Мир Сценариста. Трилогия (СИ)

Сколько они в походы ходят, интересно? Что если на полгода?
Я еще раз прочитал описание. Харальд скрестил руки на груди, широко расставил ноги, борясь с дурманом от выпитого меда. Его чуть шатнуло:
— Это отличное предложение, Лолушко.
Поперли квесты. Поперли. Однако это подарок судьбы — выход за пределы Бергхейма. Сразу выполню задание на маску клоуна. Наверняка узнаю что-то еще о мире и о том, как отсюда выбраться. Надо соглашаться. Надо искать других игроков.
За местными ребятами обязательно вернусь. Мне б сейчас только к ним добраться, рассказать все, что узнал. Про квесты. Про ночных обитателей. Про Хозяина, реагирующего на звуки, но не лезущего в дома.
Перед глазами закрутилась схема, веревка через окно. Металлический щит под подоконником, на улице. К веревке привязать чего потяжелее, позвончее и…
— Вот прямо ото всех защитишь? — оторвался от мыслей я.
«Задание принято»
— Да. Если ты не надоешь мне раньше, — обезоруживающе улыбнулся Харальд.
Млять! По спине проползли мурашки. Своевременно добавил. Эти задания ж как-то можно отменить если что?
— Я пришлю за тобой Бьорна.
Черт. Черт.
— С ножом пришлешь?
Прогресс текущего уровня репутации с кланом Бергхейм — 32%
Хевдинг помотал головой.
— Нет. Он еще пару дней посидит в темнице. Подумает. Задохликов в моих краях убивать нельзя даже братьям.
— Почему такая честь?
— Я видел, что может сделать озлобленный задохлик, — честно признался Харальд. — Поэтому предпочитаю держать их в друзьях. Даже когда кто-то из них начинает охоту на моих бондов — я ловлю только его, а не всех остальных. Другой бы вырезал вашу общину и резал бы ее на том поле, откуда вы приходите. Невзирая на заветы Богов.
— Так мы друзья Бергхейма? Черт! Я как-то не сразу и понял это! Походил по округе, пообщался с людьми. Теперь знаю, что такое дружба!
Хевдинг развел руками:
— Боги хранят задохликов, но они не врут нам. Легенда о том, что конец мира принесет один из вас — существует даже у фанатиков распятого, по ту сторону моря. Я был в пустынях, где поклонялись Черной Голове — так и та утверждала, что из-за вашего брата мир погибнет. Что придет Серый Человек. Все очень скверно, Лолушко. Непросто. Я бы порубил каждого задохлика в капусту, просто на всякий случай. Хотя ты видишь — я открытый человек, и мне несложно принимать чужие порядки. Вот только среди вас есть тот, кто может остановить Серого. Если захочет это сделать.
Я с умным видом покивал:
— Действительно, это все усложняет. К счастью.
— Да, — хмыкнул Харальд. — К счастью. Ну что, Лолушко. Жди Бьорна. Мне надо объяснить братьям парочку новых правил.
— Когда мы отправляемся? У меня тут пара неотложных дел. Ничего важного, пара небольших убийств, одно легкое изнасилование и еще по мелочи.
Хевдинг хлопнул меня по плечу.
— Надеюсь, что это была шутка, — широко улыбнулся он. Пальцы показались железными. Божички-кошечки, до Харальд одним движением ладони способен сделать инвалидом.
— Это будет очень непростой путь, — ответил я.
Викинг рыгнул, подмигнул и махнул рукой:
— До новых встреч, Лолушко.
— Та-да-а-а-а! — влетел я в нашу избу боли, скорби и страдания. Раскинул руки в кривляющемся приветствии, мол, а вот и Егорка, встречайте героя. С улыбкой на пол лица станцевал что-то и вновь раскинул руки.
— Та-да?! — неуверенно повторил я, дав петуха.
В доме был только один человек. Он сидел за столом, обхватив седую голову руками, будто та невыносимо болела. На мое пришествие старик оторвал ладони от лица и повернулся.
— Ой, млять… — вырвалось у меня.
Юра по прозвищу Кренделек стал бледной копией того, кем являлся. Глаза его запали, и в них ворочалось нечто чуждое. Кожа пожелтела, волосы поседели. Не слишком ли круто для игрового аватара?
— Привет, Егор, — прошептал вор. — Мы думали ты ушел.
— Это ничего. Ты-то вообще повесился, — оторопело сообщил я. — Что это с тобой?!
Юра дрожал, как в лихорадке. Скрючился весь. Сжался.
— Ты чего, Юр? Где ты был, что случилось?
— Он засунул меня в ад, — глухо ответил Кренделек. — В духовку. Этот мудак бросил меня в огонь. Переключил как-то игру. Сука… Я до сих пор чувствую, как горю.
 
