Фактор «Дельта». Десять плюс один

Мы оба проголодались. Мальчишка, продавец газет, указал нам ресторан на соседней улице. Мы заказали антрекоты. К тому времени, когда мы поели, остальные посетители, в основном местные, давным-давно разбрелись, и усталый хозяин радовался возможности проводить нас до дверей и закрыть заведение.
Сделав пару шагов, я заметил на противоположном углу ожившую тень, толкнул Ким на мостовую и сам упал рядом. В тот же момент прозвучал выстрел. Сзади нас вдребезги разлетелась витрина ресторана. Я выхватил пистолет, но он не понадобился: напротив не было никакого движения. Я показал Ким на груду старых картонных коробок у сточной канавы. Она осторожно поползла туда и укрылась за ними. Я вскочил и зигзагом пересек улицу. Уперся в стену дома. Из окон доносились взволнованные голоса, где-то закричала женщина. 
Через минуту мои глаза полностью освоились в темноте. Я осторожно продвигался вперед. Но было слишком поздно. Переулок, выходящий на главную улицу, был погружен во тьму: если кто и сидел там в засаде, его и след простыл. Я наступил на твердый предмет, наклонился и поднял стреляную гильзу тридцать восьмого калибра. Понюхал и выбросил в сточную канаву.
Завываний полицейских машин не было слышно, но внезапно они блокировали улицу с двух сторон, и оттуда высыпала дюжина полицейских с пистолетами наготове. Прежде чем они меня обнаружили, я бросил свой пистолет в кучу мусора и прикрыл парой старых газет. Мы с Ким даже не пытались уйти и спокойно двинулись навстречу полицейским. Лейтенант приказал мне встать у машины с поднятыми руками. Он лично обыскал меня. Когда понял, что я не вооружен, вернул бумажник. Потом обратился к Ким со словами извинения. В какой-то момент мне показалось, что лейтенант хочет ее тоже обыскать, и я приготовился съездить ему по физиономии. Но когда он увидел беззащитное лицо Ким, хорошие манеры победили. Он кашлянул и посмотрел на меня с упреком. Я не дал ему сказать ни слова и перешел в наступление:
- К черту, что у вас здесь творится?
Хозяин ресторана дал показания. Он был убежден, что опасность позади, и сокрушался лишь о разбитом стекле. Ясно дал понять полицейским, что мы ничего не сделали, только утоляли голод в его ресторане. И сразу после выхода подверглись нападению. Но у лейтенанта есть приказ. Он должен сопроводить нас в полицию, где запротоколируют наши показания. Если захотим, можем сделать заявление, и дело будет расследоваться. Я дал маленькому хозяину сто долларов и сразу завоевал нового друга, затем повернулся к лейтенанту:
- Пошли.
Шефом полиции был Руссо Сабин. Маленький толстощекий человек с лунообразным лицом, тоненькими усиками и деланной улыбкой. Шапка блестящих черных волос. Чрезмерно приветливый, приторно доброжелательный, он восседал как любезный будда со сложенными на животе руками. Его глаза излучали радость быть полезным гостям страны, а голос звучал почти нежно.
Но Арт Кифер говорил о нем как о цепном псе Ортеги, а я ему верил. Эти улыбающиеся глаза видели смерть, и это зрелище доставляло ему наслаждение.
- Мистер и миссис Винтерс, - приветствовал он нас, - очень неприятное происшествие, но это можно было предвидеть. Можно сказать - сами виноваты.
- Виноват в том, что стал мишенью?! - взорвался я.
Он успокаивающе поднял руку:
- У вас при себе была слишком большая сумма денег, и вы находились в довольно удаленном - для туристов - месте. И представляли легкую добычу для грабителей. Такое случается не в первый и не в последний раз.
- Послушайте, - начал я, но он не дал мне сказать и слова.
- В гостиницах есть специальное оборудование для хранения выигрышей гостей. Повсюду вы найдете таблички об этом на всех языках. Но вы этим пренебрегли. Скорее всего, кто-то был свидетелем вашей удачной игры и преследовал вас в надежде поживиться. Само собой разумеется, мы будем это расследовать. Если вы сделаете заявление…
Я отрицательно покачал головой:
- Не стоит. Сейчас, так или иначе, поздно.
- Тогда мы мало что можем предпринять. Само собой, я хочу предостеречь вас: не подвергайте себя в будущем такой опасности.
 
