Прародитель Магии Том III (СИ)

“Пойдём”.
Альфия кивнула, потом кивнула ещё раз, уже с пониманием. С горькой улыбкой она взглянула на провалившуюся кровать.
*********
Артур был немного растерян, когда вышел за дверь и стал спускаться по лестницам. Несмотря на всю обширность замка, новые покои выбирать ему было как будто и негде. Сразу же юноша отринул другие башни и подземные залы. Последние недавно напомнили ему о своём убожестве. И поскольку подземные покои были во дворце наиболее многочисленными, а надземная его половина нужны была только чтобы их снабжать и обеспечивать, выборка юноши значительно поредела. Он думал насчёт первых этажей, где-то там обитала Мария, но, когда Артур вспомнил это место, сразу же ему на ум пришло и другое, наилучший вариант, который значительно умерил его недовольство.
Артур провёл Альфию до первого этажа, а затем через широкие, но свежие и вымытые коридоры вывел её в сад.
Альфия слегка прищурилась и поморгала. Сочная зелень и привкус цветочной горчинки наполнил её нос и как будто прокатился в лёгкие. Воздух здесь был нежен и ласков. Жара уже почти не смущала. Зрение её быстро привыкало, после тьмы коридоров, и перед нею стремительно проявлялись пёстрые цветы и мушки, и бабочки, и птицы. Стайка птичек, ей неизвестных, один за другим взмывали с пышного дерева, и казалось, их там, в его зелёной кроне, великое множество — они как будто и не кончались, снова и снова пускаясь в небо.
Альфия следовала за Артуром, не смея отставать. Юноша завёл её в небольшой домик, кажется, в лачужку садовника, в которой сам садовник никогда не обитал.
Альфия осмотрела уютное помещение. Здесь было окно, высокое, стол и цветы в горшочках, и даже белая ванна под шёлковым настилом.
“Размещайся”. Сказал Артур, присаживаясь на стул.
Альфия запрыгнула на край ванны. А потом без лишней мысли соскользнула вниз, разложившись на шёлковом настиле. И наступило молчание. Снаружи цокали безустанные насекомые. Пахло цветами. Светило жёлтое солнце. В лачужке невозможно было забыть, что ты посреди сада.
Артур принюхался и спросил: “Ты мылась, после того как плавала в ров?”
Альфия спросила, разматывая свиток и подбирая под себя шёлк: “Ты сам вообще моешься?”
Артур вышел за дверь.
*********
Вечерело. Артур гулял по саду. Незаметно он забрёл к берегу пруда. Высокие деревья росли вокруг него, их тёмные образы падали на воды. Ива спускала на водную гладь свою кисточку, и водила по ней нежно, ведомая дуновениями ветерка. Первая, ночная прохлада выступала на землю. Артур встал у края воды. Вокруг сгущались тени. Они падали на Артура и вовлекали в себя. Юноша был неподвижен, словно боялся сбросить с себя этот лёгкий покров. В уголке ясной воды проглядывалась башня. Артур смотрел на неё задумчивыми, тёмно-голубыми глазами.
Теперь юноша вполне мог силой Хрониста заглянуть на несколько десятилетий назад. Но он не решался. Он знал точную дату — шестнадцать. Шестнадцать лет назад что-то случилось в западной башне, и в ней поселился монстр, как называл его призрачный король. Артур мог посмотреть. Вполне. Он был слишком умён, чтобы это делать.
Близость загадки и невозможность её решить и не потому, что она была не разрешима, но потому что была опасность, потому что он сам, целенаправленно, её избегал — это неимоверно его раздражало. Джозеф любил загадки. Артур любил ответы.
Но больше он дорожил своей жизнью.
Насколько он дорожил жизнью Марии? Дорожил ли он ею вообще? Артур затруднялся ответить. Стоит ему рисковать, и просить её отправиться в голову Семь? Артур не знал. Он решил проверить. Мария стояла у него за спиной, уже довольно давно, и вдыхала запахи воды и травы. Лёгкие, прохладные ветра. Артур взглянул на лицо девушки, прикрытое белой повязкой, накрытое тенью. В нём, кажется, и не было ничего необычного. Артур испытывал к нему выпуклую пустоту. Забавно, юноша вспомнил лицо, как её звали… той эльфийки. Он смотрел тогда на него вблизи и чувствовал жалость. Он вспомнил Марию, когда она лежала, как сломанная кукла, покрытая кровью — и снова у него что-то дёрнулось в сердце.
 