Он прерывисто вздохнул.
— Вижу, что огня нет, но кажется что… Что он появится в любую секунду. Сука. Вот ведь сука. Это он сделал. Он!
— Кто?!
— Он! Он, тот мудак, что сидит на том конце! Тот гребанный мудак, что запихал нас в эту отрыжку игровой логики!
Юра с силой ударил по столу. Затем еще раз. Звук бил и по ушам, и по сердцу.
— Я так ему и сказал. Так ему и сказал, — прошептал Кренделек. Посмотрел на дрожащие руки. — Так и сказал… Хорошо, что ты пришел, Егор.
— По-моему, я нашел, как тут надо качаться… — вряд ли это был лучший момент для такой информации, но. Слова сами вывалились наружу.
— Мне насрать, — равнодушно ответил Юра. — Мы отсюда не выберемся. Я видел его, Егор.
  
Глава девятая «Охота» ​
 
— Я высказал ему все в чате тогда. Он ведь ответил мне какой-то общей фразой, про свою божественность, про то что у меня есть шанс все изменить, но только если я буду играть с ним по правилам. И меня понесло. Знаешь… — Юра беспокойно пошевелился, испуганно оглядел руки. — Знаешь… Вот бывает, тело будто иголками покрылось, язык колючим стал, железным словно. Меня понесло. Я стучал-стучал ему сообщения. Такими покрывал хренами, что самому стыдно. Даже понимал, что порю горячку, но хрен остановишься, когда такое. А потом…
Юра постоянно потирал руки, будто проверяя, не загорелся ли снова. Каждую фразу чередовал с движением ладоней. Поглядывал на плечи, на ноги. Вымотанный ужасом старик.
— Потому увидел сообщение что «вы находитесь под контролем другого игрока». Встал и тихонько, чтобы не будить никого — повесился, — он потер ладони о стол, безумно улыбнулся. — Жутко это, когда ты что-то делаешь, чего делать не собирался. Вяжешь себе петлю, веревку крепишь. Так все деловито, уверено. А внутри — мама-мама-что-это-помогите!
Я сидел напротив него, переваривая рассказ.
— Потом глаза открываю — в капсуле лежу. Голова кружится, тошнит. Я встать пытаюсь, а руки будто из воды. Не поднять даже. Растекаются. Чувствуешь себя студнем. Думаю, вылез. Вылез. Вот соберусь с силами и свобода. Страшно, конечно. Очень страшно. Потому что пошевелиться не можешь.
Юра стряхнул невидимый огонь с предплечья.
— Гудело там что-то. Заунывно. Фонари откуда-то светили. Потолок знаешь, как будто заводской цех. На Кировском заводе когда был — вот очень похоже. Лежу, подняться не могу. И тут этот мудак. Морда рыбья такая, очки дурацкие. Вот реально, от взгляда мурашками липкими покрываешься. Хочется вытереться.
Кренделек поморщился.
— Жжется. Как жжется. Все жжется! — он с рыком принялся тереть кожу. Я опустил взгляд на кровавые царапины, покрывающие его руки. То, что рассказывал Юра, было плохо. Мы действительно в руках какого-то придурка. Под кожей на голове пробежались мурашки. Меня чуть качнуло. Ну этого только не хватало.
Пять раз по пять. Пять раз по пять. Я вижу…
— Он сказал мне, что за слова придется отвечать. Сказал, что если еще раз такое прочитает — то повторит. Потом очки натянул на меня и… Блядь, поджег. Выгрузил меня куда-то, и я не знаю сколько держал там. Не знаю! Я все время горел! Все время горел! Блядь, все время горел!
— Пошли, — я сдернул его с места, выволок на улицу. Юра не сопротивлялся, он сбивал невидимое пламя, вяло подчиняясь.
На берегу озера он попытался вывернуться, но я швырнул его в воду.
 
— Теперь не горишь.
— Горю, бля! Горю! — заорал он.
Я смотрел на седого, полубезумного мокрого соратника, стоящего по пояс в воде, и хмурился. Все плохо. Все очень плохо. Это не наша игра. Это игра того человека, который выволок Юру в другую дополненную реальность для пыток. Мы все — его солдатики.