её голос казался ей слишком высоким, а когда она нервничала, то чуть ли не писклявым. Присутствие Нердала оставляло неприятный осадок. Она помнила Кобылий бунт, помнила, что змей сотворил несколько лет назад, хотя мечтала забыть страшную ночь. Пламя и крики до сих пор озаряли воспоминания, стоило только посмотреть в глаза Старшего дракона.
Да, именно Старший. Таков его официальный титул. Когда престол перейдёт к Агате, Старшим драконом станет Эрид.
— Простите, матушка, мою несдержанность, — начала за здравие принцесса. — Но… С какой стати, пусть держит свои замечания при себе! Зачем вы позволяете ему меня дразнить? Разве я не второе лицо в государстве? Даже если только на словах!
Вспылила, и закончила за упокой.
Люди начали обращать внимание на королевский стол, а сидевшие рядом гости — профессорша и купец-разбойник — выглядели сконфуженными. Даже драконы уставились на наследницу и Сиену. Те, что были моложе, не сговариваясь, подозвали к себе младших принцесс, которые растерялись от происходящего, и принялись показывать им фокусы, высекая огонь щелчком пальцев. Эрид наконец отвлёкся от кувшина с вином, половину которого успел споить Варге. Весёлость в его глазах сменилась некоторой тревогой.
— Агата.
— …
Предостерегающий тон заморозил все шумы, что издавали гости. Голоса умолкли, воцарилась тишина.
Одного слова матери хватило, чтобы её высочество захлопнула рот и уставилась в тарелку.
Видя, что обстановка накалилась чрезмерно, молодая учёная, которая не далее, как полчаса назад, рисовала перед Агатой занимательные картины механических чудес, кашлянула.
— Знаете, я тоже могу поведать кое-что необычное относительно путешествий.
Нердал медленно повернулся к ней с кислой миной. Сиена с иронией вздёрнула бровь. Не подав виду, что растерялась, девушка продолжала.
— Существует теория, вернее даже поверье, будто человек может пересечь границы не только городов и государств, но также времени и пространства.
Пьер неловко уронил с вилки маслину, но сделал вид, что так и задумано.
— Это как? К созвездиям, в космос?
— Не совсем. В другую параллель. Проще говоря, в другую вселенную.
— О… э… И что для этого нужно?
«Даггеротип» — коротко ответила дама и, увидев непонимание на некоторых лицах, пояснила: «изображение, не нарисованное рукой художника, но полученное при помощи техники. Сейчас вы, скорее всего, знаете его под именем фотографии».
От интереса Агата покрылась лёгким румянцем и подалась вперёд. Ей всё ещё было стыдно, но любопытство брало верх. Сиена засмеялась. Не очень искренне.
— Как можно верить в этот бред?
Учёная спокойно пожала плечами.
— Я предупреждала, что это только поверье. И хотя некоторые воспринимают его в серьёз, оно остаётся лишь забавной сказкой, которую я рассказала сейчас шутки ради. К тому же, я слышала, на Чёрных островах…
Под резким взглядом королевы женщина смутилась. Чёрные острова были запретной территорией. Только узкому кругу людей дозволялось вникать в их тайны.
— Это, в общем-то, слухи, ваше величество. Пожалуй, вам не стоит обращать внимания на мою болтовню.
Сиена милостиво кивнула и пригубила вина. «О, это здорово. Почему сразу бред…» — пробормотала принцесса, обращаясь к тарелке. Однако это не ускользнуло от всеобщего внимания, и девочка решила скромно высказать своё мнение. Начала она вполне прилично, но наступила на прежние грабли, поддавшись эмоциям.
— Расскажите подробнее, если вас не затруднит. Мне интересна технология, и вообще. Что можно увидеть в других параллелях? Как бы было здорово…
 
Она осеклась, опасаясь новой отповеди от матери.
Что-то потрясло Агату в скромном рассказе профессорши. Наивная мысль о других мирах за долю секунды проникла в её воображение и осела там. Девочка даже не поняла, как так вышло. Она хотела озвучить ещё парочку вопросов, которые возникали в её голове со скоростью света. Но не успела: Нердал и тут встрял.
