Звёздная дорога

— Что? — встрепенулся я.
— Пророк, — словно в трансе, произнесла она. — Господи! Неужели?…
Я понял, что она имеет в виду так называемого Великого Пророка, Учителя Истинной Веры, Предвестника Армагеддона, основателя Космической Церкви Второго Пришествия.
— Так что же Пророк?
— За девять месяцев до моего рождения он был на Нью-Алабаме. И не просто был — он жил в доме отца моей матери, епископа Монтгомерийского.
— И ты думаешь…
— Я боюсь думать об этом, Кевин! — Дженнифер закрыла лицо руками и вновь опустилась в кресло. — Но это ещё не всё, — продолжила она после короткой паузы. — У… у человека, которого я считала своим отцом, было много неприятностей из-за его отношения к личности Пророка и к Учению вообще. Он часто богохульствовал, а когда напивался, его высказывания становились откровенно пошлыми. Он не просто атеист; кое-кто подозревает его в принадлежности к секте сатанистов. Его кандидатуру трижды проваливали в Сенате, пока за дело не взялся Купер и лично не убедил чересчур благочестивых сенаторов в необходимости голосовать «за». Странно, как ему это удалось.
Я бросился к компьютеру и подключился к планетарной сети. В рубрикаторе выбрал: Религия — Христианство — Протестантские течения — Космическая Церковь Второго Пришествия.
Тут мне повезло. Оказывается, девятнадцать лет назад, незадолго до своего «вознесения», Пророк побывал на Астурии. Его пастырская миссия закончилась полным провалом — как и все испанцы, астурийцы были убеждёнными католиками, не склонными к реформаторству, — но остались многочисленные документальные свидетельства этого визита.
Почти наугад я выбрал чёткий кадр с изображением Пророка крупным планом. Это был статный, высокий мужчина в белом одеянии, с типично «пророчей» густой бородой и выразительными серыми глазами, прямо-таки излучавшими «Божью благодать» в форме яростного фанатизма.
Прежде я не интересовался личностью основателя Церкви Второго Пришествия, считая его обыкновенным шарлатаном, которому удалось обратить в свою агрессивную веру население трёх десятков планет, главным образом провинциальных. Это было моей ошибкой. Именно ошибкой, а не упущением, причём ошибкой очень грубой. Ведь в отношении одной из таких планет у меня имелись далеко идущие планы. Опять ты, Кевин, свалял дурака…
Я аккуратно «сбрил» бороду у изображения Пророка, убрал седину с его волос, превратив их в каштановые, после чего запустил программу экстраполяции. По мере того, как лицо на экране становилось моложе, развеивались мои последние сомнения. Да, я видел этого человека раньше. Не живьём — а на портрете в одном из залов королевского дворца в Солнечном Граде.
Стоявшая за моей спиной Дженнифер изумлённо ахнула.
— Кевин! Он… он похож на тебя! — Её пальцы судорожно вцепились мне в плечи. — Это твой отец? Мы — брат и сестра?!
— Хуже, — тоскливо ответил я. — Мы те, за кого себя выдаём. Ты — моя кузина. Только твоего отца зовут не Брендон, а Александр.
— Александр, — повторила потрясённая Дженнифер. — Не тот ли самый…
— Увы, тот самый, — кивнул я. — Он исчез лет тридцать назад по времени Основного Потока, и с тех пор о нём никто ничего не слышал… Так вот где он окопался!
Дженнифер обречённо вздохнула:
— Теперь ты возненавидишь меня…
Я повернулся и посмотрел на неё новыми глазами. На дочь моего дяди Александра, по злой иронии судьбы — заклятого врага моего отца. На дочь человека, который вобрал в себя самое худшее, что было в нашей семье, и которого семья отвергла, потому что он сам того хотел…
И всё же я видел прежнюю Дженнифер, моя любовь к ней не уменьшилась ни на йоту, напротив — только возросла. Мы с ней были одной крови, она ждала моего ребёнка. Не для того я нашёл её, маленькую песчинку в бескрайних просторах Вселенной, чтобы затем отвергнуть, вырвать из своего сердца. Не её вина в том, что она дочь Александра, дети не выбирают родителей… впрочем, как и родители — детей.
Мой взгляд был довольно красноречив, и Дженнифер прочла в нём ответ. Она села мне на колени и склонила голову к моему плечу.
— Что же с нами будет?
— Не знаю, дорогая. Всё так запутано.
— Твоей… нашей родне лучше не знать обо мне.
— Это не выход. Шила в мешке не утаишь.
— Тогда не говори им, кто я такая. Особенно — твоему отцу.
— Игра в молчанки тоже не поможет. Ты очень похожа на женщин в нашем роду.
