Предложение (СИ)

— Я тосковал по тебе, — признался маркиз.
— Почему не позвонил?
— Я думаю, ответ очевиден.
Нога за ногу, пальцы скрещены на коленях — Луи не касался его, но и не отстранялся. Лестат дотронулся до его щеки, проведя от скул до подбородка, взгляд задержался на таких вожделенных для него губах…
— Ты печален? Почему?
— И вновь ответ очевиден, mon chéri, я тоскую. Я переживаю.
— Все хорошо, — ответил Луи и показалось ли Лионкуру, ответил достаточно сухо. — Забудь.
— Забыть?
— Да. Забудь, Лестат. Не было этого разговора. Я обещал, что больше никогда не подниму эту тему…
— Тссс…
Лестат перегнулся и нашел его губы, и тут бедро соскользнуло с гладкой кожи подлокотника и вот уже маркиз очутился на коленях у Луи.
— Ой… я нечаянно…
Лицо шатена смягчилось, он хмыкнул, наблюдая за реакцией Лионкура.
— Все, встаю-встаю…
— Да сиди ты уже, я не против, — и Луи удержал Лестата, сомкнув руки на его талии.
— Не против, что я посижу у тебя на коленях как слабая барышня?
Луи не ответил, улыбаясь мягко-снисходительно. Лестат положил голову ему на плечо, ощущая, как волны тепла разливаются по телу от такой близости с любимым. Луи сейчас с ним был достаточно сдержан, но Лестат был счастлив. Он пришел, решившись на разговор, но сейчас так было спокойно, так хорошо, что он не хотел нарушать эти мгновения. Дрова в камине тихо потрескивали.
========== Часть 4. ==========
Лестат крепче обнял Луи, уткнувшись в шею носом. Его кончиком он щекотал кожу чуть ниже уха, легко, как перышком, дотрагивался губами, Луи не сопротивлялся, более того, он повернул лицо и поцеловал мужчину в лоб. Лестат потянулся к нему и коснулся его губ, наблюдая за реакцией. Он словил себя на мысли, как же захотел того страстного, пылкого Луи, каким он был в его гостиной неделю назад.
— Можно? — Лионкур не стал пояснять, взгляд все красноречиво объяснял. Луи не ответил, и Лестат снова еле дотронулся до его губ своими, даже не целуя, словно дразня, Луи, усмехнувшись, обхватил нижнюю губу вампира, слегка оттянул и затем прикусил… Легкий разряд тока пробежал по позвоночнику, Лестат успел подумать, что если он так бурно реагирует сейчас, что же будет, если они…
Стук в груди участился. Лионкур меж тем положил голову на подлокотник и мягко, но настойчиво, удерживая шатена за шею, заставил нависнуть над собой, не закрывая глаз, внимательно наблюдая и продолжая касаться пленительного рта уже более смело. Постепенно Лестат понял, что Луи до сих пор отвечает на ласки сдержанно, а ведь такого уже давно не было. Он отвечает, но не так, как там, в гостиной, когда он сам его… и не так, как раньше, когда, бывало, у них темнело в глазах у обоих… Лестат продолжал удерживать за шею вампира, уже лаская его рот с такой чувственностью, на которую вообще только мог быть способен, желая в ответ почувствовать такой же ответный отклик… Но его не было…
Пальцы тем не менее пробежали по пуговица рубашки, рот прильнул к бьющийся жилке на шее… Луи почувствовал ощутимое давление и легкий укус…
Самым интимным у вампиров считается…
Он позволил. Не отстранился. Он не хотел отталкивать Лестата, но и не мог до конца отойти от того разговора.
— Что с тобой? — С тревогой Лионкур смотрел на него, учащенно дыша.
— А что со мной?
— Ты сдержан…
— Ничего подобного.
— Сотрешь свою кровь с моих губ?
Лестат стер поцелуем и услышал:
— Ты меня не хочешь…
— Лестат, — Луи смотрел на него серьезно и грустно, тот все еще полулежал на его коленях, голова на подлокотнике, — я не против дотрагиваться до тебя, отвечать на ласки…
— Не против? — Лионкур дернулся. На лице появилось настолько потерянное выражение, что Луи поспешил добавить успокаивающе:
— Я хочу…
— Но ты сказал иначе, что ты не против — это же другое…
— Не придирайся к словам, — с мягкостью в голосе. Он заметил, что Лестат хочет встать и убрал руки. — Если бы я не хотел касаться себя, тем более так, ты думаешь, я позволил бы?
