Изувеченный (СИ)

========== Глава 1 ==========
И снова Лир видит его в толпе.
Альфу, который выделяется среди остальных. То ли тем, что у него длинные волосы, завязанные в небрежный пучок, то ли из-за несуразной одежды. Скорее всего, этот человек живет недалеко, раз так часто тут бывает.
Лир останавливается. Он проходится глазами по списку продуктов в телефоне. Берет молоко с полки. Чуть дальше — сыр для будущей запеканки. Он наблюдает краем глаза за альфой, которого часто встречает в этом супермаркете.
Наверное, потому, что ходят они сюда в одно и то же время. Шесть тридцать вечера, день через два.
За годы жизни в доме неподалеку он изучил большинство местных. Но именно тот широкоплечий альфа каждый раз приковывает взгляд.
Лир проходит на кассу, замечая, что тот, за кем он наблюдал, подходит к соседней, поворачиваясь на него. Он замечает, что у него глаза светлого цвета. Кажется, ореховые — или как называют такой оттенок? Лир призадумывается.
— Добрый вечер, пакет нужен?
Он приходит в себя, переводя взгляд на кассира — тот в ожидании смотрит на него и повторяет с усталостью в голосе:
— Пакет давать?
— У меня свой, — поспешно заверяет Лир, улыбаясь человеку, которого знает по имени на бейджике и вечно замученному виду. Он помнит его, сколько ходит в этот супермаркет. И каждый раз кассир спрашивает у него одно и то же, хотя наверняка запомнил, что у Лира с собой сумка.
Писк — кассир пробивает продукты, перекидывая их дальше. Лир складывает их привычными движениями, но боковым зрением наблюдает за тем альфой на соседней кассе. И в один момент их взгляды пересекаются: незнакомец тоже на него поворачивается.
— С вас пятьсот сорок пять, картой или наличными?
— Сейчас, — Лир поспешно складывает оставшиеся продукты, неуклюже доставая с кармана карточку. Проводит, ждет чек, благодарит и быстро выходит. Он всегда чувствовал себя не комфортно в местах с большим скоплением людей. И с возрастом это только усилилось.
Да и когда ему привыкать к толпам, если выходит он из дома только в магазин и обратно?
Муж постоянно на работе, у сына свои дела. А гулять в одиночестве ему некогда: и за домом смотреть надо и готовить для семьи. Стирка, уборка, извечное мытье посуды, присмотр за растениями, рукоделие — а чем еще заняться омеге в неполные тридцать четыре года? Он вздыхает. Жаловаться на скучность собственной жизни ему тоже некому. Друзей из колледжа он давно растерял — один переехал, другой родил уже пятого ребенка, третий строит карьеру за границей.
Лир посвящает все свое время мужу и сыну. Окружает их заботой и теплом, создает уют. Они — самые близкие его люди. Лир с улыбкой вспоминает, как когда-то был рад узнать, что его выбранный родителями по традиции жених — именно Рихард. Тогда он был по-детски влюблен в свои-то шестнадцать. Вступил в брак и сразу же забеременел, совсем не жалея, что родил сынишку-альфу так рано.
Он несет тяжелые пакеты к подъезду. Руку больно тянет — он недавно растянул правую, когда пытался передвинуть шкаф. Лир терпит и идет быстрее, добираясь до подъезда, где добрый сосед помогает, открывая дверь вместо него.
— Опять сами все тянете? Сколько помню, муж вам ни разу не помогал. Негоже такому хрупкому омеге одному тяжести таскать, — ворчит омега. — Вам рожать еще.
— Куда мне рожать, я для этого старый, — улыбается ему Лир, проходя в дверной проем. — Спасибо, что открыли.
— Так давайте помогу донести, от альф нынче помощи не дождешься, — омега поправляет седые от старости волосы и проходит следом. — А что же ваш сын? Он ого-го высокий какой. Небось, уже восемнадцать стукнуло?
— Скоро будет семнадцать, — отвечает Лир. — Да не нужно мне, сам донесу, привык, — он поднимает пакеты и направляется к старому лифту, нажимая на кнопку вызова. — Спасибо.
— Э-эх, как знаете, — вздыхает сосед и неторопливо уходит по своим делам.
