Ходок по Дороге 2 (СИ)

Однако, вышло иначе. Потому что вскоре Дорога распрямилась, перестав вилять, и я увидел далеко впереди солнечный отсвет, ясно различимый в окружающей темноте. Где — то впереди на асфальте горел маленький неяркий огонек, и означать это могло только одно…
— Кажется, ты все же наколдовала нам переход, подруга, — рассмотрев пятно через оптику шлема, рассмеялся я от облегчения. — Прям как по заказу. Катя, давай поднажмем. Если это он, то пора возвращаться. Хорошего понемножку.
— Было бы здорово! — в голосе медички прозвучала надежда.
— Я думаю это он, Кать. Во всяком случае, очень похож, а уж я на них насмотрелся.
Близость выхода придала нам сил, и мы зашагали быстрее, забыв про усталость и боль. И не прогадали. У отметки «375» в самом деле обнаружилось световое пятно перехода, в которое мы шагнули вдвоем, взявшись за руки как дети.
Очнулся я в постели в нашей палате госпиталя имени Ольшанского. Открыл глаза, осмотрелся вокруг, и сразу же увидел лежащую на соседней кровати Катю. А так же сидящего рядом с ней на стуле доктора Иволгина, которому девушка что-то тихо рассказывала и наблюдающего за ними Ситникова, стоявшего у дверей. Так…выражения лиц у обоих имперцев вроде нормальные, ремней на моих руках и ногах нет. Тело, конечно, болит и мучит жажда, но это мелочи. Наконец-то случился нормальный выход, со штатным возвращением домой. Надо же, свезло нам в этот раз…
— О! Кажется, наш бравый центурион тоже очнулся! — перехватив мой взгляд, довольно сказал Ситников и сделал несколько шагов, подойдя поближе. — Это хорошо, — взял он со стола бутылочку-непроливайку с бледно-зеленой жидкостью и поднес ее к моим губам. — Пей, Иван Сергеевич, приходи поскорее в себя. Не терпится послушать твой рассказ. Мы отсмотрели записи с брони и посмотрели подарки, которые ты нам притащил с Дороги. Так что есть о чем поговорить. Но прежде всего: объявляю вам с Катей благодарность за хорошую работу!
— Служу Империи и русскому народу! — просипел я в ответ.
  
Глава 5
 
Разговор с Ситниковым занял около получаса. Ровно столько времени дал ему на беседу с нами Иволгин. Дескать, дела делами, а Ходокам нужен отдых. И он, как врач, на этом настаивает, — решительно заявил Матвей Силантьевич. Особист поморщился, но возражать не стал. Путешествие не прошло для нас даром — экспресс-обследование, сделанное пока мы с Катей были без сознания, показало многочисленные ушибы, микроразрывы в тканях и незначительные трещины в ребрах. Не говоря уже о традиционных последствиях путешествия на Дорогу вроде обезвоживания организма и падения концентрации электролитов в крови. По отдельности — ничего страшного, но все вкупе весьма неприятно. Так что прямо сейчас необходимости в долгом разговоре не было — времени хватит и на обстоятельный разбор полетов, и на написание неизбежного отчета. По словам Иволгина лечение должно было затянуться как минимум на неделю.
Впрочем, по большому счету все было понятно — видеозаписи говорили сами за себя. Я мог лишь добавить свои личные впечатления и объяснить, почему поступил именно так.
— А что с нашими трофеями, Виталий Матвеевич? — не удержавшись, спросил я особиста в конце разговора. — Ученые выяснили, что это были за капсулы в чужом звездолете и как они работают? Интересно же!
— Ты слишком рано хочешь результат, Ваня, — усмехнулся легат. — Разбираемся пока. Похоже, проект затягивается. Если вы будете и дальше проходить по двадцать километров за одну миссию, а потом отлеживаться пару недель, то до финиша мы доберемся не раньше чем через год. А там, глядишь, и война сама собой закончиться — мрачно сказал Ситников.
— В другой раз постараемся пройти больше, — возразил я. — Раз на раз не приходится, господин легат. Дело ведь не в том, чтобы быстрее преодолеть сколько-то километров, а в том, чтобы при этом не сдохнуть, вляпавшись в очередную неприятность. Тише едешь — дальше будешь. Дорога не любит торопыг и трусов, так говорили у нас в Калужском питомнике.
 
