Свита Короля (ЛП)

— Помню, — легко согласился Нил и на этом закрыл тему.
Бетси наклонила голову и продолжила.
— Ты упомянул возвращение Эндрю как нечто хорошее. Помню, ты поддерживал моё решение насчёт его лечения в ноябре. Возможно, ещё рано что-либо говорить, но как ты справляешься с изменениями в его поведении? Есть опасения?
— Я не собираюсь говорить с вами об Эндрю.
— Я пытаюсь поговорить о тебе, — спокойно отозвалась Бетси. — Этот сеанс посвящен тебе.
— Это даже не настоящий сеанс, — отмахнулся Нил. — Это просто неформальная встреча, и я здесь только потому, что тренер заставляет встречаться с вами раз в семестр. Нам обоим это невыгодно. Вы тратите на меня своё время, которое могли бы провести с реально нуждающимися в лечении пациентами, а я пропускаю тренировку.
— Я не считаю наш сеанс тратой времени, но прошу прощения за то, что сегодняшняя встреча урезает твоё время на площадке, — она дала пару секунд на ответ и продолжила. — Кстати говоря, с Новым Годом. Забыла поздравить. Как прошли твои каникулы?
Нил ждал и опасался этого вопроса одновременно. Он не знал, что Лисы успели рассказать ей. Он не собирался делиться с ней правдой, но если Нил сейчас нагло соврет, а она уже знает правду, то это поставит под вопрос всё, когда-либо сказанное им. Джостен прикинул в голове все возможные последствия и решил рискнуть. В конце концов, их обязывали видеться с Бетси всего раз в семестр; для него это последняя подобная встреча. А так Бетси Добсон может думать о нём всё, что душе угодно.
— Довольно неплохо, — наконец отозвался Нил.
— В Аризоне когда-нибудь выпадает снег?
— Бывает, время от времени. Они называют полтора сантиметра настоящей снежной бурей.
— Ничего себе, — удивилась Бетси. — Помню, как пару лет назад у нас шал легкий снег. Я проходила мимо молодой женщины на пути через кампус. Она говорила по телефону; позвонила кому-то просто чтобы сказать, что здесь идёт снег. Она так восхищалась этим ничтожным количеством снега, что мне стало интересно, видела ли она его до этого. Я хотела поинтересоваться, откуда она родом, однако это показалось мне слишком навязчивым.
В Её словах не было вопроса, поэтому Нил ничего не сказал. Бетси тоже притихла, только отпила небольшой глоток какао из чашки. Нил силой подавил желание взглянуть на часы. Он не хотел знать, как мало времени на самом деле прошло.
— Ты не хочешь со мной поговорить? — наконец поинтересовалась Бетси.
— Что вы хотите, чтобы я сказал? — в лоб спросил Нил.
— Что угодно. Это твоё время.
— Что угодно? — уточнил он. Получив ободряющий кивок от Бетси, Нил приступил к рассказу об играх техасской сборной, которые успел отсмотреть. Эта тема была достаточно отдалена от чего-то личного и определённо точно не являлась тем, на что рассчитывала Добсон, но она не перебивала и не пыталась выглядеть, будто ей скучно. Она пила своё какао и слушала так, словно это была самая важная история, которую она слушала за весь день. Каким-то образом после этого она стала нравиться Нилу ещё меньше, однако он не остановился.
Наконец Нил был свободен. Он быстро вышел из кабинета, забрал Аарона из комнаты ожидания и отправился к машине. Они были уже на полпути к стадиону, когда Миниярд заговорил:
— Я ничего ей не рассказал.
Кроме них двоих в машине никого не было, однако у Нила ушло некоторое время, чтобы понять, что обращаются всё-таки к нему. Он перевёл взгляд на Аарона, Аарон смотрел в пассажирское окно.
— Как и я.
— Она спрашивала тебя об Эндрю.
Это не было вопросом, но Нил сказал:
— Да. Тебя тоже?
— Она больше ничего у меня не спрашивает, — поделился Аарон. — Она знает, что нет смысла. За всё время я не сказал ей ни слова.
Нил представил, каково было хранить молчание, пока Бетси рассказывала обо всём на свете. Это казалось одновременно веселым и неловким. Он не знал, хватило бы ему невозмутимости высидеть так и полчаса.
— Я о таком варианте не думал. Рассказывал ей о достижениях техасской сборной.
— Предсказуемо.
Нилу стало интересно, как Эндрю убивал своё время. Когда он ещё принимал препараты, его заставляли каждую неделю видеться с Бетси. Нил не знал, продолжится ли это. Куда больше его интересовало, как изменится отношение Эндрю к Бетси теперь. Миниярд казался до странности терпеливым к ней в прошлом году, настолько, что принимал от неё неформальные сообщения за пределами их приемов. Хотя, наверное, под эйфорией от препаратов было несложно ко всем относиться с подобным терпением.
Нил припарковался на том же месте, где и забрал машину. Он вернулся на своё место на диване, а Аарон отправился в раздевалку, чтобы переодеться обратно. Нил снова попытался не зацикливаться на негодовании по поводу вынужденного отстранения от тренировок и почти преуспел в этом. Игра оказалась действительно хорошим отвлечением от необоснованного раздражения, однако, когда спустя пару минут мимо прошли Рене и Элисон, Нил оторвал взгляд от экрана. Он проследил за их передвижением по комнате, дважды хорошо подумал, а затем поставил игру на паузу.
— Рене?
Они обе остановились, однако Рейнольдс задержалась ненадолго. Когда она ушла, Рене подошла и села возле Нила, достаточно близко, чтобы молчание не казалось неловким, но при этом достаточно далеко, чтобы не вторгаться в личное пространство.
— Что я вчера сказал? — наконец сформулировал Нил. — Почему ты так отреагировала?
Рене практически сразу поняла, о чём речь.
— Ты о ножах? — Когда Нил кивнул, она перевернула руки, вперившись взглядом в ладони. — Помнишь, я говорила, что была в банде? Там был человек, который из кожи вон лез, чтобы навредить мне. Он очень любил ножи и всегда носил их с собой. Я не могла защищаться обычными методами, поэтому тоже научилась драться на ножах. Тренировалась почти год, прежде чем мне удалось победить его.
— Победить… — повторила Уокер, пытаясь подобрать более подходящее слово, а потом пояснила: — Он не пережил драку. Босс помог решить вопрос с телом, мы повесили его на конкурентов, и меня повысили. Я хранила ножи у себя во время судебного процесса и удочерения. Хотела помнить, на какое зло я способна… на какое зло я готова была пойти ради выживания.
— Ты сделала то, что должна была, — задумался Нил. — Если бы он выжил, то вернулся бы за тобой.
— Знаю, — тихо согласилась Рене. — Были и другие девушки до того, как я попалась ему на глаза; другие могли бы быть и после меня. Но я сделала это не из благих намерений. Я сделала это ради себя, потому что он причинял зло лично мне. Я не хотела больше бояться его. Сожалею о том, в кого я превратилась сильнее, чем о его смерти в принципе. Я не чувствовала ни ужаса, ни страха, когда он умирал прямо у меня на глазах. Тогда я гордилась тем, что сделала с ним. И я рассказала об этом Эндрю. На следующий день во время занятий он пробрался в мою комнату и забрал ножи. Когда я попросила вернуть их, он сказал, что я обманываю саму себя. Что, если бы я по-настоящему хотела забыть, то не стала бы хранить их в шкафу как какой-то позорный секрет, который не могу ни принять, ни отпустить. Они делали мне только хуже, поэтому Эндрю пообещал, что будет хранить их у себя, пока они мне не понадобятся. Я позволила ему забрать ножи, потому что поверила, что он не станет использовать их по назначению. Думаю, он понимает, чем они на самом деле являются: не оружием, а символом того, что мы оба пережили. Я не спрашивала, зачем ему это. Я знала, что, если бы он хотел, чтобы я знала, то рассказал бы.
Самым простым и очевидным ответом был Дрейк, но это не совсем правильно вписывалось в общую картину, что-то не складывалось. Нил прокрутил мысль в голове, обдумывая Её и так и этак, и вспомнил о шрамах на предплечьях Эндрю. От кого он пытался спастись: от Дрейка или же от самого себя?
Нил не собирался делиться этой идеей с Рене, поэтому спросил:
— Получается, ножи, которые он везде с собой носит, твои?
— Были моими, — кивнула Рене. — Он был прав: я не нуждаюсь в них. Если они тебе нужны, то он их отдаст и я научу тебя, как ими пользоваться.