Когда играют все (СИ)

— Подождем несколько месяцев по старинке, — сказал Боэланд.
— Но тебе важно, мальчик родится, или девочка. Ты ждешь наследника.
Боэланд снова подошел к Марике и, не обращая внимания на прогрессора, встал на колени перед низким диванчиком с лежащей женщиной.
— Марика, милая, — с нескрываемой нежностью сказал он, погладив женщину по плечу. — Не так уж мне это и важно. Пусть первой родится дочка. Я даже не буду дожидаться родов. Тебя на днях официально признают королевой. Потерпи, я прошу тебя, до завтра. Сеньор Эмарио обязательно тебе поможет.
— Он не сможет сделать то, что могут прогрессоры. Отпусти, умоляю, не неволь.
В ответ повисла холодная, тревожная тишина.
— Хорошо, — сказал, наконец, король, поднимаясь с колен и выпрямляясь. — Де Грамейра, охрана королевы на тебе. Ни секунды она не должна оставаться одной. Если прогрессоры будут протестовать, говори, что за все трудности им будет заплачено. Задача ясна?
— Да, ваше величество.
— Со мной всегда-всегда будут охранники?
— Да, родная. Но де Грамейра в состоянии отыскать надежных женщин, которые будут рядом с тобой в неловкие моменты. Я надеюсь, что тебе окажут помощь и вернут обратно через пару часов, — успокоил любимую Боэланд.
Марику осторожно переложили на складные носилки, созданные под руководством прогрессора, и Фенелла ушла, разыскивать свою дуэнью, чтобы отправиться с ней домой. Ясно было, что в ближайшее время дону Вельидо будет недосуг заняться своей, так называемой родственницей.
* * *
На следующий день донье Нелике Авиллар снова передали королевский приказ, посетить дворец. Но в своих покоях короля не оказалось. Его немая служанка, наводившая порядок в покоях, жестами, гримасами и кивками дала понять Фенелле, что его величество срочно вызвали в Малый Зал.
И уже заглянув в нужный глазок, девушка увидела, что той, кому срочно понадобился король Остарии, была Жанна Риче.
— Итак, я уполномочена Марикой Дуалья передать вам… э-э-э… сеньор Боэланд, — с насмешливым торжеством говорила эмиссар прогрессоров, — что она не вернется во дворец.
Боэланд молча смотрел на говорившую тяжелым, остановившимся взглядом. Немногочисленные придворные, присутствующие в зале, в ужасе боялись шелохнуться.
— Марика выбрала свободу вместо золотой клетки дворца, — голос Жанны Риче звенел в абсолютной тишине, — выбрала возможность развить свой талант вместо участи вашей куклы.
— Я хочу лично от нее это услышать, — мрачно сказал Боэланд.
— Нет. Вы ее не увидите. Марика остается с нами, — усмехнулась Жанна. — Вот, возьмите письмо. Вы ведь так любите всевозможные письменные заявления. Узнаете почерк своей недавней фаворитки, не так ли?
Королевский распорядитель взял у торжествующей женщины листок бумаги и положил его на колени своему повелителю, по-прежнему не сводившего тяжелого взгляда с эмиссара прогрессоров.
— Она избавилась от плода вашей неперспективной связи.
Боэланд глухо и коротко застонал.
— Благодаря вырученным от продажи тканей абортуса средствам, в ближайшие несколько дней планируются существенные скидки на медицинские услуги в нашей лечебнице.
И во все той же абсолютной тишине прогрессор резко развернулась и широким шагом вышла из зала.
Боэланд поднял письмо Марики со своих колен и, не читая, заложил его за отворот манжеты. Молча поднялся с трона, пошатнулся. Распорядитель невольно сделал шаг к своему повелителю, но увидев просто звериный оскал на лице короля, отшатнулся назад. Его величество все так же молча вышел из зала.
Фенелла сползла по стеночке, будучи не в силах даже заплакать. Теперь-то она поняла, что значила странная усмешка на лице Жанны Риче в конце прошлого приема его величеством эмиссара прогрессоров в этом же зале. Та приказала арестовать единственного лекаря, которому доверял король, не просто так, совсем не потому, что Хиля Эмарио похвалил ее сторонник граф ди Вентимеда. Убийство нерожденного принца было запланировано заранее.
Но посидев какое-то время на полу, Фенелла вспомнила, что ее-то король вызвал к себе еще утром. Возможно, и даже скорее всего, Боэланду сейчас не до нее, но она все равно не может пренебречь королевским приказом.
 
