Ходок по Дороге 2 (СИ)

Вслед за ней на землю соскочил Потапов. Офицер не спеша отер жирные от сала руки о чистую ветошь и встал в строй рядом с девушкой, недоуменно глядя на нас обоих. «Какая муха их укусила»? — читалось во взгляде немолодого танкиста пополам с осуждением.
— Вольно декурион! — скривил я губы. — Доклад принят. Приказываю отставить злиться и разговаривать со мной нормальным тоном, не по уставу. Будем служить дальше, всякое бывает. Потом поговорим о наших с тобой личных обидках наедине.
— Никак нет! Никаких обид не имею, мне их по чину не положено! — отчеканила Катя, но потом, поняв, что выглядит глупо, все же чуть-чуть смягчилась. — Хорошо, давай нормально, — опустила она взгляд в землю. — Мы с утра на полосе препятствий занимались. Я была за командира, а Вася за мехвода. А после заката солнца у всей роты запланирована учебная атака со стрельбами и отработка взаимодействия с пехотой при прорыве укрепленного рубежа. Так что, у нас до ужина отдых и самостоятельная подготовка к зачету по преодолению минного поля. К восьми часам примипил Курочкин велел выдвигаться в квадрат с разрушенной деревней. — Катя помолчала, переминаясь с ноги на ногу, а потом не выдержала и прошипела, — а если не по уставу, то какой же ты все-таки оказался свиньей, Ваня!
— Понятно, — вздохнул я. — Ну что же, раз свинья, значит свинья, ничего не поделаешь, — перевел я взгляд на прячущего улыбку танкиста. — Вася, не обращай внимания, мы с госпожой Матвеевой повздорили слегка. Не сошлись в толковании одного момента из блаженного Августина. Видишь ли, у нас с Катей свои отношения и, скажем так, специфические задачи.
— Это я давно понял, — кивнул декурион. — Видно же, что вы парочка. И что не кадровые танкисты, а… а хрен знает кто вы такие, честно говоря. Но я в эти дела не лезу, начальству виднее. Раз меня к вам приписали, значит так надо. Если будет нужно, сами расскажете.
— Вот и славненько, — подытожил я. — У тебя еще пожрать найдется, Катя? Раз уж ты была за командира, может, догадалась НЗ заначить? А то твой вепрь сегодня остался без обеда. И расскажите подробнее о ночном занятии. Кто роте задачу ставит, сам Курочкин? Хреново. У примипила без выкрутасов не обойдется, опять придумает какой-нибудь фокус, вроде тех «пленных» с гранатой…
К вечеру мы успели еще пару раз проехать по полосе препятствий и условному «минному полю», подремать часика три, благо место в башне «барса» позволяло экипажу откинуть кресла почти как в бизнес классе самолета, и связаться с соседями, обговорив порядок действий ночью. Несмотря на отличные сенсоры «барса» и комплектацию машины приборами ночного видения, учебная ночная атака — не самое простое упражнение. Надо суметь поразить все цели, не отрываясь от собственной пехоты, не заблудиться и не перепутать ориентиры, иначе сломается весь атакующий порядок. А так же ухитриться не задавить в процессе маневров собственных бойцов или статистов, изображающих врага. И при этом уложиться в нормативы, не поймав в борт условную «болванку» от условного противника. Не говоря уже о том, что Курочкин что-нибудь этакое придумает дополнительно, чтобы пятнадцати танкам нашей учебной роты жизнь медом не казалась — так я рассуждал.
В указанный нашему взводу квадрат рядом с построенной саперами «разрушенной деревней», которую, по всей видимости, нам и предстояло штурмовать, мы прибыли без десяти восемь, когда уже порядком стемнело, и в небе над горами показались первые звезды. К ночи похолодало градусов до десяти, но погода была ясной. Днем в этой, чуть приподнятой части долины, заснеженные вершины над Диастаром были хорошо видны, так же как и тонкие серебристые верхушки башен имперского города, но сейчас здания угадывались лишь по россыпи немногочисленных огней — режим светомаскировки соблюдался в городе не слишком строго. Полигон находился примерно в тридцати километрах от города, так что, ожидая приказа к началу упражнения, можно было позволить себе несколько минут полюбоваться пейзажем. Однако, в двадцать часов ровно приказа на выступление так и не последовало. Не было его и спустя десять минут. В четверть девятого я связался с командиром взвода, но тот и сам был в недоумении — приказа начинать упражнение не поступало, хотя мы и приданные нам две пехотные роты, рассредоточившиеся за танками, давно были готовы. А спустя еще пару минут, глядя из открытого люка, я с удивлением увидел, как темное небо над горами вдруг начало потихоньку светлеть, приобретая странный багровый отсвет.
 