— Но ты же этого не заметил.
— Другие заметят. Я уникален в своей слепоте и глупости. Вот посмотри. — С этим словами я показал Дженнифер фотографию Бренды. — Разве не похожа?
Некоторое время она внимательно вглядывалась в черты лица тётушки, затем утвердительно кивнула.
— Да, сходство есть. Безусловно. Но нельзя сказать, что оно сразу бросается в глаза. Если вернуть естественный цвет моим волосам… — Дженнифер осеклась, так как я сунул ей в руки фотографию Юноны. — Боже!.. — Она чуть не задохнулась от неожиданности. — Просто невероятно… Я выглядела почти так же, когда в прошлом году косила под тёмную шатенку. Только у меня глаза голубые, а у неё карие. Кто это?
— Наша бабушка Юнона.
— Она ещё жива?
— Да.
Дженнифер немного помолчала, глядя на фотографию Юноны, затем произнесла:
— Всё это так неожиданно…
— Для меня тоже. Профессор Альба даже не подозревает, как он меня огорошил.
— Ты о ребёнке?
— Не только.
— Ага! Он уже произвёл анализ наших ДНК?
— Вот именно. От него-то я и узнал, что мы с тобой — дети родных братьев. Ты, конечно, умница, что сразу нашлась и придумала историю с приёмным отцом, но тут вышла промашка. Теперь профессор считает, что тебе необходима помощь психиатра.
Дженнифер нервно рассмеялась:
— А что мне оставалось делать? Видел бы ты, как загорелись у него глаза, когда я ляпнула про мою генетическую аномалию. Я поняла, что он немедленно исследует наши ДНК и обнаружит, что мы не родственники… а оказалось, что мы родня.
Мы снова умолкли, продолжая свыкаться с мыслью, что наша игра в сестру-брата оказалась вовсе не игрой. Также я думал о том, что мне предстоит многое рассказать Дженнифер, открыть ей дверь в иной мир, в бесконечное многообразие миров, опровергнуть её привычные представления о законах бытия. Она была дитём высокоразвитой космической цивилизации, и это с одной стороны облегчало мою задачу, с другой же — наоборот, предельно усложняло. Способность людей повелевать глубинными силами мироздания в менее развитых мирах воспринимается как нечто естественное, само собой разумеющееся. Но чем выше уровень науки и техники, тем больше ставится под сомнение сам факт существования паранормальных явлений и тем труднее объяснить цивилизованному человеку, что такое Дар и с чем его едят. Выходцу из средневековья или античных времён можно просто сказать: «Ты урождённый колдун [вариант — ведьма]. Свыше тебе даровано великое счастье быть вечно молодым, практически бессмертным и властвовать над мирами…» — но в случае с Дженнифер этот номер не пройдёт. Её ожидает сильный шок — психический, нравственный, интеллектуальный, — а я должен помочь ей справиться с ним.
— Кевин, — наконец отозвалась Дженнифер. — У меня в голове роится столько вопросов — десятки, сотни, тысячи. Я даже не знаю, с чего начать.
— Я тоже не знаю, Дженни. Ей-богу не знаю. Мне нужно собраться с мыслями. Ведь я не только нашёл тебя — а и напал на след Александра.
Дженнифер была потрясена.
— Разве он не умер? — недоуменно спросила она. — У нас на Нью-Алабаме регулярно крутят ролик со сценой его «вознесения». По мне, это был акт ритуального самоубийства. Он никак не мог выжить.
— Вот уж нет! — Я покачал головой. — Александр фанатик, но не сумасшедший. Я более чем уверен, что сейчас он жив-живёхонек и терпеливо готовит месть моему отцу.
— Месть? За что?
Я вздохнул:
— Видишь ли, Дженни, мой отец убил Харальда, твоего сводного брата. Ему пришлось это сделать — Харальд был безумен и пытался убить не только моего отца, которого считал исчадием ада, но также нашего дядю Брендона, нашу тётку Бренду, мою сестру Пенелопу и даже Юнону. Харальд представлял опасность для многих людей, и отец просто вынужден был убить его, причём он убил, обороняясь. Однако Александру на это наплевать. Для него главное, что Харальд был его сыном, а смерть сына требует отмщения. Священная вендетта. Око за око, зуб за зуб… — Я хотел было добавить: «сын за сына», но вовремя сдержался. Теперь мне стало понятно, кто был организатором нескольких покушений на мою жизнь в течение последних семи лет. Вовсе не конкуренты, как я полагал раньше. Никто в этом мире не догадывался, насколько я могуществен. Никто — за исключением одного человека. Александр знал, что я здесь; а я до последнего момента не подозревал о его присутствии. — И это ещё не всё…