Боэланд сидел в одном из кресел, сгорбившись, неподвижно, в полном одиночестве. Смотрел вперед отсутствующим взглядом. Может быть, ему стало бы полегче, если бы его сейчас обняла родная мать, но мать Боэланда умерла давным-давно, а все придворные боялись даже попасться на глаза своему повелителю.
Вызванная королем девушка долго стояла в глубине комнаты, за портьерой, не зная, на что решиться. Минуты шли за минутами.
Вдруг дверь в противоположном конце комнаты распахнулась, и на пороге возникла престранная фигура. Шут, напялив на себя корсаж, юбку чуть выше щиколоток и парик из длинных черных волос, грациозным движением скользнул в помещение. Он идеально копировал походку Марики, ее плавные жесты, что в сочетании с его длинным красным носом и кривыми ногами, торчавшими из-под юбки, выглядело невыразимо комично.
 
 
— Любовь — над бурей поднятый маяк,
 
Не гаснущий во мраке и тумане…
 
 
Интонации Марики он тоже копировал безупречно.
 
 
— Любовь — звезда, которою моряк
 
Определяет место в океане.
 
 
Приторно-пафосный тон в его исполнении мог вызвать даже усмешку.
Король пошевелился и выпрямился.
— Убирайся вон, скотина, — были первые слова Боэланда за последний час.
Шут мгновенно переменился. Он сбросил парик, на плечах горбатого карлика возник королевский плащ. Человечек повалился на пол.
— Ой-ой-ой! Маричка, вернись! — запричитал он. — Меня колотит в судорогах без тебя. Трость между ребер жить мешает.
Король схватил небольшой бронзовый подсвечник и с яростью запустил его в своего шута. Тот, как обычно, увернулся.
— Нет. Нет! Это даже не трость — то, что мне мешает. Это кол для привязывания свиней. А какие свиньи во дворце? Какие?!
— Заткнись, дурак, — вполне нормальным голосом прервал его король и вдруг хмыкнул. — Тут рядом где-то дама, а ты…
— Дама может убирать вон, — мрачно, своим обычным голосом заявил шут. — Проживем и без них, а, кум?
— Я ее вызвал. И она не рискует нарушить мой приказ. Выходите, донья Фенелла, не бойтесь.
— Донья Фенелла?! Кум Элан, не наломать бы тебе сейчас дров. Давеча сам говорил, что нельзя голову терять. Не спешил бы ты. Остынь. Успеешь еще отмстить.
— Нет, я спешу не отомстить, — снова оскалился король. — Не в мести дело, кум. Настало время спешить. Ты ведь понимаешь, что в ближайшее время люди пойдут в аптечные пункты прогрессоров, там дорого, непривычно, непонятно, но другой медицины в столице не осталось. И очень скоро противозачаточные средства начнут распространяться по столице. Эх, мало мне напрочь бездетных придворных, еще и в столице количество детей резко упадет. Впрочем, оно, пожалуй, не успеет упасть, потому что, узнав обо всем, а такие сведения разлетаются мгновенно, Карласс с соседями нападут, уже не считаясь с собственными потерями. Чтобы стереть нас с лица Земли. Я их понимаю, конечно, но Остарию жалко, а потому надо спешить. Если наши соседи нападут на нас этим летом, а я не успею принять меры, наша страна будет захвачена, потому что на этот раз прогрессоры за нас не вступятся, им сейчас не до нас.
Ты ведь не слышал, кум Адрон, последних новостей из Борифата? Мой драгоценный брат-владетель прикончил правителя из мира прогрессоров, когда тот отдыхал на его территории — усмехнулся король Остарии с явным одобрением. — Отравили некоего Кальвера, даже не начальника нашей ведьмы, Крайвелла, на имя которого мы подаем жалобы. Крайвелл курирует деятельность прогрессоров, но оплачивал все Кальвер и его компания, как бы пришельцы это слово не понимали.