Лир мог бы попросить сына помочь, но тот, как всегда, станет огрызаться и не послушает. Он подросток, что с него взять. Все они такие, если верить рассказам. Да и жалко, сынишка молодой еще, а продуктов много, тяжелые. Лир-то старше и крепче в руках, а его Сэдди совсем чахлый: худощав, как для альф, но при этом выше его на голову-полторы.
Он добирается до квартиры, сразу же замечая, что у входной двери помимо их обуви стоит чужая. Кажется, это новый друг Сэдди — в прошлый раз они вместе играли в компьютерные игры. Оба альфы учатся в одиннадцатых классах, но в разных школах. Им бы полезнее к экзаменам готовиться. Те будут весной, а уже начало зимы. Но куда там Сэдди до подготовок и курсов? Ни разу еще не сходил, а купленные книги для самоподготовки так и пылятся на полке.
Лир слишком мягкий, чтобы кричать на него. Это Рихард может прикрикнуть — тогда сын и сдвигается с места. Вот отца он слушает, а Лир для него не является авторитетом.
Впрочем, он уверяет себя, что так и должно быть. Рихард — глава их семьи.
Лир заносит пакеты на кухню, разминая ноющие руки и зазябшие на морозе пальцы. Пока он трет ладони, то слышит шаги позади.
— Есть че пожрать? — в своем молодежном сленге обращается к нему Сэдди.
— Скоро приготовлю, — отвечает Лир, начиная перекладывать продукты из пакетов в холодильник. — Я надеюсь, вы там учите уроки?
— Ну не начинай бубнить, а? Голова болит от твоих нравоучений, — Сэдди демонстративно прикладывает ладонь ко лбу. — Принесешь еду ко мне в комнату. И побыстрее, я жрать хочу, — сын выходит с не менее демонстративным хлопком двери.
Лир тяжело вздыхает. Он привык к обидным словам сына, все надеясь, что Сэдди это перерастет и начнет по-настоящему ценить все то, что он для него делает. Ведь даже простая готовка ужина из нескольких блюд отнимает время и силы. А он уже немолодой — то спина заболит, то ноги. А недавно и вовсе начало покалывать сердце.
Он жалеет сам себя и душится этой жалостью. Проглатывает ком в горле, собирается и начинает готовить. Что бы не сказал ему Сэдди, а Лир не может повысить на него голос. Он всегда был покладистым и слушался мужа — куда ему оспаривать. Но менее обидно от этих мыслей не становится.
Лир по-быстрому делает бутерброды, салат и жарит покупные котлеты, выкладывая все это на две порции на поднос. Делает чай, ставя рядом сахарницу — он не знает, сколько сахара предпочитает гость. Лир относит все это в комнату. На пороге он улавливает запах алкоголя — на столе у компьютера стоят многочисленные банки с пивом, а на полу столько же пустых. Всюду валяются пачки из-под вредной пищи и вещи — а ведь вчера он убрал эту комнату до блеска. Сэдди совсем не ценит его труды.
Он обращает внимание на гостя — подростка-альфу с русыми волосами, кого-то смутно напоминающего чертами лица. И этот ореховый оттенок глаз…
— Я поставлю тут, — он освобождает место на захламленном письменном столе.
— Почему так долго? — возмущается сын, отрывая взгляд от экрана телефона.
Лир с укоризной смотрит на его друга, который не представился и даже не сказал слова приветствия.
— Не пейте этот напиток, вредно же, — он пытается до них достучаться. — Я заберу остальные банки? Поставлю в холодильник, потом допьете. Все равно за один раз…
— Какая тебе разница? Выметайся отсюда и не лезь не в свое дело, — огрызается сын, заставляя задыхаться от одних слов.
Лир терпит только потому, что догадывается: так Сэдди показывает свой авторитет перед другом и хвастает ему. Подростки любят демонстрировать, насколько они взрослые и крутые.
— Не забудь, что тебе еще учить математику, — напоминает Лир через силу, останавливаясь у двери. Он сжимает дверную ручку в руке, а на пальце отблескивает обручальное кольцо. У него нет другого выхода, кроме как терпеть все это. Куда он пойдет? Никого роднее у него нет. — У тебя экзамены через четыре месяца. Если ты не сдашь, ты не сможешь поступить в престижный…
— Дверь закрой с той стороны! — повышает на него голос сын, кидая в его сторону не долетевшей курткой. — И не заходи сюда, достал, тупой старикан.