Мисс Свити

Наморщив брови, Саманта принялась обдумывать каждое из предположений.
В редакции ее рубрика котировалась примерно так же, как гороскоп. То есть крайне низко. Если кто-то из редакторш начинал работать спустя рукава, ей грозили переводом в отдел писем.
Подруг у нее было мало, но она абсолютно доверяла каждой из них.
Оставалась только последняя версия.
Саманта бросила письмо на стол и скрестила на груди руки. Чувствовала она себя примерно так же, как кустарник на ветру. Происходящее совсем ей не нравилось, но как она могла повлиять на события?
Hey diddle diddle,
The cat and the fiddle,
The cow jumped over the moon.
The little dog laughed
To see such sport,
And the dish ran away with the spoon.
Она добрых пять минут мурлыкала свою любимую песенку, но унять дрожь так и не сумела.
 
3
 
Среда, 5 сентября 2001 года
Кроме обычного пакета с логотипом “You and I”, почтальон вручил Саманте, явившейся встретить его ровно в 10.45, еще пятнадцать конвертов. Ей удалось подняться по ступенькам, не уронив ни одного, и опустить свою ношу на столик в холле. Отодвинув в сторонку редакционную почту, она с бьющимся сердцем принялась читать имена отправителей остальных писем. Все они были адресованы бабушке. Саманта испустила короткий вздох облегчения.
На следующий день на имя бабушки пришло еще тринадцать писем. В общем и целом на объявление отозвались двадцать восемь человек.
* * *
Ни Агата, ни Маргарет не торопились найти нового жильца. Деньги, получаемые в качестве арендной платы, шли на рождественские подарки садовнику и роскошный ужин в одном из лондонских ресторанов – всегда одном и том же, – который они позволяли себе раз в месяц. Остальное переводилось на банковский счет: “на случай, если сантехника выйдет из строя или крыша протечет”, как говорила прагматичная Агата; “нам на старость”, как утверждала неисправимая оптимистка Маргарет.
Обе внимательнейшим образом прочитали письма четырех отобранных Самантой кандидатов: аудитора, чиновника, учителя рисования и полицейского. Все четверо были холостяками, в возрасте от сорока до шестидесяти лет, все имели постоянную работу. Оставалось встретиться с каждым и выбрать лучшего из лучших.
Из чувства справедливости первым они пригласили аудитора – он первый отозвался на объявление.
* * *
Рупперту Педжету было шестьдесят лет. Свои седые волосы он стриг ежиком и носил маленькие круглые очки. Одет он был в серые твидовые брюки, белую сорочку с безупречно чистым воротником и шерстяной джемпер с V-образным вырезом, из которого выглядывал галстук той же расцветки. В чай, предложенный Агатой, он не положил ни кусочка сахару. К кексам, разложенным на тарелке с цветочными мотивами, почти не прикоснулся.
– Какая прелесть эти цветы на тарелке, – сказал он. – Если я не ошибаюсь, это ирисы.
– Я сама ее расписала, – проворковала польщенная Маргарет. – У меня и другие есть. Если хотите, могу вам показать.
– Вы, как я вижу, следите за своим питанием, – вмешалась Агата, не желавшая, чтобы сестра тащила в ее гостиную свою коллекцию фарфора. – Я тоже во многом себя ограничиваю.
– О да, я раз в неделю проверяю уровень холестерина в крови. И по совету своего врача каждый день два часа хожу пешком.
Агата наградила его одобрительной улыбкой. Надежный жилец. Такой имеет все шансы задержаться у них надолго.
Мистер Педжет долго распространялся на тему своей работы и расхваливал радости жизни на природе. Лично он в выходные всегда уезжает из Лондона. По вечерам перечитывает Марселя Пруста. Да, разумеется, в оригинале. Маргарет понимающе затрясла головой – правда, сама она так и не одолела ни одного из романов знаменитого француза даже в переводе на английский. Но ей уже мерещилось, как она прогуливается по сельской местности в обществе высококультурного холостяка.
 