— Что за ерунда творится? Василий, ты видишь? — крикнул я декуриону внутрь машины. — Наружная проекция сейчас включена? Гляньте-ка с Катей на Диастар.
— Видим, — озадаченно отозвался изнутри башни мехвод. — И в самом деле, что-то странное происходит.
— Это точно. Причем, что-то явно нехорошее — переведя взгляд чуть в сторону, я нашел источник свечения. Поначалу это было не слишком заметно, но теперь я увидел совершенно точно: исполинское зеркало Дэвиса на вершине горы с тремя деструкторами начало светиться багровым светом, окутываясь легкой дымкой. Причем это свечение нарастало с каждой секундой и вскоре стало настолько интенсивным, что я разглядел верхушки гор и город под ними. Означало это лишь одно — началась интенсивная накачка энергией связанных с зеркалом систем, которое сейчас работало в форсированном режиме. Непонятное сооружение с антеннами и радарами на соседней горе тоже осветилось и начало проявлять активность — с коробчатых конструкций сверху вниз стали потоком сбегать яркие искры, а приложив к глазам бинокль, я увидел, что часть его верхних секций начала вращение.
— Что-то сейчас будет, — прошептал я. Здравый смысл подсказывал, что неплохо бы немедленно нырнуть внутрь танка и захлопнуть от греха люк, но я почему-то медлил, словно чего-то хотел дождаться. Очень уж завораживающим было зрелище…
Первая искра ракеты, появившаяся в темно-багровом небе подобно следу от метеорита, была еле видна. Я бы ее вовсе не заметил, если бы не метнувшийся ей наперерез серебристый росчерк с земли, слившийся с боеголовкой где-то высоко над городом, после чего последовала яркая вспышка. Вслед за этим в небе появился второй «метеорит», затем третий, потом от вершины с тремя деструкторами вверх ударил ярко-белый луч, и над горами расцвели еще несколько вспышек и до нас донесся отдаленный гул разрывов. А вскоре над нашими головами разыгралась настоящая иллюминация.
Бомбардировка Диастара был очень плотной, против города враг задействовал не одну сотню баллистических ракет. Хотя, может быть были и крылатые, просто они летели низко над рельефом местности и были не видны в темноте. Однако, имперская система ПВО справлялась на отлично — ни одной «падающей звезде», не удавалось достичь земли не перехваченной. С земли и окрестных гор в небо периодически били быстро гаснущие ярко-белые лучи, устремлялись какие-то светлые росчерки и красные сгустки, небосвод над городом был весь в огнях и следах от траекторий ракет и противоракет, гул взрывов звучал почти без перерыва. Спустя несколько минут обстрела что-то взорвалось за ближайшей горой, но я понял это лишь по новому ярчайшему отсвету в небе, после которого, чуть погодя, под танком слега покачнулась земля, и послышался перекрывающий все звуки взрыв, сменившийся стихающим гулом. Но сам город и укрытая горами долина оставались целыми. Тем не менее, после взрыва я словно очнулся и поспешил нырнуть в башню, закрыв, наконец, люк. Прилететь могло в любую секунду и лучше в это время находиться за броней.
— Как же они лупят, сволочи! — потрясенно сказал Потапов, когда я сел в командирское кресло. Мехвод с Катей вдвоем уставились со своих мест на лобовую проекцию, где бортовой компьютер транслировал страшное и завораживающее зрелище ночной бомбардировки. — Как лупят!!! Сколько же у них ракет, млять?! Пробьют же наше ПВО суки, как есть пробьют!
 
— Не должны, — покачала головой Катя. — Диастар — лучшая русская крепость в истории. Свободным ее не взять.
— Так-то оно так… да только смотри что твориться! Все небо в огнях!