За мечтой по встречке

Спиной чувствую, что позади меня уже стоит Кузьмин. Это предает моему голосу чуть больше уверенности.
– К сожалению, Руслана Дамировича нет на месте. Вы можете высказать вашу претензию мне, – по обе стороны от него встают ребята из службы безопасности. Но не слишком близко, чтобы не раздражать пьяного человека.
– Претензию свою высказать? – он пытается усесться на барный стул, но промазывает. И если бы не охранники, то валялся бы он у моих ног. Но ребята помогают ему присесть. – Ну слушай. Как тебя зовут?
– Елизавета, – напоминаю я. Совершенно уверена, что через минуту я снова услышу этот вопрос.
– Лизок, этот гавнюк, – он указывает на бармена, – разбавил мне коньяк. Думал, если я бухой, так я и не соображу, – он сильно ударяет кулаком по барной стойке и кричит во все горло. – А я заметил. Гена – не лох.
– Послушайте, Геннадий, не могли бы вы передать мне ваш бокал с коньяком?
– Это еще зачем? – он смотрит на меня своим затуманенным взглядом и пытается удержаться на высоком стуле. А штормит его не слабо.
Взглядом показываю охранникам стоять рядом и, если что, действовать по ситуации.
– Хочу измерить крепость вашего напитка с помощью спиртометра, – достаю из заднего кармана джинсов прибор, который захватила с собой из кабинета. – Если коньяк разбавлен, то градусник покажет нам отметку ниже сорока градусов.
– Рома, налей бокал коньяка, – обращаюсь к бармену, и он мгновенно выполняет мою просьбу. Ставлю бокал перед лицом клиента и опускаю в него спиртометр. Градусник четко показывает отметку сорок. – Геннадий, ваш бокал?
– А я… его выпил, – уже спокойным голосом произносит мужчина.
– То есть, вам нечем доказать свои слова, я правильно понимаю?
– Выходит, что нечем, – с меня он переводит свой взгляд на бармена и сводит брови домиком. – Но он точно его разбавил. Я почувствовал.
– Почему не вернули бокал после первого глотка в бар с претензией?
Молчание. Через секунд сорок клиент ударяется головой об стол.
– Выходит все–таки Гена – лох, – признается он.
Ребята вокруг пытаются скрыть улыбку, но это не возможно. Даже я улыбаюсь. Но расслабляться рано.
– Геннадий, а давайте я вам налью еще бокал коньяка за свой счет и вызову вам такси, – предлагаю я, присаживаясь на соседний стул.
– А сама до машины проводишь? – он бросает на меня хитрый взгляд. Проверяет.
– Провожу, Гена, – вижу недовольный взгляд Сергея, но по–другому не могу. Если я откажусь, Геннадий может отреагировать неадекватно: от оскорблений до рукоприкладства.
– Заметано, Лиза, – он сводит брови и хмурится. – Но за коньяк я заплачу сам. За Гену никогда баба, ой, прости, женщина не платила, – он бросает пачку денег на стойку. Затем кладет свою ладонь на мою, и слегка сжимает мои пальцы.
Осторожно убираю свою ладонь из–под его огромнейшей лапы. Беру у бармена бутылку коньяка и сама лично, под пристальным взглядом Геннадия, наливаю ему бокал.
– А ты красивая, Лиза, – он залпом выпивает коньяк и ставит пустой бокал на стол, – и имя у тебя клевое, – он безотрывно смотрит на меня, глаза в глаза. – А можешь повторить?
– Кузьма, машину вызови, – тихо говорю мужчине позади себя.
Он отходит на пару шагов в сторону и набирает нужный номер на телефоне.
Я взглядом показываю бармену, чтобы снова наполнил бокал клиента.
– Машина у входа, – на ухо говорит Сергей, пока Геннадий вливает в себя очередную порцию горячительного.
– Гена, карета подана, – тихо и спокойно говорю я. – Пошли, провожу.
– Лизок, с тобой хоть на край света, – заплетающимся языком произносит мужчина.
Мужчина встает и заваливается на барную стойку, чуть не придавив меня. Сергей сориентировался быстро, отодвинул меня в сторону. Ребята помогли Геннадию встать на ноги. Дальше он шел сам. Хорохорился передо мной.
Мы выходим из клуба, Сергей идет следом за нами.
– Лиза, а поехали ко мне?
Ну, началось!!!
– Гена, я же на работе. Никак не могу уйти.
– Я еще приеду, – он присаживается в машину, но не спешит закрывать дверь. – Я приеду к тебе.
 