- Очень мило с вашей стороны.
Его улыбка становилась все ослепительнее.
- Я должен исполнить еще одну формальность. У вас документы при себе?
- В гостинице, - солгал я.
Он все еще разыгрывал гостеприимного хозяина.
- Понимаю. Может быть, послать за ними? Или, если это вам неприятно, мои люди проводят вас в отель и там проверят их?
- Мы ведь зарегистрированы в отеле. Вам достаточно…
- Конечно. Мы уже проверили. Но у нас есть строгие предписания, и мы хотим защитить американских граждан, в то время как…
Я решил идти ва-банк.
- Ну что ж, пусть будет так. Вы хотите непременно испортить нам вечер? - Я полез в бумажник и достал несколько купюр. - Если мы можем эту ситуацию сделать немного приятнее для всех, то, что зависит от меня… - Я положил деньги на стол.
- Очень великодушно, мистер Винтерс. Конечно, мы совсем не хотим докучать ни вам, ни вашей супруге. Я уверен, что об этом деле можно будет забыть, единственное, о чем попрошу вас, - чтобы в будущем документы были при вас.
- С удовольствием.
- В таком случае мои люди в вашем распоряжении, они подбросят вас в отель.
- Не беспокойтесь, мы возьмем такси.
- Как вам угодно.
Когда мы уходили, он продолжал улыбаться, не отрывая глаз от денег.
В такси Ким взволнованно схватила меня за руку:
- Тебе не удалось его одурачить.
- Я к этому и не стремился. Он держит нас на поводке и сейчас отпустил его настолько, насколько ему это выгодно.
- Ты думаешь, он стоит за покушением?
- Нет.
- Почему?
- Насколько я заметил, у всех у них здесь пистолеты чешского производства, калибра семь шестьдесят пять. В нас же стреляли из тридцать восьмого калибра, причем американскими патронами.
- В таком случае это действительно разбойное нападение.
- Дорогая, очевидно, ты давно не занималась живым делом, и слишком долгое сидение за письменным столом повредило твоей головке. Грабеж всегда происходит на расстоянии вытянутой руки, а не с другой стороны улицы. Нет, это была попытка убийства.
- Но… кто?
- Не знаю. Не могу даже сказать, на кого он покушался. А вдруг на тебя?
- Может быть. - Она не потеряла самообладания от моего предположения.
Я попросил шофера остановиться недалеко от места разыгравшихся событий и забрал свою пушку. Если дело и дальше пойдет так, оружие мне не помешает.
Из-под двери пробивалась узкая полоска света. Я вопросительно посмотрел на Ким. Она отрицательно покачала головой и рукой показала, что, уходя, погасила свет. Я кивнул и открыл дверь.
У нас было двое посетителей. Высокий темноволосый парень южного типа в безукоризненно сидящей форме с орденами и медалями. В кобуре - пистолет. Парень стоял. В большом кресле развалился коренастый мужчина в черном костюме из итальянского шелка. Он улыбался, но его лицо было невыразительно. В черных волосах - седина, гармонирующая с серыми глазами, которые он почти все время прикрывал. Это придавало ему сонный вид.
От обоих исходила опасность - явная от высокого и скрытая - от другого. Я разыграл возмущение, с силой закрыв за собой и Ким дверь:
- Этой мой номер!
- Нет, мистер Морган. Лишь постольку, поскольку мы разрешим вам считать так, - без всякого выражения произнес человек в кресле.
- Кто «мы», мистер Ортега?
- Вы, оказывается, знаете, кто я?
- Не надо играть со мной в прятки. Я, в конце концов, не новичок. (Ким судорожно вцепилась в мою руку.) Что вам здесь нужно?
- Тот же вопрос я хочу задать вам, мистер Морган. Я перебрал все варианты и не могу найти причин для посещения нашей страны. Кроме того, вы зарегистрировались в отеле под чужим именем.
 
- Тогда выдворите нас. Можно подумать, меня это волнует. - Я скучающе посмотрел на него и пожал плечами.
Высокий за спиной Ортеги принял угрожающий вид. Но человек в кресле лишь усмехнулся: