Требуется помощница, или Светлая против Темного (СИ)

— Ну что ж Дерзкая, похоже, сегодня ты станешь моим ужином.
— Ничего не имею против, — чуть повернув голову, улыбаюсь ему, и мы выходим из зала.
По лестнице (такой же вычурной, как и все в этом элитном борделе) поднимаемся на второй этаж. Направо и налево раскинулись крылья коридоров со множеством закрытых дверей. Одним богам известно, что за ними происходит.
Высший берет меня за руку и увлекает за собой в левое крыло. Постепенно коридор расширяется, а свет, наоборот, становится более приглушенным. Наверное, для создания интимной обстановки.
С каждой секундной сердце в груди начинает стучать все быстрее. Я иду рядом с Хоросом, соприкасаясь с ним рукою, и чувствую, что ноги перестают слушаться, а в горле становится сухо.
Он останавливается возле одной из дверей. Сжав пальцы в кулак, прижимается массивным перстнем к мерцающему устройству на стене. Никаких сканеров и считывания личного кода. Еще одна странность этого клуба для Темных.
Створка бесшумно открывается. Продолжая строить из себя сонора Галантность, Ксанор сторонится, пропуская меня вперед.
— Прошу.
Стоит мне переступить порог спальни (а это и есть роскошная спальня с огромной, ну просто гигантской кроватью под темно-бордовым покрывалом), как бра на стенах начинают разгораться. Тоже приглушенно-красным. Видимо, хозяин клуба помешан на этом цвете. Ну или ему просто не повезло с дизайнером.
И такое бывает.
— Могу сделать свет ярче, загадочная моя.
Шорох одежды — Темный снимает с себя пиджак, небрежно бросает его на диван.
— Лучше оставь так, — шепчу, оборачиваясь, и не успеваю даже вздохнуть, когда меня резко притягивают к себе и целуют.
Требовательно и жадно... возбуждающе жадно. Ловлю себя на том, что мне не хочется, чтобы это прекращалось. Что мне это нравится.
Идиотка Кара...
Скольжение языка по губам, легкий укус, от которого меня ведет, и снова глубокий поцелуй, под жадным напором которого хочется раскрыться еще больше, почувствовать всю его сладость, втекающее из него в меня пламя. Как чувствую прикосновения ладоней Темного к бедрам, поглаживающие, дразнящие, собственнические.
Забывшись, лишь на короткий миг, отвечаю на его поцелуй, сама его целую. Тянусь к пуговицам рубашки и тут же отстраняюсь, почувствовав, как пальцы Хороса, убравшись с моей задницы, теперь пытаются снять с меня маску.
— Не так быстро, — качаю головой. — Куда-то торопишься?
— Нет, Дерзкая, я весь твой, хоть на всю ночь, — хрипло заявляет высший и снова, привлекая к себе, упрямо пытается стянуть с меня маску. — Уверен, тебе нечего стесняться. А без нее нам будет удобнее целоваться.
— Стесняться мне точно нечего, но может, я не хочу, чтобы ты меня видел. Достаточно и того, что я назвала тебе свое имя.
— Боишься, что буду искать? — На губах высшего появляется усмешка, которая яснее ясного дает понять, что не в его привычках искать снятых на ночь моделек.
— И такое бывало. Поэтому я останусь в маске. Но без одежды, — обещаю жарко, оставляя поцелуй на его щеке.
Короткая щетина царапает и без того ставшие чувствительными губы, и меня всю внутренне встряхивает. Встряхивает от его взгляда, от запаха его одеколона: будоражащая, концентрированная горечь дыма, диких трав и жгучего перца.
Умопомрачительный аромат.
— Мне нужно в туалет. А ты пока сними с себя все это. — Игриво скольжу пальчиками по его рубашке, цепляясь за пуговицы ногтями, а потом отступаю к двери ванной, не сводя с него взгляда.
— Главное, ты с себя ничего не снимай, — с видом донельзя довольного хищника предупреждает высший. — Я все сделаю сам.
Оказавшись в ванной комнате, на несколько секунд прикрываю глаза, ожидая, пока выровняется дыхание и сердце перестанет стучать как ненормальное.
Включаю воду и под шум струи вытряхиваю из плетеной корзины полотенца, свернутые в аккуратные рулончики. Закидываю в нее наручники, к которым заранее прицепила розовые меховые помпончики. Для маскировки.
Скользнув взглядом по черному кафелю и черным глянцевым шкафчикам, раскрываю каждый, с удивлением отмечая, что здесь такого добра навалом: наручники, шелковые ленты и даже плетки. Чем не витрина секс-шопа?
 