Но теперь её лицо закрывала тень и белая повязка, и Артур был к нему совершенно равнодушен. Когда-то у неё были глубокие голубые глаза, и Артур питал к ней только раздражение. Их больше не было. Он изменил своё мнение. Если бы она всегда была сокрыта тенью, что бы тогда о ней думал юноша? Замечал бы он её хотя-бы? Или нет?
Артур повернулся и взглянул на круглую луну за решёткой тонких облаков. Она всегда была неизменна и желанна.
“Добрый вечер, Артур”. Раздался голос, и юноша даже вздрогнул, затем напрягся. Он повернулся и посмотрел в тёмное лицо Марии:
“Как ты меня нашла?”
“Ты очень громко вздыхаешь, Артур”.
“…”
“Артур, проводишь меня?” Спросила она и протянула свою нежную, бледную руку.
Артур собирался отказать, но затем задумался и щёлкнул пальцами. Маленький белый светлячок осветил лицо девушки. Её нос и черты лица протянулись тенью. Некрасивая маска. Если состарить её на много десятков лет, может она станет уродлива и совершенно ему неприятна? Тогда одной проблемой будет меньше. Артур нахмурился и огонёк стал бегать, и замер, когда лицо девушки стало маленьким, милым и прекрасным в его сиянии. Юноша снова щёлкнул, свет погас, лицо покрылось лёгкой как наволочка тенью. Но перед глазами Артур всё ещё стояло милое личико. Он взял девушку за руку и сказал: “Пошли”.
  
109. Умозаключение
 
109. Умозаключение
Мария расслабилась и заметила у себя на губах лёгкую улыбку. Ей было приятно. В последние несколько дней она заучила все тропинки своего сада, который воссоздан был из образа в её голове, но воплощение которого было всё-таки для неё чужим; она выучила все коридоры, стены и повороты прилегающего замка. Она пыталась воссоздать в своей голове мир, который окружал её, закрепить его и жить в нём. Она никогда не звала на помощь слуг. Мария знала, что она способна на многое, но лишь когда нельзя обойтись малым.
Главное было не расслабляться.
И потому ей было так приятно расслабиться и забыть все свои тренировки, забыть тревогу каждого нового поворота, забыть смущение, когда не знаешь, стена ли перед тобой, и щупаешь нечто пустое впереди. Ей было приятно просто следовать за рукой Артура. Она улыбалась. Он был для неё как поводырь. Её снова тащили собачки. Самой себе она казалась маленькой девочкой, которая нарушает какие-то запреты, ей весело и свободно.
Вот заскрипела дверь, и Артур привёл её в комнату. Он отпустил её руку — она удержала его, прекрасная зная почему, но не говоря вслух. Он убрал её руку и неожиданно Мария взмыла, как беспомощная кукла, и опустилась на кровать. Она слегка улыбнулась. Её как будто наказали. Зазвучал шаги. Мария раскрыла губы. Ей очень хотелось удержать Артура, и она даже знала, что ей надо сказать, чтобы удержать его — она промолчала и дверь закрылась. Мария улыбалась. Мучительное томление наполняло её.
Ей нравилось, когда он её игнорировал. Интересно, а что если бы он сжимал её руку немного сильнее? Если бы он её сдавил…
Девушка прикрыла рот.
Кажется, она открыла в себе новое увлечение.
*********
Когда Артур вернулся в лачужку, в ней горел свет. Возле окна снаружи вились мушки. Альфия не обратила на него внимания. Она заучивала свиток. Губы её то шевелились, то замирали, полуоткрытые, и тогда глаза её тоже застывали, выражая напряжение мысли. Но вдруг свет погас, и буквы растворились. Альфия сперва поморгала, а потом сразу обратилась в сторону. Артур присел на стул.
 
“Мне нужно читать”. Сказала она.
“Ночное зрение”. Он ответил.
Альфия вспомнила шестое заклинание в списке. Она его прочитала. Тьма преобразилась, и на бумаге ясно выступили слова. Бурое сердечко у разгорелось у неё в животе. Сперва Альфии было легко, она чувствовала в себе силы, но потом навалилась усталость, навалилась, навалилась, нава-лилась и вот уже буквы не поспевали за смыслом, и Альфия ничего не могла запомнить. Только заученные фразы рифмовались у неё в голове. Альфия поморгала и взглянула на свою грудь. Бурое сердечко трепетало как свечка на ветру. Погасло.