Мессенские войны

Проходили дни, непривычно тихие, однообразно спокойные. Сначала Аристомену показалось, что он попал в какой-то счастливый мир, где не нужно ни воевать, ни тревожиться, где можно отдохнуть от всяких забот. Но уже на второй день он принялся нетерпеливо ходить взад и вперед в своем безмолвном жилище. Усталость прошла быстро, как бывает всегда у молодых и сильных людей. Его уже охватывали нетерпение и тревога. А может, пока он сидит здесь и бездействует, спартанцы идут на Мессению, а мессенцы в отчаянии ждут и зовут Аристомена!
Уйти? Но как уйдешь без щита? Боги отняли его щит. У богов он должен попросить его обратно.
Дни тянулись невыносимо медленно. Аристомен вставал до зари, смотрел на небо, на вершины гор. Ждал, когда упадет на них первый солнечный луч. Ел жертвенное мясо. Ходил купаться в холодной горной речке Эркине. Вечером глядел, как меркнет лучистое небо, как темнота поднимается снизу и понемногу застилает все дневные краски и отсветы. И, увидев первую звезду в черном небе, думал: «Наконец день прошел. Еще один. Может, это случится сегодня ночью?»
В эти дни тишины и одиночества опасные мысли мучили Аристомена. Если на груше сидели Диоскуры, почему он не видел их? Может, кто-то другой, просто хитрый человек, чтобы спасти бегущих спартанцев, вырвал у него щит и унес? Ведь было уже темно, а глаза Аристомена застилали ярость и жажда мести… Может, и здесь его держат дельфийцы, чтобы дать Спарте собраться с силами? Он уже и раньше замечал, что в Дельфах есть кто-то, кто помогает Спарте…
Аристомен гнал от себя эти мысли, они пугали его. Диоскуры могут угадать, о чем он думает, и наказать его еще сильнее.
Но вот наступил наконец тот ночной час, когда к Аристомену пришли два мальчика лет по тринадцати. Они молча вымыли Аристомена, намазали его тело душистым маслом. Помогли одеться. И все время служили ему как маленькие расторопные слуги.
Потом явились жрецы. Аристомен волновался, но спокойно и свободно шел за жрецами туда, куда они его вели.
Аристомен много слышал о святилище Трофония. Говорили, что тот, кто побывал в подземном храме, возвратившись на поверхность земли, становился почти безумным. Но что он видел там, никто не знал: рассказывать было запрещено. И вообще было опасно нарушать порядки этого святилища. Все помнят, что случилось с одним копьеносцем, который вздумал спуститься туда без всяких обрядов. Он полез под землю, не для того чтобы поклониться божеству, а просто решил награбить там сокровищ. Этот копьеносец спустился в святилище, а назад уже не вернулся. Его мертвое тело оказалось выброшенным оттуда. И не возле священной щели, в которую он влез, а где-то далеко за пределами святилища. Жрецы умели заставить народ почитать своих богов.
Жрецы вели Аристомена. Большие лучезарные звезды озаряли небо, казалось, они лежат и мерцают в траве на склонах гор. От их сияния еще чернее была тьма в ущельях.
Аристомен незаметно оглядывался по сторонам, стараясь отгадать, в какую из этих расщелин горы они будут спускаться. Ему было не по себе. Война, бой с врагом, которого ненавидишь, — тут нет места страху. Но подземное святилище бога, о котором люди даже рассказать не смеют, — это совсем иное… Аристомен не искал бы такого общения с богами. Но щит! Он не может выйти на поле боя без своего щита!
Аристомен ожидал увидеть щель, где таится вход к Трофонию. Но жрецы привели его к источникам. Их было два, они журчали и лунно сверкали среди камней.
Жрецы подвели Аристомена сначала к одному источнику и велели напиться из него.
— Выпей воды из Леты — Забвения. Ты забудешь все свои горести.
Аристомен наклонился и достал воды из Леты. Вода была холодная, капли с ковша падали и сверкали, как хрусталь.
Потом жрецы подвели его к другому источнику.
— Выпей воды Мнемозины — Памяти, и ты запомнишь все, что увидишь под землей.
Аристомен выпил и этой воды. Сердце слегка сжималось — видно, сейчас придется лезть под землю. Но жрецы повели его в густую рощу, которая росла у подножия горы. Здесь, среди черного узора листвы, он увидел статую. Кто это был — божество или герой, Аристомен не разглядел. Ему велели поклониться этой статуе и помолиться перед ней. Аристомен поклонился и помолился.
 