— Это абсурдная идея. Даже удивительно, что я вам это говорю. Другая параллель? Хах…
Смешок Нердала больше походил на рык. Хриплые интонации щекотали нервы присутствующим. Весь такой собранный, неприметный — при желании он мог стать почти незаметным, в отличии от других оборотней. Но если желания не было…
— Проблема, собственно, не в этом.
Волевое лицо вдруг омрачилось и опечалилось. Лёгкая седина на висках стала заметна отчётливей.
— Посмотрите, господа, на фрукты, что вы едите. Выгляните в окна этого прекрасного замка. Обратите внимание на всё, что вас окружает. Вы видите, что всё это — высший сорт, лучшее из лучшего? Я облетел всю землю, и нигде не встречал таких гор и лесов. Здесь климат приятнее и не бывает эпидемий. Тут процветают науки и в гармонии существуют бок о бок с древнейшей магией. Госпожа профессор не зря упомянула Чёрные острова, хоть и не понимает, какие материи там обретаются. В сёлах на смену тяжёлой работе неизменно приходит покой и довольствие, а в городах даже самый последний нищий может выбиться в люди. Никогда ещё мир не был настолько сбалансирован как теперь. Родившись от лавы и волн, я с первым вздохом узнал и полюбил эту страну. И вовсе не потому, что в моих жилах течёт кровь столь же королевская, как у Астор. Причина другая. Я — создание этой земли, готовое принять каждый её дюйм, разделить её скорби и величие. Йэррию называют Паровой империей. Это неспроста, мы царим в небе, и победы неизменно сопутствуют нам.
Пока он говорил, за столом смолкло шушуканье, гости согласно опустили головы, а слуги с благоговением внимали словам дракона. Он говорил, не обращаясь ни к кому конкретному. Сиена слушала с полуулыбкой, которая в её исполнении была верхом одобрения. Нердал сидел прямо, походил на статую с горящими глазами — на парочку с королевой. Только та была одета в роскошное платье, а он в чёрный кафтан канцелярского покроя. Впрочем, Нердал никогда не позволял себе вальяжных поз, не любил внимания и экстравагантных выходок. Но таким, с позволения сказать, поэтичным, тем более не бывал. Принцесса готова была поклясться, что дракона просто не узнать — но только ровно до того момента, пока их взгляды не встретились. И хоть следующая фраза была произнесена спокойно, не преследуя цели задеть или напугать её, сердце Агаты похолодело, и — вроде бы — пропустило удар.
— Так пристало ли будущему правителю желать покинуть этот благословенный край, вместо того, чтобы всю свою жизнь посвятить его сохранению? Не следует ли быть благодарным за великую роль, отведённую ему судьбой, а не мечтать о выдуманных мирах?
Смерив её глазами, дракон отвернулся, не намереваясь больше тратить время на принцессу. На широкой челюсти появилась усталая гримаса. Он выполнил то, что, по его мнению, должен был — посеял в ней сомнение, желание стараться ещё больше. Она должна приложить максимум усилий, чтобы соответствовать своему предназначению, а не быть просто подставкой для короны и моделью для парадных портретов. Совесть Нердала была чиста, даже если помимо этих достойных целей он всё-таки хотел задеть девчонку за живое — она ведь никогда ему не нравилась. Слова оборотня произвели надлом в душе принцессы.
 
«Вот оно. Так и знала. Именно это я читала в его глазах — я недостойна называться той, кем меня считают», — думала Агата. Будь это мнение одного лишь Нердала, то ей было бы плевать с высокой колокольни. Однако в сидящей рядом с ним Сиене девочка видела тот же приговор.
— В этих словах есть правда. Поразмысли над ними, — подытожила мать. Она пыталась, правда пыталась сказать так, чтобы это прозвучало не как приказ, а как добрый совет. Но не смогла проявить должной нежности. Железной королеве по силам не всё.