— Тогда почему ты так сказал?
— Потому что для меня выражение «я хочу тебя» теперь имеет несколько иное значение.
Лестат встал, нервным жестом поправляя растрепанную прическу. Он с тревогой смотрел в глаза любимому, решая, как себя вести и что говорить. Ведь он пришел не только увидеть его, но и обсудить…
— Давай поговорим.
— На какую тему? — Луи напрягся.
— На ту тему, что ты…
— Нет.
— Луис, я пришел, чтобы как раз…
— Нет. — Категорично и твердо.
— Дай мне сказать, — пока сдержанно произнес Лионкур. — Не перебивай.
— Нет.
— Что за ослиное упрямство?
Луи лишь усмехнулся краешком рта.
— Ну что? — Лестат порывисто взмахнул руками. — Ты даже не знаешь, что я хочу сказать тебе!
— Чтобы ты не сказал…
— Да неужели? — Нервозно воскликнул блондин, спокойный тихий тон Луи, каким он частенько говорил, подчас очень сильно заставлял его нервничать. А сейчас особенно.
— Я, кажется, догадываюсь… Хочешь согласится ради меня?
От вновь бурных эмоций Лестат тяжело дышал, видя на лице де Пон дю Лака не читаемое выражение.
— Почему-то мне кажется, что если я скажу «да», то услышу «нет»?
 — Все верно.
— Почему?
— Потому что мне не нужно одолжений.
— Это не одолжение, — Лестат пронзительно смотрел ему в глаза.
— А по моему именно оно.
Воцарилась пауза, прерываемая лишь треском огня в камине и шагами горничной, которая, припозднившись, еще не ушла домой. Часы пробили одиннадцать.
— Я сказал, что не начну более этого разговора, — Луи вновь закинул ногу на ногу. — Зачем ты его начал? Зачем пришел?
— Я пришел, потому что соскучился. Потому что хотел тебя видеть. Я пришел, потому что ты безумно мне дорог. — Лестат вновь старался говорить спокойно, но голос начал дрожать.
Почему-то он наивно понадеялся, что все пойдет легче…
— Нет, — покачал голову шатен в кресле, — ты пришел, потому что сжалился надо мной. — Специальная пауза. — Потому что сжалился над бедным крохой Луи.
Лестат застыл, испугавшись на не шутку, а затем бросился к ногам Луи. Он присел на корточки, беря его руку в свою и говоря с жаром:
— Нет, же, нет, ты ошибся!
— Ох, Лестат, оставь этот цирк! Я себя чувствую не в своей тарелке, неловко, даже неприятно все это начинать вновь. Мы все выяснили, я все понял, успокойся. Мы не примем средство, все хорошо…
— Послушай…
Луи резко поднялся, освобождая ладонь, и строго сказал:
— Это ты послушай меня. Не расстраивай меня. Слышишь? Не надо этого делать. Когда ты пришел, я не сразу подумал, что ты начнешь вновь… Я подумал, ты пришел просто, потому что…
— Потому что скучал и люблю тебя, Луис!
— Но оказалась причина не только в этом, — взгляд стал тяжелым, — а в том, чтобы дать мне то, что я хочу, а сам ты не готов. Ты не готов, а мне такое совсем не нужно.
— Луи! — маркиз взял его за руку, но мужчина выдернул ее.
— Ты меня этим только оскорбляешь, — голос стал холоден. — Мне неприятно. Даже больно. Если ты любишь меня — не делай так. Не делай так больше.
Лестат оторопело смотрел на Луи, просто не зная, что сказать, потому что Луи… был прав. Он решился на этот шаг ради него и не знал наверняка, что это так его заденет. Он поторопился, предлагая теперь сам, а ведь он должен был захотеть с такой же силой, как и Луи…
— Луис, — выдохнул он горестно. — Пожалуйста…
— Что? — голос поднялся и стал резок. — Что, Лестат?
Лестат не ответил, содрогнувшись и опустив голову. Он попытался вновь взять его за руку, но Луи отвел свою.
— Зачем ты так меня обижаешь?!
Лестата будто ударили. Он вспомнил ее слова тогда, когда она обнимала его за роялем…
Всевышний Господь! Почему он вспомнил их?
— Я не обижаю тебя, — простонал Лионкур, протягивая к нему руки, будто в спасении. — Я не обижаю тебя! Я не специально! — В голосе уже слышались рыдания.