– Буду ждать, Гена. Припасу для тебя бутылочку коньяка.
– Богиня!!! – восхищенно говорит он и пытается выйти из машины, но Сергей не позволяет ему этого сделать, закрывает перед его лицом дверь и стучит по крыше авто, чтобы водитель тронулся.
Машина увозит дебошира, а мы так и стоим с Кузьминым на улице. Ночь. Прохлада. Легкий ветерок. Я только сейчас замечаю, что стою посреди стоянки в одной футболке. Кузьмин рядом быстро соображает и накидывает на мои плечи свою куртку.
– В одном этот мужик всё–таки прав, – говорит друг, смотря на ночное небо.
– И в чем же? – спрашиваю я.
– Ты богиня, Сергеевна, – мы разворачиваемся и медленно идем в сторону клуба. –Приболтала его так, что он вместо претензий, практически в любви тебе признался.
– Это моя работа, Кузьма. И спасибо тебе и ребятам твоим. Хорошо сработали. Слаженно.
– Похвала из твоих уст, Елизавета, дорогого стоит, – он обнимает меня за плечи. – Спасибо.
Мы возвращаемся в клуб, я отдаю Кузьме его куртку и направляюсь прямо в бар.
– Рома, за мной, – нахожу взглядом старшего официанта. – Оля, найди замену в бар на пол часика.
– Хорошо.
Поднимаюсь в свой кабинет, бармен за мной. Осторожно идет. Медленно, как на эшафот. По походке уже поняла, что виноват.
– Присаживайся, Рома, – указываю на кресло.
– Елизавета Сергеевна, – обращается ко мне парень.
– Говорить буду я, ты слушать, – обрываю его на полуслове, он в ответ лишь хлопает испуганными глазками. – За руку я тебя не поймала, а значит, обвинять не имею право. Но с этого дня я начну очень пристально за тобой присматривать. И это очень хреново для тебя. Если ты занимался тем, в чем тебя обвинял клиент, то настоятельно рекомендую больше этого не повторять. Потому что последствия тебе не понравятся. Одним увольнением ты не отделаешься. Я думаю, что, выйдя сейчас за эту дверь, ты примешь правильное решение. Запомни: в нашем баре работники не сливают остатки алкоголя после клиентов и не разбавляют водой спиртное. Это под запретом. Если тебе нужна бутылка коньяка, и нет возможности купить, лучше подойди, я дам. Но не смей ставить под сомнение репутацию клуба. За это я уничтожу.
– Я… – начал блеять мальчишка.
– Слушать не хочу. Я дала тебе пищу для размышления. Думай.
За парнем закрывается дверь, и я обхватываю голову руками. Голова разболелась жутко. Общение с пьяными мужиками – это такая непредсказуемая хрень. Никогда не знаешь до конца, удастся ли решить все мирно, или же закончится всё мордобоем. От этого приходится контролировать каждое слово и движение, следить за реакцией оппонента. Реагировать немедленно на малейшее изменение в его тоне или взгляде. Сегодня удалось решить всё полюбовно, но сколько еще впереди вот таких Геннадиев.
Гоню от себя тяжелые мысли и снова принимаюсь за бумаги. Делаю поправки на полях, вношу коррективы. Не замечаю, как проходит несколько часов.
Снова стук в дверь.
– Что, Инга, на этот раз?
– Вас Руслан Дамирович просит пройти в третью випку.
– Что там случилось? – напрягаюсь. Вроде третья не была на сегодня забронирована и там не должно быть клиентов.
– Ничего. Он там один. Просит, чтобы вы принесли ему коньяк.
–Коньяк? – переспрашиваю я, может, ослышалась.
– Да.
Еще один любитель коньяка. А можно по одному на смену? Сегодня уже был Гена, давай, Руслан, ты завтра.
– Вот, передай ему, – достаю из верхнего ящика своего стола трудовой договор. – Пусть перечитает, если позабыл, на какую должность он меня принял, – девушка разворачивается, но мне приходится ее остановить. – Возьми бутылку коньяка из его личного бара в кабинете.
 
– Мне унести?
– Естественно. Кто из нас официантка?
– Ему не понравится, – еще тише, почти себе под нос говорит девушка.
– Мне до лампочки, что ему понравится, а что нет.