Бросив на себя в зеркало взгляд, поправляю волосы, медленно выдыхаю, шепотом желаю себе удачи. А потом, оттолкнувшись от мраморной столешницы, беру корзинку и возвращаюсь к высшему.
Хорос, послушный мальчик, уже успел раздеться, оставшись в одних боксерах, которые более чем явно выдают его полную боевую готовность.
Темный лежит, заложив руки за голову, на черных шелковых простынях. Покрывало кровавой лужицей растеклось по полу. На нем я и пытаюсь задержать внимание, чтобы не задерживать его на теле монстра. Сильном, мускулистом, тренированном.
Хорос окидывает меня взглядом расслабленного хищника, который понимает, что теперь жертва никуда от него не денется, поэтому нечего делать лишних телодвижений. Напасть он может в любое мгновение.
— Босоножки мы тоже оставим.
Наверное, этот хриплый голос на многих действует как наркотик.
— Как скажешь, — соглашаюсь и с улыбкой добавляю: — Видишь, я могу быть покладистой.
— Иди сюда, покладистая, — подзывает он нетерпеливо. — Снимем с тебя все лишнее.
Высший приподнимается на локтях, не сводя с меня темного, жадного взгляда. Приближаюсь к кровати, забираюсь на нее и, прежде чем Хорос успевает ко мне потянуться, оказываюсь на нем и прижимаюсь ладонью к его груди, заставляя откинуться обратно на подушки.
— Я тут нашла несколько интересных штучек. — Наклоняюсь к нему, устраивая корзинку рядом, и шепчу, почти касаясь его губами: — Как ты смотришь на то, чтобы разнообразить свои ощущения? Сделать их ярче и острее?
Дразнящее движение бедер, чтобы еще больше раззадорить охотника. Мужчина подо мной напрягается, каменеет, и в меня из него ударяет звериным возбуждением.
— Ничего не имею против, когда девушка сверху. — Взгляд высшего темнеет, становится непроницаемым. Удар сердца, прерывистое дыхание, и вот уже я, даже не успев воспротивиться, оказываюсь под хищником. — Но конкретно с тобой, Дерзкая, сверху хочу быть я.
А вот это уже нечестная игра!
— Какие же вы Темные предсказуемые! — шиплю я, пока этот предсказуемый пытается справиться с застежкой платья.
Не забывая при этом скользить губами по моей шее, ласкать плечи, обжигать поцелуями, даже через ткань, напряженно ноющие соски. Чуть прикусывает чувствительную кожу, заставляя выгнуться от сладко-желанной боли, и тут же, будто извиняясь за свой животный порыв, проводит языком по ложбинке груди, зализывая укус. Дразня и распаляя, нагло со мной играя.
Но мне сейчас никак нельзя распаляться, а играть я привыкла по своим правилам. Если это не прекратится, он с меня всю маскировку слижет, а мне совсем не надо, чтобы эта темная ищейка потом шла по моему следу!
— Я привык держать руку на пульсе событий, Дерзкая.
Молния, предательница, сдается, с тихим вжиком протягивается вдоль позвоночника, и я понимаю: сейчас или никогда. Добровольно высший не позволит пристегнуть себя к кровати, а просто врезать ему и убежать будет означать, что все усилия насмарку.
Другой вариант, с ним переспать, я даже не рассматриваю.
Спасибо, уже плавали.
— В этом мы с тобой похожи, Хорос. Я тоже люблю все контролировать.
В следующий момент я, прикрыв глаза, концентрируюсь на своем светлом даре. Он очень слабый, в течение многих лет успешно заглушаемый блокаторами. Если бы не другая моя сила, он бы уже давно атрофировался, стал бы таким же бесполезным дополнением, как и крылья. Но, как ни странно, темная магия во мне делает сильнее мою светлую половину.
 
И плевать, что потом я буду всю ночь обниматься с унитазом и трястись как наркоманка со стажем. Главное довести до конца, что начала.
За Джен.
За себя.
Чувствую, как ладонь Темного скользит по внутренней стороне бедра с явным намереньем поскорее добраться до нижнего белья. Очередной жадный поцелуй, и через него, через прикосновения наших губ, я направляю на него свою силу.