После этого жрецы надели на него белоснежный льняной хитон, опоясали его шелковыми лентами. И, наконец, повели в святилище.
Аристомен шел среди них, сам похожий на молодого бога, со своей твердой поступью, величавой осанкой, с клубящимися светлыми кудрями на голове.
Жрецы шли куда-то в обход горы. Вскоре в темноте смутно забелела невысокая мраморная ограда. Свет луны теплился на остриях медных прутьев, венчающих ограду, и на переплетах медных ворот.
Они тихо вошли в эти ворота и вступили в квадрат небольшого, освещенного луной двора. И тут Аристомен увидел в скале таинственную черную пещеру. Пещера шла вглубь, и ступенек туда не было.
Жрецы дали Аристомену узкую лестницу. Дали несколько лепешек с медом. С этими лепешками он должен был спуститься в святилище.
Аристомен сделал все так, как его учили жрецы. Спустился по лестнице вниз, на дно пещеры. Там он увидел щель в две пяди шириной и в одну пядь высотой, которая чернела между полом и стеной пещеры. Это был вход в святилище.
Аристомен, с медовыми лепешками в руках, постоял в замешательстве перед этой щелью. Как он влезет туда, такой высокий и широкоплечий? А потом лег на пол, всунул ноги в отверстие, протиснул колени… и вдруг, сам не зная как, прижав лепешки к груди, соскользнул вниз.
Обратно он явился тем же путем, ногами вперед. Жрецы ждали его. Они тотчас подхватили Аристомена на руки и вынесли из пещеры. Аристомен еле сознавал, что с ним происходит, еле помнил себя.
Его посадили на трон Мнемозины — в кресло, которое стояло недалеко от святилища. И тут они долго расспрашивали Аристомена о том, что он видел и что слышал в подземном святилище.
Что рассказал жрецам Аристомен, неизвестно. Он никак не мог прийти в себя. Тогда его снова отвели в дом Доброго Демона. Здесь он отдохнул, глаза его снова заблестели голубым огнем и на устах появилась улыбка. Он опять был на земле, опять увидел солнце, и сквозистую рощу олив, и сияние снегов на вершинах гор…
Жрецы дали ему стилос и дощечку для письма. Аристомен написал на этих дощечках все, что он видел и слышал в святилище.
Теперь он мог уйти.
— Иди с миром, — сказали жрецы.
И принесли ему его щит с орлом, распростершим крылья. Аристомен сразу выпрямился, когда щит оказался у него в руках. Снова могучая сила заиграла в его мускулах, а душа наполнилась отвагой.
Скорее в Мессению!
Опять война
Вернувшись в Мессению, Аристомен тотчас собрал свой боевой отряд. Мессенцы, воспрянувшие духом и поверившие в освобождение родины, немедленно явились на его зов.
Прежде всего Аристомен поставил стражу у стен всех мессенских городов, чтобы спартанцы не напали на мирных граждан. И когда устроил все дела в Мессении, пошел со своим отрядом на спартанский городок Фарид.
В поход выступили вечером, когда фиолетовые сумерки уже заполняли ущелья скал и в долинах от каждого дерева вытянулись длинные тени. Густая тьма ночи их настигла у границы Лаконики.
Аристомен подошел к городу неожиданно. Однако стража тотчас подняла тревогу. Город проснулся, люди стали поспешно готовиться к защите, к сопротивлению.
Но пока они готовились, Аристомен ворвался в город. И так велико было ожесточение мессенцев против своих поработителей, что солдаты Аристомена не щадили никого, кто пытался сопротивляться. И еще не занялась заря, а битва была уже окончена. Защитники Фарида лежали убитыми, а всех остальных жителей города Аристомен забрал в плен. Мессенцы окружили толпу пленных и погнали в Анданию. Рассвет застал их в пути.
 
Аристомен шел впереди. Вдруг он остановился, прислушался. Ему почудилось, что звякнуло копье. Он тотчас окликнул своих солдат и велел приготовиться к бою.
Тревога была не напрасной. Из тумана, пронизанного рассветом, выступили спартанские гоплиты и бросились на мессенцев. Аристомен увидел, что с гоплитами сам царь Анаксандр, и чуть не ослеп от ярости.