Он настоял на том, чтобы помочь отнести чайный поднос на кухню, где немного задержался, признавшись, что очень любит мебель в стиле пятидесятых. Зато в квартире, которую намеревался снять, не пробыл и пятнадцати минут, наскоро убедившись, что сантехника в порядке, а батареи греют. Проводить гостя вызвалась Саманта.
– До скорой встречи, дорогой Рупперт, – кокетливо попрощалась с ним Маргарет с лестничной площадки.
– Умерь свои восторги, – сухо оборвала ее Агата. – Не забывай, что у нас есть и другие кандидаты.
* * *
Офицер полиции Грегори Ольсен ответил на объявление вторым. От приглашения на чай он отказался, так как работал до семи, но предложил зайти сразу после дежурства.
Он и в самом деле заявился к ним как был, в форме, чем произвел неизгладимое впечатление на сестер Саммер, несмотря на свои коротенькие ножки и заметно выпирающее пузцо.
– Он осматривает квартиру или производит обыск? – шепотом поинтересовалась у бабушки Саманта, пока полицейский офицер методично открывал и закрывал дверцы кухонных шкафчиков и рылся в ванной комнате.
– Квартира в прекрасном состоянии, – заключил он, исследовав каждый сантиметр жилого пространства. – Вы даже позаботились о двойном остеклении окон! Для квартиры, расположенной на первом этаже, это совсем не лишняя предосторожность. Поздравляю вас, леди! Вы чрезвычайно предусмотрительны.
Комплимент заставил обеих старушек покраснеть от удовольствия.
– Вы любите лепешки, мистер Ольсен? У нас есть свежие, – предложила Маргарет.
– И чудесные шоколадные кексы, – атаковала с другого фланга Агата.
– Мне кажется, после тяжелого трудового дня мистер Ольсен предпочтет что-нибудь покрепче, – высказала свое мнение Саманта.
Полицейский замер на месте, глядя на них с глуповато-блаженным видом. Его последняя более или менее длительная связь оборвалась пять лет назад, и он успел отвыкнуть от женского внимания и заботы. Саманта, воспользовавшись тем, что они все еще стояли на первом этаже, непринужденно повлекла гостя к своей квартире.
Агата и Маргарет провели на кухне Саманты два восхитительных часа. Дрожа от страха, они слушали рассказ об убийствах, раскрытых сержантом [6] Ольсеном. Прикончив четвертый бокал белого вина, тот прозрачно намекнул, что ему предлагают должность в Скотленд-Ярде. Потому-то он и подыскивает квартиру поближе к Лондону.
– Мы свяжемся с вами в ближайшее время, – уверила полицейского Маргарет, бросив последний восхищенный взгляд на его форму.
Агата, все еще под впечатлением кровавых историй сержанта Ольсена, дважды проверила, хорошо ли заперта входная дверь, и поспешила к Саманте, которая ждала ее у себя на кухне. Маргарет, не любившая засиживаться допоздна, уже ушла спать.
– Аудитор показался мне вполне приличным человеком, – высказалась Агата, энергично протирая влажной губкой стол.
– Проблема только в том, что надолго он у нас не задержится, – отозвалась Саманта, мывшая под краном бокалы.
– Вот не знала, что твои таланты не ограничиваются мудрыми советами несчастным читательницам. Ты, оказывается, и чужие мысли умеешь читать.
– Просто мы с ним перемолвились парой слов на крыльце. Я удивилась, что у него до сих пор нет собственного жилья и он вынужден снимать квартиру.
– Может, он играет в Аскоте? – предположила Агата.
 
– Ты не так уж далека от истины. Он и правда помешан на лошадях. Только он не игрок, а конезаводчик. У него в Сассексе имение с конюшней. Ему осталось два года до пенсии. И тогда он окончательно туда переберется.
– Если бы Маргарет в него влюбилась, она могла бы уехать с ним. Вот бы я от нее отдохнула, – позволила себе помечтать вслух Агата.
– Ты, наверное, забыла, что она панически боится лошадей. С тех пор как карликовый пони укусил ее за палец.