— Да ну? — склонил голову набок легат. — Хорошо, тебе виднее, давить и лезть со своим ценным мнением не буду. Хотя мы бы могли помочь с быстрыми, легкими и бесшумными средствами передвижения, раз уж с танком пока не получается. Но Ходок ты, а не я. С одной стороны мы бы хотели, чтобы вы скорее добрались хотя бы до трехсотого километра. С другой — если вы погибнете на Дороге, мы останемся ни с чем. Так что думай сам…
— Пока в киннеровской броне шагать лучше всего, — подумав пару секунд, ответил я. — Боюсь, что верхом на велосипеде или электросамокате мы проиграем в наблюдательности, быстроте реакции и свободе действий, а это важнее скорости. Если что-то пойдет не так, с седла так просто в укрытие не прыгнешь и из деструктора не выстрелишь. Или у вас есть велосипедисты-разведчики?
— Специальные легкие рейд-группы при моторизованных частях есть. Впрочем, я бы не назвал их велосипедистами, — наморщил лоб легат. — Ладно, тебе решать, — кивнул Ситников. — Если передумаешь — скажи. Да, и вот еще что — если с инопланетными артефактами пока ясности мало, то из подобранного тобой смартфона мы кое-что вытащили. В частности — примерные координаты места, где находился погибший, и год когда предположительно все произошло — две тысячи девятый. Плюс разную личную информацию, которая пока мало что дала. В нашем мире на месте гибели владельца смартфона сейчас находится одна из военных баз Альянса, это в предгорьях североамериканских Кордильер. В вашем — не знаю. В любом случае твои выводы о прошлых контактах американцев с «космическими» клат-эйра косвенно подтверждаются. Хотя мы совершенно точно можем сказать, что сейчас в нашем мире у Альянса межзвездных контактов с другими цивилизациями нет. Так что пока до сих пор непонятно, в чьем две тысячи девятом году был контакт — в нашем или в вашем.
— Сдается мне, что встреча американцев и клат-эйра как-то повлияла на создание капсул и дала старт программе по использованию Ходоков, — задумчиво ответил я. — Так что, скорее всего она была у нас. На Дороге просто так ничего не происходит. Хотя… а откуда в Империи узнали о Ходоках? Когда мы впервые встретились под Котлярово, вы догадались, кто мы такие. В вашем мире тоже была подобная программа?
— В доимперской олигархической России — нет, — покачал головой Ситников. — Если бы мы раньше выходили на Дорогу, то быстро поняли бы, как работают ваши капсулы. Насчет Европы и Штатов точно не скажу. А вот подобных вам Ходоков мы до войны уже встречали, описано два похожих случая. Только надолго они в нашем мире не задержались. И еще — очень возможно, что некоторым своим успехам Альянс обязан Ходокам или кому-то вроде их. Та же история с уничтожением Трансгена — странная донельзя, я ей в свое время занимался, — оглянувшись, чтобы удостовериться в том, что доктор покинул палату, негромко добавил особист. — Кто-то в нужный момент появился из ниоткуда внутри очень хорошо охраняемой территории, произвел нападение на объект, уничтожил опытную площадку и ушел в никуда с важной информацией. Поэтому, когда вы точно так же появились из ниоткуда под Котлярово, с танком из Трансгена и чемоданчиком с данными, я понял, кем вы можете быть… И, поскольку вы явным образом работали на Империю, я решил вам помочь сам и убедить других в том, что вы нужны. Тем более, что Катя из той семьи, которой трудно не доверять. Вот такая история — особист повернулся к внимательно слушавшей наш разговор медичке и подмигнул ей.
— Ясно, — только и ответил я. — Но будем надеяться, что вскоре ясности будет еще больше.
 
— Обязательно будет, — плотно сжал губы Ситников. — На то мы и особый отдел. Ладно, я и так вас утомил. Отдыхайте, поправляйтесь. И вот еще что — я думаю вам надо дать хотя бы пару-тройку дней увольнительной. Тебе было бы полезно посмотреть на тот мир, которому ты присягнул, не только из танка, Ваня. Иначе несправедливо получается — призвать на службу мы тебя призвали, но держим взаперти. А Кате надо бы повидаться с родными пока есть возможность. Ну, а пока лечитесь. До скорой встречи, — попрощался с нами Виталий Матвеевич.